Машина смерти - Джек Вэнс

– Почему вы плачете? – сердито спросил Герсен, отпрянув от девушки.

– Наверное, из-за того что больше не в силах сдерживать волнение.

– Потому что я поцеловал вас?

– Разумеется.

Все сразу стало как-то не мило сердцу Герсена. Она всецело была в его власти, он мог с нею делать все, что вздумается. Но он не хотел ее бессловесной покорности. Он жаждал ответной пылкости.

– Предположим, обстоятельства были бы иными, – сказал он. – Предположим, мы были бы в Драззане, предположим, что вам не о чем было бы беспокоиться. Предположим, я подошел бы к вам – вот так, как сейчас – и поцеловал вас. Что бы вы стали делать в этом случае?

– Я больше уже никогда не увижу Драззана, – печально произнесла девушка. – Меня одолевает множество тревог. Я – ваша раба. Поступайте, как вам заблагорассудится.

Герсен бухнулся на пол палатки.

– Ладно. Спать так спать.

На следующий день тадоскои еще больше приблизились к городу и расположились лагерем в миле перед главными воротами. Было видно, как расхаживают по стенам солдаты. В полдень ворота открылись, из города вышло шесть колонн копейщиков в одинаковых коричневых одеждах, в черных доспехах и с черными шлемами на головах. Тадоскои встретили их появление хриплыми гортанными возгласами и повскакивали на своих животных. Герсен и Алюз Ифигения наблюдали за ходом сражения из лагеря. Оно было яростным и кровопролитным, противники были беспощадны друг к другу. Берсальеры сражались храбро, но без лютой ненависти, присущей горцам. Вскоре оставшиеся в живых отступили через ворота в город, устлав поле битвы многочисленными трупами.

На следующий день ничего существенного не произошло. На самом высоком шпиле крепости продолжал трепетать на ветру черно-коричневый вымпел.

– Где Кокор Хеккус держит свой космический корабль? – спросил Герсен у Алюз Ифигении.

– На одном из островов к югу. Для полетов туда и обратно он пользуется таким же яликом, как и ваш. До тех пор, пока Сион Трамбле не напал на остров и захватил космический корабль, я считала Кокора Хеккуса великим волшебником.

Недовольство Герсена стало еще большим, чем когда-либо. Было ясно, что ему ни при каких обстоятельствах не подступиться к Кокору Хеккусу. Пусть даже тадоскоям и удастся взять штурмом город – Кокор Хеккус спасется бегством по воздуху… Из чего следовало, что нужно во что бы ни стало вернуться к Старскипу. С его борта можно было бы наблюдать за ходом событий, самому оставаясь невидимым, с его помощью можно было бы перехватить ялик, который со временем все равно покинет Аглабат независимо от исхода битвы.

Он поделился своими соображениями с Алюз Ифигенией. Она одобрила его планы.

– Нам нужно только добраться до Каррая. Сион Трамбле проведет вас через горы на север, и вы сможете поступать так, как сочтете нужным.

– А что будет с вами?

Она потупила взор.

– Сион Трамбле уже давно желает видеть меня своей невестой. Он во всеуслышание объявляет о своей любви. Я не возражаю против этого.

Герсен презрительно фыркнул. Благородный Сион Трамбле во всеуслышание объявил о своей любви! Как это галантно со стороны Сиона Трамбле! Герсен отправился поговорить с вождем.

– Часть воинов погибла во вчерашней схватке, и я заметил, что появилось несколько свободных верховых животных. Если вам не жалко одного из них, то я попытаюсь вернуться к своему космическому кораблю.

– Будет так, как ты пожелаешь. Выбирай любое по своему усмотрению.

– Меня устроило бы наиболее послушное и легче других управляемое.

К вечеру подходящую многоножку подвели к палатке. Герсен и Алюз Ифигения решили отправиться на ней в Каррай на заре.

За ночь рабочие из города соорудили тайком ограждение с длиной каждой стороны до тридцати метров, закрытое от посторонних глаз коричневой тканью на высоту до семи метров. При виде подобной наглости тадоскои пришли в неописуемую ярость. Они повскакивали на свои многоножки и устремились к ограждению, правда, довольно осмотрительно, так как ограждение было устроено явно с определенным умыслом.

