Адаптация совести - Чингиз Абдуллаев

— Пусть не путают! — разозлился Шаповалов. — Один такой путальщик может испортить работу всей группы.

— А если мы опоздаем? — спросил Гуртуев.

— Тогда у нас останется Алена Кобец, — вздохнул Шаповалов, — других вариантов просто нет.

— Ее отец не разрешит так рисковать жизнью дочери, — возразил Резунов. — Дойдет до министра, до премьера, но не разрешит. Вы же об этом знаете.

— Тогда как я поймаю этого маньяка? Дам объявление в газету, чтобы он вернулся к нам? Или попрошу его оставить свой домашний адрес и телефон? — сорвался на крик Шаповалов. Все подавленно молчали.

— Есть еще один вариант, — предложил Дронго, — рискованный, но последний. Мы можем опоздать, поэтому нужно рискнуть.

— Что вы предлагаете?

— Еще раз показать по всем каналам его фотографию.

— Мы уже ее показывали и в газетах печатали! Вы же видите, что ничего не помогает.

— Нужно непосредственно обратиться ко всем Иринам Тороповым, живущим в вашей стране, — предложил Дронго.

— Что вы сказали? — изумился Шаповалов.

— Рассказать на основных каналах про Баратова и обратиться ко всем женщинам, которых зовут Ирины Тороповы. К их друзьям, родственникам, знакомым. Пусть обратятся к нам, если узнают о появлении неизвестного мужчины рядом с этой молодой женщиной.

— Интересная мысль, — согласился Шаповалов, — я подготовлю письма на все основные каналы. Давайте попробуем, может, что-то получится.

— И еще раз позвоните в Белоруссию, — попросил Дронго, — там не так много нужных нам городов — семь или восемь. Минск можно исключить, крупные пограничные города — тоже. Значит, остается не много. Пусть задействуют своих участковых.

— Хорошо, сделаем, — согласился Шаповалов.

@Bukv = На привокзальную площадь Волгограда он вышел рано утром. В кармане у него лежали два паспорта на разные фамилии. Первый был белорусский и почти чистый. Его он купил еще несколько лет назад в Москве через знакомого администратора гостиницы, у которого оказался этот паспорт. А вот второй паспорт российского гражданина Неверова он купил в Москве у ломбарда, где увидел основательно подвыпившего мужчину, который сидел на скамейке, разглядывая свои ботинки. Баратов уже знал, что рядом с ломбардом всегда отираются люди со своими документами, так как приходят сюда либо сдавать свои вещи, либо выкупать их. Мужчина сидел понурый и притихший. Было заметно, как он переживает — ведь деньги, выданные ему на выкуп часов своей сестры, он просто пропил вместе с друзьями. И теперь не знал, как ему возвращаться домой.

Баратов поговорил с ним несколько минут и сразу понял, в чем проблема. Неверову нужны были две тысячи четыреста рублей, чтобы выкупить часы и вернуться к сестре. Баратов предложил две с половиной тысячи за паспорт Неверова. Тот сразу согласился, чуть не расцеловав от радости своего спасителя. Собственно, у ломбарда всегда можно было найти людей, готовых продать свой паспорт за небольшую сумму, чтобы любым способом выкупить заложенную вещь. А новый паспорт можно было получить в паспортном столе, заявив, что старый потерялся.

Вениамин приехал в Волгоград, уже точно зная место и время совершения своего нового преступления. С вокзала он позвонил Ирине, но ее телефон был отключен — очевидно, была на занятиях в школе. Он позавтракал, терпеливо выжидал и снова позвонил. Она ответила сразу. Он сообщил, что прибыл в город и собирается уехать завтра утром.

— И вы не можете задержаться? — спросила Ирина.

— К сожалению, не могу, хотя и очень хочу, — признался он, — но у меня важные дела в Екатеринбурге.

