Не жди меня, мама, хорошего сына - Владимир Колычев

— Чего?! — встрепенулся Сафрон.

Биток ничего не сказал, но жестом подал знак своим людям. Два «спецназовца» одновременно ударили Сафрона по ногам — аккурат под сгиб колена. Сафрон упал, и тут же в его затылок уперся ствол автомата. Угрожающе клацнул затвор…

Сафрон понял, что все, закончилась его жизнь. Если Биток положил глаз на его «Реверс», то ему нужно с ним кончать: тогда уж точно никто не помешает ему завладеть клубом… Умирать не хотелось, ведь жизнь так прекрасна. Но раз уже пришел черед, то Сафрон примет смерть достойно. Он зажмурил глаза в ожидании выстрела. Мольбы о пощаде не услышит от него Биток…

Время шло, а выстрела не было… Прислушавшись, Сафрон вдруг понял, что вокруг ни души. Давление на затылок все еще чувствовалось, но самого ствола уже не было. Слишком сильно «спецназовец» вдавил в него дульный компенсатор своего автомата, отсюда и остаточное ощущение…

Ушел Биток, увел своих бойцов, но претензия осталась. Или девять миллионов плюс алмаз, или «Реверс». Если ни то и ни другое, то придется отдать жизнь… Сафрон в отчаянии обхватил голову руками. Настроение было такое, что в самый раз посыпать ее пеплом…

* * *

Матвей не стал убивать Сафрона, но все равно победа осталась за ним.

— Теперь это чмо знает, с кем имеет дело, — похлопав Севу по плечу, самодовольно сказал он.

— Знает. Или деньги отдаст, или клуб. А потом и весь город сдаст…

— Все равно глаз да глаз за ним…

— Да с этим все в порядке, — кивнул Сева. — Работают люди… Только как бы он в ментовку не побежал…

— Ничего, у нас и там люди.

— Да я бы не сказал. Похоже, Круча закрутил гайки, я позвонил капитану, а он сказал, что знать меня не знает. Боится…

— Сдай его Круче, если он такая тварь неблагодарная, — расстроенно посоветовал Матвей.

— Нет, тогда точно с нами никто контачить не захочет… Есть у меня выход на одного человечка…

— Кто такой?

— Не скажу, что это удача. Офицер из постовой службы… Но хоть что-то…

— Чешуя… Уголовный розыск нужен, следственный отдел, там вся информация…

— Да знаю. Но там Круча рулит, он, говорят, ментов под себя подбирает. И капитан очень жалеет, что дал маху… Не будет он сливать нам…

— Семья у него есть?

— Да.

— Надави на семью.

— А если он Круче скажет?

— Может и сказать, — согласился Матвей. — Тогда он в нас болты вкручивать начнет…

— И без того начнет. Шухер мы на дороге навели, менты этого так не оставят. И Сафрон скажет, что мы нахимичили. Надо было замочить его…

— Ты же сказал, что все в ажуре?

— В ажуре, но мало ли что…

— Ничего, с ментами разберемся… А капитана трогать не надо, пусть живет, если жить охота… А казачок нам нужен. Есть вариант…

Матвей вспомнил о Марго и о старшем лейтенанте, о котором она рассказывала…

Косыгин возвращался домой поздно и в унынии. Розыск Вершининой и Балабакина зашел в тупик, но начальство по-прежнему требует биться головой об стену — как будто от этого может быть прок. С Передрыгиным и Тюленевым проблема. Юрий смог найти свидетелей, которые видели, как они загружали машину вещами, одного даже опознали, но этих доказательств их вины хватало только для того, чтобы возбудить уголовное дело. Следователь требует найти машину с ворованными вещами, но ее и след простыл. И даже регистрационный номер не помог — владельца установили, но тот, как выяснилось, уже неделю назад заявил об угоне… Если бы только это. Еще инцидент на трассе Битово — Москва давит, сверху — на мозговой клапан, снизу — на пятки: устали ноги бегать по дорожно-строительным управлениям в поисках владельцев злополучных грейдеров…

Без четверти одиннадцать вечера, в ногах гудящая тяжесть от усталости, а завтра утром снова на службу, и опять начнется беготня. Хорошо, если машину дадут, а если нет — снова ноги в руки…

Он подходил к троллейбусной остановке, когда зазвонил телефон.

— Привет, это Рита… Если помнишь… Извини, что разбудила…

— Разбудила?! Ну ты меня и развеселила!

Если бы Косыгин сейчас рассмеялся, прохожие могли бы стать свидетелями истерического хохота.

— Хотя, в общем, ты права, я как раз собирался лечь спать, на заднем сиденье троллейбуса. Правда, он еще не подошел…

— Мне кажется, настроение у тебя не очень… Ты сейчас где?

— А что?

— Я домой еду. Если ты возле милиции, могла бы подвезти тебя…

— Да, я как раз там. На остановке…

— Если подождешь, через три минуты буду…

Рита его не обманула: уже через пару минут он садился в ее малютку «Дэу».

— Не тесно? — с извиняющейся улыбкой спросила она.

Фееричная красотка, сексуальная, благоухающая. Футболка, короткие шорты; обнаженные ноги притягивают взгляд.

— Да нет, — глянув поверх нее, пожал он плечами. — Нормально… Если б мой начальник сел, было бы тесно…

— А зачем он нам нужен, твой начальник? — игриво подмигнула ему Рита.

— Да нет, если бы он вместо меня сел, — замялся он.

— А не нужно никого вместо тебя… Ты же пропавший «бычок» ищешь… Или твой начальник тоже?

— Он тоже, но через меня… А ты что-то знаешь? — апатично спросил Косыгин.

— Знаю. А тебе что, не интересно?

— Интересно. Только голова уже не соображает… Что ты узнала?

— Соседка моя видела, как машину загружали.

— И все?

— А этого мало?

— Мало. Свидетели у меня и без твоей соседки есть…

— Жаль. Помочь тебе хотела… Значит, сам справился?

— Ну, не совсем…

— Тогда хоть домой тебя отвезу. Где ты живешь?

— Третья улица Строителей…

— Это где?

— И в Москве, и в Ленинграде, если верить «Иронии судьбы»…

— Я смотрю, настроение у тебя улучшается. Так куда тебя везти?

— Грибоедова, шестьдесят четыре. Шесть остановок по пятому маршруту…

— Извини, я троллейбусы не вожу, — тронув машину с места, сказала Рита. — Где пятый маршрут, не знаю…

— Зато знаешь, где «Пьедестал». Ты оттуда?

— Нет, у меня сегодня выходной. Весь день спала, а на ночь глядя погулять вдруг захотелось… А ты зачем про «Пьедестал» сказал? — с упреком спросила Рита. — Обвиняешь меня в чем-то?

— Да нет, — смутился Косыгин.

— Ну что нет, если да… Если б нет, позвонил бы…