И это действительно оказалось именно так! Как только передние ряды верховых многоножек приблизились к ограждению, ткань, прикрывавшая его, вздулась, и на свободу вырвалось чудовище на тридцати шести ногах, глаза которого изрыгали пламя.

Тадоскои отшатнулись, в панике повернули назад.

– Дназд! – прокатилось по рядам осаждавших. – Дназд!

– Это не дназд, – предупредил Алюз Ифигению Герсен. – Это машина, изготовленная машиностроительной фирмой Пэтча. Нам сейчас самая пора трогаться в путь.

Они взобрались на поджидавшую их многоножку и погнали ее во весь опор на северо-запад. Тем временем металлический монстр утюжил равнину перед городом, гоняясь за безумно мечущимися тадоскоями, пока не обратил их в позорное бегство и тут же пустился в погоню, передвигаясь с плавной легкостью, доставившей Герсену смешанное чувство удовлетворения и сожаления. Алюз Ифигению слова Герсена нисколько не убедили.

– Вы уверены в том, что это чудовище из металла?

– Совершенно.

Большинство оставшихся в живых тадоскоев искали спасение на той же дороге, по которой отправились в путь Герсен и Алюз Ифигения, и в том же направлении мчался форт, изрыгая длинные языки пурпурно-белого пламени. С каждой вспышкой такого пламени мгновенно сморщивалась от жара одна из многоножек и погибали пятеро воинов. Вскоре за спиной у Герсена и Алюз Ифигении, опережавших остальных на полмили, не осталось никого из тадоскоев, а сами они отчаянно торопились к предгорью. Форт чуть свернул в сторону, чтобы перерезать им путь. Впереди показался довольно высокий бугор, окруженный со всех сторон скалами. Герсен заставил животное из последних сил домчать беглецов до этих скал. Здесь он спрыгнул на землю, затем опустил Алюз Ифигению. Многоножка тут же умчалась прочь. Герсен вскарабкался к укрытию за глыбой покрытого мхом песчаника, цепляясь за выступы руками, за ним последовала Алюз Ифигения. Взглянула на Герсена, чуть было что-то не сказала, но сдержалась. Лицо у нее было грязное, поцарапанное, волосы растрепанные, перепачкана одежда. В широко открытых глазах зрачки потемнели от страха. У Герсена не было времени на то, чтобы успокоить ее. Взяв на изготовку лучемет, он замер в ожидании.

Сначала послышался неразборчивый шум, затем все громче и громче стал раздаваться глухой стук тридцати шести быстро бегущих ног. И вот уже форт начал взбираться по склону, время от времени останавливаясь и обшаривая местность в поисках добычи.

На какое-то мгновенье Герсена даже охватило изумление – насколько верной была его интуиция, когда давным-давно, еще в цехе Б завода Пэтча, подсказала ему возможность именно такого столкновения. Установив и отрегулировав невысокий уровень излучения, он тщательно прицелился в известное ему одному место в спинном гребне форта и нажал на спуск. Тотчас же перемкнулись контакты потайного реле, потеряли упругость ноги чудовища, расчлененное на множество сегментов тело осело к земле. Еще через несколько секунд открылся люк, из него повыпрыгивали члены экипажа форта и в полнейшем изумлении стали расхаживать вдоль него. Герсен сосчитал их – девять человек из одиннадцати, составлявших полный экипаж. Двое остались внутри. На всех были коричневые комбинезоны, все держались очень непринужденно, что было совершенно не свойственно для коренных жителей Фамбера. Среди них были двое, которые могли быть и Зеуманом Отуалом, и Билли Уиндлом, и Кокором Хеккусом. С расстояния в пятьдесят метров Герсену было трудно различить их лица. Один из них повернулся – у него оказалась слишком уж вытянутая шея. Он определенно не мог быть тем, кого искал Герсен. Другой? Но он снова забрался внутрь форта. Действие ионизации начало ослабляться, ноги чудища наливались прежней силой…