Как говорить с детьми, чтобы они учились - Элейн Мазлиш

Как только родители поняли, что школа нуждается в их информации и помощи, они стали делиться с нами идеями, которые превзошли самые смелые наши ожидания. Родители организовали и собрали средства на горячие обеды. (У нашей школы не было на это средств.) Они устроили карнавал, переоборудовали спортивный зал в настоящий парк развлечений. Родители стали помогать нам в классах, и их помощь оказалась неоценимой. Матери занимались с малышами, один из отцов организовал автокружок для старшеклассников. Еще один мужчина, который работал поваром, стал участвовать в уроках труда. Группа родителей, учеников и учителей образовала специальный комитет, который весь год собирал средства на то, чтобы отправить старшеклассников в трехдневную поездку в Диснейленд. Дети отлично отдохнули, а родители смогли вздохнуть с облегчением: ведь выпускной вечер не превратился в заурядную попойку.

Поддержка и энтузиазм родителей вдохновили учителей. Когда Маргарет узнала, что среди родителей есть неграмотные, она организовала курсы для взрослых. Курсы пользовались огромным успехом и переросли в целую образовательную программу, где родители обучались письму, готовке, шитью и компьютерной грамотности. Один из учителей организовал вечерние занятия для родителей, и свободных мест у него не было. Детям очень нравилось, что их родители тоже учатся, и оценки за домашние задания повысились.

Директор поддерживал нас с огромным энтузиазмом. Он предложил посещать на дому тех родителей, до кого мы еще не достучались. В газете мы сообщили, что учителя собираются посетить учеников на дому. Каждому учителю выделили восемь-десять учеников. Нужно было хотя бы раз в четверти посетить каждого из них. Пэт решила использовать школьные автобусы. Каждый четверг после занятий учителя, которые хотели посетить учеников на дому, отправлялись вместе с детьми. В конце маршрута водители ждали полчаса, а потом отправлялись в обратный путь, подбирая учителей. Программа увенчалась огромным успехом. Эти посещения пошли на пользу и родителям, и ученикам.

На последнее собрание я пришла пораньше, потому что хотела встретиться с несколькими родителями. Закончив разговор, я услышала громкий голос директора и поняла, что педсовет уже начался. Я подумала, что смогу осторожно проскользнуть в дверь и устроиться на свободном месте. Но когда я открыла дверь в зал, то буквально онемела от изумления. Свободных мест не было. Повсюду сидели родители. Они хотели участвовать в жизни своей школы.

Был последний день занятий. Большие желтые автобусы с надписями на боках стояли у тротуара. Учителя заканчивали уроки, из школьных дверей высыпали школьники и занимали места в автобусах, где уже сидели жизнерадостные дети. Вдоль улицы выстроились машины с родителями, которые выискивали своих отпрысков и весело их приветствовали.

Мой класс выходил последним. Солнце светило очень ярко, асфальт раскалился, стояла удушающая июньская жара. Я всегда не любила прощаться. Дети, которые целый год занимали все мои мысли днем и ночью, стали мне очень дороги. Но с каждым прощанием я понимала, что наши уроки закончились. Мы больше никогда не будем так близки, как в этом году.

Я махала рукой, пока последний родитель не забрал последнего ребенка. Я повернулась и пошла назад в опустевшую школу. Войдя в свой класс, я села за стол и оглядела пустую, тихую комнату. Никто не сидел за партами. Доска объявлений была пуста. На полу не валялось ни одной бумажки. Позади остался целый год планирования, обдумывания и преподавания. Все кончилось. Финал. А осталось ли что-нибудь, кроме нескольких воспоминаний?

В дверь постучали. Это был Рой Шульц.

– Привет, Рой. Ты что-то забыл?

Он потряс головой. Рой стоял со странным выражением на лице. Чего он хотел? Решил попрощаться наедине? На этой неделе мне звонила его мать, у которой возникли серьезные проблемы. Она потеряла работу, и теперь они с Роем уезжают в Чикаго, к ее сестре. Женщина не знала, удастся ли ей найти работу. Ее сестра жила в плохом районе с высоким уровнем уличной преступности. Рою не хотелось уезжать. Он не хотел начинать все снова в новой школе.

– Входи, Рой.

– Я пропустил автобус.

– О! Тебя нужно подвезти?

– Нет, я дойду пешком… Можно вам что-то сказать?

– Конечно. Входи, садись.

Мальчик устроился напротив меня, и я затаила дыхание. Под рубашкой я увидела «ловца снов», которого подарила ему накануне. В кожаном кружочке были натянуты нитки. Я объяснила Рою, что, по индейской легенде, такую штучку вешают у изголовья кровати, чтобы она улавливала все плохие сны и злых духов, а пропускала только хорошие. Я сказала Рою, что дарю ему этот подарок, чтобы он знал, что мы думаем о нем, где бы он ни был. Он принял мой подарок очень торжественно.

Я почувствовала, что он понял смысл моего подарка. «Ловец снов» обеспечивал ему хоть какую-то защиту. Рой многому научился за этот год и сильно вырос – не только в физическом смысле. Он перестал пользоваться прозвищами, оставил свои расовые шуточки. Он делал над собой огромные усилия, чтобы перестать сквернословить. Он перестал задираться. Сейчас Рой ничем не напоминал того трудного, обозленного на весь мир ребенка, который вошел в мой класс в начале года. Тогда на нем была куртка с изображением черепа и скрещенных костей, и выглядел он так, словно всегда готов к драке. Теперь же передо мной был ученик, которому другие учителя поручали воспитывать «трудных» детей. Все знали, что Рой может справиться с такой задачей.

Что с ним будет? Как пойдет его развитие дальше? Сохранит ли он то, чего добился с таким трудом? Как он войдет в новую, враждебную среду? Изменится ли он? А почему бы и нет? Как ребенку устоять?

– Ты что-то хотел сказать мне, Рой?

– Мой двоюродный брат… Он живет в том доме, куда мы переезжаем… Он говорит, что в их районе нужно обязательно вступить в какую-нибудь банду…

– Нужно?

– Да, для защиты…

– От кого?

– От тех, кто захочет тебя побить…

– Да, судя по всему, тебе придется нелегко.

– Да, но, может быть, мне удастся найти других друзей.

– В нашем классе у тебя было много друзей.

– Угу!

– Похоже, тебе предстоит принять непростое решение.

– Я знаю. Но я не хочу вступать ни в какую банду. Я больше этого не хочу. Я просто хотел вам об этом сказать.

Рой пожал мне руку и вышел.

Я была поражена. Одиннадцатилетний ребенок принял решение, которое нелегко далось бы даже взрослому человеку. Он выбрал правильный, хотя и очень тяжелый путь. Я очень хотела сделать для него хоть что-то, но потом подумала, что, возможно, уже сделала для него нечто важное.

Может быть, ценности, которые я пыталась привить своим ученикам, стали близки Рою, стали частью его личности. Возможно, эти ценности удержат его от скользкого пути, помогут выжить в жестоком мире и справиться с трудностями.