Стальная бабочка - Вячеслав Шалыгин

Дактианцы окончательно взбодрились и потянулись к боковому тоннелю – на их счастье, не заваленному. Секунд через пятнадцать в главном тоннеле не осталось ни одного живого дактианца или бионика. Более того, великодушно отпущенные Хауэром враги сделали ответный жест – закрыли за собой дверь, то есть бросили позади себя несколько «инженерных гранат», и проросшие вмиг орфийские кусты закупорили просвет вспомогательной штольни.

И этот вариант устроил всех.

– Я тобой горжусь, – заявил Бозе, отлипая от стенки. Вжавшись в нее рядом с Момо, доктор наблюдал за схваткой.

Он мог бы отлипнуть и раньше, если бы потребовалось помогать раненым, но своих раненых не было – были два сожженных «драконами» робокрига и один убитый тем же оружием воин. Дактианских же раненых противник утащил с собой в боковую штольню, а пострадавших туземцев, если они имелись, увез бронетранспортер.

– Не гуманизма ради, а экономии для, – спокойно изрек Хауэр. – Нам по-прежнему негде подзарядить оружие и броню. В среднем у всех осталось по половине боезапаса. А работы впереди неизвестно сколько.

– Все равно ты растешь в моих глазах, – объявил Борис и кивком указал на кифера. – Момо тоже выражает тебе уважение.

– Лучше пусть приготовит какой-нибудь напиток. – Макс облизнул губы. – Пить хочется.

– Наниты не конденсируют влагу? – Бозе протянул руку. – Давай посмотрю, что там у тебя в броне барахлит?

– Некогда, – отмахнулся командор. – Продолжаем движение. Мы не должны отстать от вильдеров.

– Но ведь мы знаем, куда они направляются.

– Этого мало. Надо вовремя выбраться из тоннеля. Если у вильдеров будет большой запас времени, они смогут заминировать выход. Или попросят своих местных друзей придумать еще какую-нибудь гадость. Не знаю, что там за личный состав, но командирша у них грамотная.

– А-а, понятно. Да, ты прав. Отстать нельзя, догнать…

* * *

«Отстать нельзя догнать». Расстановка знаков препинания в этой фразе оказалась важна не меньше, чем в известном аналоге «казнить нельзя помиловать». Хауэр убедился в этом очень скоро.

Мароманны взяли высокий темп и почти нагнали вильдеров у самого выхода из тоннеля. И хорошо, что нагнали. Выход открывался через одну из крупных боковых штолен. То есть штурмовики запросто могли бы проскочить на развилке прямо и бежали бы тогда по тоннелю еще неизвестно сколько.

Но выскочить наружу, «вцепившись в загривок» противнику, мароманны все же не смогли. Вильдеры открыли плотный заградительный огонь и заставили штурмовиков притормозить в сотне шагов от выхода.

Казалось бы, выжди момент, когда вильдеры будут перезаряжать, контратакуй – и вся любовь. Но вильдеры палили без передышки, заставляя штурмовиков жаться к асфальту и отползать подальше в глубь штольни на случай, если противнику взбредет в голову закидать преследователей ручными гранатами. Нет, мароманны не опасались, что осколки пробьют их броню, но от взрывной баротравмы броня все-таки полностью не спасала: бойцы могли временно оглохнуть от близкого взрыва или даже получить легкую контузию.

В принципе можно было броситься вперед прямо сквозь огонь, не дожидаясь, когда вильдеры расширят диапазон своих действий. Активный маневр в момент атаки спас бы от прямых попаданий, а вильдерские пули, которые щелкнут по касательной, не причинили бы особого вреда, как и осколки гранат. Но, во-первых, каждое попадание увеличивало расход энергии на силовую защиту – то есть «отъедался» заряд у оружия, во-вторых, двигаться навстречу настильному свинцовому «дождю» было физически тяжело, пули так и норовили отбросить назад или вбок, а в-третьих… какой смысл? Вильдеры не могли палить вечно… хотя к пятой минуте шквального обстрела стало казаться, что стрельба никогда не закончится.

– Да что с ними такое?! – нервно проронил Бозе.

– Командор, фиксирую бурный рост органики на своде, – вдруг доложил семьсот десятый. – Белковая биомасса с высокой способностью к адгезии образует быстрорастущий валик-арку.

– Я ведь просил – говори по-человечески!

– Похоже на какого-то очень липкого слизняка. Он приклеился к своду и быстро растет. Если будет расти в этом же темпе, минут через пять перекроет весь просвет на глубину десяти метров. Получится очень липкая и достаточно прочная белковая пробка. Чтобы ее выжечь, потребуется половина оставшейся энергии, слизь этого существа активно поглощает любое излучение. И не меньше десяти минут потратим.

– Эта Секира с Гамилькара растет, как ты выразился, в моих глазах, – Хауэр усмехнулся и взглянул на Бозе. – Действительно толковая девка.

– Еще и симпатичная. – Доктор сбросил в командирское пространство выдержку из досье и качественную объем-проекцию стройной медноволосой красотки.

– У нас наладилась связь с инфопространством Маробода?

– Нет, синтетики откопали в автономных базах данных. Это рапорт агента военной разведки с Гамилькара. Настоящее имя этой девицы Маритта. А Секирой ее прозвали за особую любовь к холодному оружию. Владеет очень прилично. В особенности ножами, метательным оружием и вышеупомянутой секирой. Учти это, если надумаешь взять ее в плен.

– На кой черт? – Хауэр пожал плечами.

– Ну, мало ли! – Бозе хмыкнул. – Ты у нас творческая личность, постоянно изобретаешь какие-нибудь нестандартные ходы. Может, решишь как-то ее использовать.

– Кто творческая личность? – спросил Хауэр задумчиво и покосился на доктора с недоверием. – Опять подначиваешь?

– Чистую правду говорю. – Доктор Бозе поднял голову. – О! «Дождь» закончился! Вильдеры одумались? Ну так мы будем выбираться из этой слизистой жж… железистой пробки?

– Семьсот десятый, – Хауэр обернулся к робокригу. – Что там на биоскане и прочих приборах?

– Вильдеры идут в лес.

– То есть засады больше нет?

– Так точно, никак нет.

– А если чуть яснее?

– Вокруг выхода осталась только живая органика. Никаких интеграций металла или других артефактов.

– Живая органика бывает разной, – Хауэр указал большим пальцем за спину. – Дактианцы и бионики – тоже органика. Вместе с их оружием.

– Определить состав внешней органики мешает бурно растущая биомасса, – робокриг указал на слизняка.

Существо росло, как на модифицированных дрожжах, полукруглый просвет под ним с каждой секундой становился все более плоским. Еще минута промедления – и мароманнам светило ползком протискиваться в щель между телом слизняка и асфальтом.

– Придется рискнуть, – Макс дал отмашку. – Робокриги, вперед. И смотреть в оба! Вертеть башнями на триста шестьдесят!

Робокриги дружно потянулись на выход и вскоре без проблем заняли позиции снаружи, чтобы подстраховать выход воинов из тоннеля. Вильдеры, похоже, и впрямь ушли, а вот насчет состава «внешней органики», притаившейся в зарослях близ выхода из штольни, Хауэр по-прежнему не был уверен. То, что дактианцы, если это они засели поблизости, не открыли огонь по робокригам, объяснялось просто – противнику нужен весь отряд. Так это или нет, можно узнать лишь одним способом.