Кремлевские пигмеи против титана Сталина - Сергей Кремлев

А генерал Власов, добровольно оказавшись в чужой земле, призывал бороться с большевиками.

Карбышев был гражданином СССР и воином Сталина, а Власов СССР и Сталина предал.

Карбышев не мыслил себя вне солдатского строя, осенённого Красным знаменем Ленина-Сталина. А Власов вознёс над собой перелицованный «национальный» «триколор», который ныне развевается над Кремлём.

Так кого будет считать национальным героем нынешний Кремль, кого он будет поднимать на щит, а кого предавать забвению?

Зачем же «дорогому Никите Сергеевичу» представляться большим глупцом, чем он есть на самом деле? Он что, не понимает, в чём тут суть проблемы?

И о каком «духовном единстве» «нации» может быть речь?

Эта «нация» сегодня нагло разделена на десять процентов, владеющих почти всем национальным богатством, и на девяносто процентов, не владеющих ничем, кроме своих квартирок, да ещё разве что пресловутых «шести соток».

Органический фарисей и лицемер, Никита Михалков «размышляет»:

«На шевронах русских офицеров было вышито: «За Веру, Царя и Отечество». Это триединство и было тем, за что русский солдат и русский офицер могли отдать жизнь. Что сегодня можно написать на шевронах русских офицеров?»

Одна эта михалковская фраза зачёркивает все советские, то есть наиболее славные страницы воинской истории Отечества!

Выпускники советских суворовских училищ, выходя затем из стен советских военных офицерских училищ, не

имели на рукавах шевронов, зато имели в сердце гордость за Родину, а в руках — надёжное современное, лучшее в мире оружие, чтобы её защищать.

Нынешние «россиянские» кадеты и офицеры носят на рукавах шевроны, но скоро, кроме этих шевронов и попахивающих мертвечиной «знамён» с двуглавым орлом, не будут иметь ничего — нив душе, ни в Вооружённых Силах — из того, что составляет оборонную мощь страны.

Михалков-старший дал стране человечный образ дяди Стёпы — воина, защитника Родины и хранителя покоя советских людей.

Михалков-младший спокойно взирает на то, как его кремлёвские приятели готовы отдать страну под полицейскую пяту нового Держиморды.

«Дорогой Никита Сергеевич» лицемерно «сетует»:

«А двойные стандарты, социальное неравенство, имущественное расслоение и коррупция, среди которых мы живём? И при всём этом «глубокомысленные» рассуждения: может или не может, должен или не должен следователь отпускать подозреваемого в убийстве?.. Я не нытик и не диссидент. Именно тот, кто любит свою страну, обязан видеть её болевые точки и говорить о них вслух».

Да, обязан!

Вот и Марк Твен нас в этом убеждает — я чуть ниже напомню читателю мнение великого писателя на сей счёт.

Но главными болевыми точками страны являются не коррупция и даже не двойные стандарты, не социальное неравенство и имущественное расслоение!

Главными болевыми точками страны являются капитализм и «приватизация» национальных богатств и экономики страны, логическим результатом которых стали коррупция, двойные стандарты, социальное неравенство, имущественное расслоение и все остальные «россиянские» социальные гнойники!

Если Никита Михалков этого не понимает, то рекомендую ему начать даже не с изучения азбучных работ

Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина, а с чтения лучших стихов своего собственного отца.

Не мешает лучшему другу «россиянских» «президентов» Никите Михалкову, а с ним и всем «дорогим россиянам» знать также следующий факт.

В 2002 году известный «глобалист» и нобелевский лауреат Джозеф Штиглиц безмятежно признал, что Международный валютный фонд прямо поддерживал приватизацию в России через коррупционные залоговые аукционы, «поскольку коррупция способствовала благой цели — переизбранию Ельцина (в 1996 году. — С.К.)».

Умри — лучше не скажешь!

Через пятнадцать лет после того, как «благая цель» была достигнута, журналист Юрий Гейко, бывший друг зятя Ельцина Валентина Юмашева, в своём открытом письме Юмашеву напишет:

«Знаете ли вы там, наверху, как вас всех внизу ненавидят?

Или «аристократы» «Михалковы» и иже с ними деятели искусства, счастливые от приближённости к «телу», поют вам в уши другие, восторженные песни? Так тут всё просто: их доходы, Валя, от власти зависят. И результаты не заставляют себя ждать: два самых дорогих (и самых бездарных в расчёте на рубль вложенных средств. — С.К.) фильма последних лет сняли режиссёры одного семейства.

А Андрей Макаревич, бунтарь и рокер в прошлом, — благочинно переговорив с премьером о собачках. а потом ещё и приняв в своём клубе-ресторане президента, предложен в состав директоров главного телелжеца страны. Он, рокер, бунтарь (Ну-ну. — С.К.) в прошлом, уже по куршевелям ездит. Какое позорище!.»

Позорище-то позорище, но не для юмашевых, Путиных, Медведевых, макаревичей, Михалковых и михалковых-кончаловских.

Ведь, для того чтобы испытывать чувство позора и стыда, надо иметь стыд и совесть!

А нынешняя «элита» и совесть — вещи несовместные.

«Куршевели» и вылизывание тарелок для «начальства» — единственно логичный итог всей предыдущей жизни бездарного, зато насквозь антисоветского якобы бунтаря Макаревича.

Это ведь макаревичей уже в брежневские времена пестовали будущие «прорабы перестройки» из «пятой колонны» и их западные «кураторы». Принцип же отбора нужных «бунтарей» был взят старый, принятый в гитлеровском абвере: «Отбросов нет, есть кадры!»

В 1878 году, задолго до возникновения первой страны социализма, где как главный общественный приоритет была выдвинута задача раскрепощения личности и её свободного развития, выдающийся английский писатель Роберт Луис Стивенсон писал:

«Будем по мере сил учить народ радости. И будем помнить, что уроки должны звучать бодро и воодушевлённо, должны укреплять в людях мужество».

Писал Стивенсон и так:

«Две обязанности возлагаются на всякого, кто избирает литературную профессию: быть верным действительности и изображать её с добрым намерением».

Во времена Стивенсона ещё не было даже кинематографа, не говоря уже о телевидении, и литература обладала наибольшим потенциалом воздействия на общество, имея несомненные преимущества даже перед театром. Поэтому Стивенсон (сам к тому же литератор) подчеркнул общественную ответственность именно литераторов.

Но требования Стивенсона применимы в ещё большей степени к кинорежиссёрам и сценаристам, к деятелям телевидения и, как и прежде, конечно же, — к литераторам.

Кто из нынешних «россиянских» «деятелей культуры», из представителей «творческой элиты» хоть как-то отвечает требованиям Стивенсона и других западных гуманистов?

А ведь и русская культура дала нам нормативные образцы высокого гуманизма! Ломоносов. Пушкин. Гоголь. Некрасов. Тургенев. Островские — Алексей и Николай. Толстые — Лев и Алексей. Чехов. Горький. Маяковский. Есенин. Твардовский. Шолохов.