— Мне тоже жаль, — сказала она. — Дело в том, что у меня заболела мама, и я, наверное, не смогу увидеться с вами сегодня.

Он насторожился. Может, это уловка и его хотят таким образом задержать в городе.

— Очень жаль. Я приехал специально, чтобы вас увидеть, — сообщил Баратов.

— Я понимаю, — ответила Ирина. — Давайте сделаем так: я постараюсь вырваться хотя бы на час или полтора. Где вы остановились?

— Пока нигде. Собираюсь снять номер в гостинице.

— Тогда снимайте номер и позвоните мне, сообщите, где вы остановились. Я думаю, там будет ресторан и мы сможем выпить по чашечке кофе и поговорить. Если, конечно, вы не передумаете.

— Ни в коем случае, — ответил он, — я обязательно должен вас увидеть.

— Тогда договорились, я буду ждать вашего звонка.

С ней было легко и просто. Баратов в очередной раз подумал, что такая женщина могла стать идеальной подругой.

Он устроился в гостинице, недалеко от площади Павших Борцов, рядом с которой жила Ирина со своей матерью. Вениамин прибыл туда в первом часу дня и, предъявив паспорт Неверова, снял большой однокомнатный номер в самом конце коридора.

Веревки и хлороформ были уложены в тумбочку. Он вышел в город. Ярко светило солнце. Баратов надел темные очки. Его бритая голова и уже ощутимо выросшие усы делали его почти неузнаваемым. Сегодня он впервые снял номер в гостинице, чтобы не искать подходящего места для убийства. Он совершит его прямо в здании отеля и уйдет, оставив паспорт на имя Неверова у администратора гостиницы, который даже не посмотрел на фотографию постояльца. В провинциальных гостиницах обычно не смотрят на фотографии.

На площади показались дети, которых привели на экскурсию. Пожилая женщина с аккуратно уложенным седыми волосами и в строгом черном костюме в полоску хорошо поставленным голосом рассказывала детям о городе, который на протяжении почти четырехсот лет был известен как Царицын, но подлинную славу получил, став Сталинградом. Именем этого славного города, ставшего символом несгибаемости советского народа и мужества Советской армии, называли площади и проспекты во многих городах мира. Сталинград, как и Ленинград, уже существовали сами по себе, помимо вождей, когда-то давших имена этим городам. Подвиги народа увековечивали их имена в памяти потомков. Но потомки не всегда бывают умными и благодарными. Оба города были переименованы: Ленинград стал Санкт-Петербургом, окруженным Ленинградской областью, а символ разгрома фашистов Сталинград превратился в скромный Волгоград.

Получилось несколько смешно. Имя города, сделавшего реальной великую надежду человечества на победу над варварством фашизма, можно было встретить на площадях и проспектах французской или бельгийской столицы, тогда как в самой России подобного названия больше не существовало.

Баратов обратил внимание на двух девочек-близняшек, которым было не больше десяти лет, — необыкновенно красивых, с кокетливыми белыми бантиками и в одинаковых синих платьях. Они о чем-то весело щебетали, когда к ним подошел какой-то неприятный мужчина лет тридцати пяти. Он был среднего роста, заросший двухдневной щетиной и в мятом, грязноватом костюме. Перекинувшись несколькими словами с девочками, он пошел на другой конец площади, чтобы купить им мороженое. Увидев, как он покупает два брикета, а внимание обоих учительниц отвлечено на других школьников, Баратов подошел поближе. Какой-то опустившийся тип, почти бомж, покупает мороженое таким девочкам! Куда смотрят эти дуры-учительницы? Неизвестный мужчина купил два брикета и поманил к себе девочек, которые побежали к нему через всю площадь. Только этого еще не хватало! Баратов едва сдержался, чтобы не крикнуть. Этот бомж сейчас угостит девочек мороженым и заберет их куда-нибудь с собой. Может, он не тот, за кого себя выдает. Нельзя, чтобы девочки с ним даже разговаривали.