Эликсир для мертвеца - Кэролайн Роу

— Сеньора Бонафилья взяла с меня обещание никому не говорить об этом, — прошептала она.

— Эсфирь, если что-то случилось и выяснится, что ты знала об этом и ничего не предприняла, уверяю тебя, ты окажешься на улице.

— Я говорила ей это, и не раз, но она не обращает внимания, — сказала донельзя взволнованная служанка.

— Она влюблена в этого человека?

— Кажется, она ненавидит его, — ответила Эсфирь, — и однако же — не знаю, сеньора. У меня есть подозрения, но я во многом не уверена, Могу сказать, что с тех пор, как мы приехали в этот дом, я глаз с нее не сводила, разве что она была с вами или с членами семьи сеньора Давида. Она не сделала ничего такого, чего не следует, хоть мы и ходили на встречу с этим человеком.

— Эсфирь, сделаешь для меня кое-что? — спросила Ракель, достав из сумочки увесистую монету и сунув ее в руку служанке. — Будешь наблюдать за ней и сразу же сообщишь мне, если тебе покажется, что она может сбежать с ним?

— А если она не скажет мне?

— Не думаю, что она уйдет, по крайней мере, без нескольких своих платьев и всего золота из приданого, какое сможет унести. Будешь?

Эсфирь задумалась.

— Нет, вы правы, сеньора. Насчет золота не знаю, но я могу приглядывать за ее лучшими платьями и сорочками. И скажу вам.

И с этим незначительным заверением Ракель вернулась к пациенту.

В понедельник опять пошел дождь, и сеньора Руфь, поднявшаяся рано накануне свадьбы, с досадой посмотрела на хмурое небо. Когда в доме столько людей и столько еще нужно сделать, жизнь была бы легче, если б членов семьи и гостей можно было оставить во дворе. Она обошла дом, убедилась, что Лия встала и сидит с ребенком, разбудила горничную от глубокого сна, чтобы та могла приняться за работу задолго до того, как проснутся гости, и, наконец, зашла на кухню. Там, по крайней мере, все было в порядке. Огонь жарко горел, Хасинта принесла утренний хлеб, кухарка и новая кухонная служанка ели. Руфь села с ними, отрезала кусочек сыра, разломила булочку и принялась есть.

— Сеньора, нет смысла, — сказала кухарка с уверенностью главной служанки, — бегать так по дому, рисковать здоровьем. Сегодня вам нужно отдыхать. Мы управимся сами, правда, Хасинта?

— Да, сеньора, — сказала девочка. — Пациент не требует стольких трудов, как раньше.

— Теперь он хорошо ест, — заметила кухарка. — Как и все мы. Вчера сеньора Ракель спустилась и отнесла ему на ужин тушеного цыпленка с чечевицей и хлеба. Он съел все.

— Превосходно, — сказала Руфь. — Но перед тем, как думать об отдыхе, что остается сделать сегодня?

И они сблизили головы в оживленной дискуссии о покупках, приготовлениях и стряпне, не забывая еду для гостей.

Вскоре после того, как колокола прозвонили к заутрене, проглянуло солнце и стало высушивать двор. Исаак и сеньор Аструх неторопливо завтракали в столовой; Бонафилья только кончила одеваться с помощью Эсфири; Юсуф отправился на рынок с Хасинтой и кухаркой, у которой был целый список необходимых покупок, и она нуждалась в помощи, чтобы отнести их домой. Жена сеньора Самуила Каракосы уже пришла и уже была на кухне вместе с Руфью, где взвалила кучу обязанностей на свои сильные плечи. Ракель спокойно сидела наверху в комнате пациента, поглядывая на крыши, от которых шел пар, и наблюдая, как он завтракает хлебом, сыром и фруктами.

У двери зазвонил звонок. Ракель стало любопытно, кто мог явиться в самый хлопотливый час утра, и она была довольна, что к ней это не имеет никакого отношения. Звонок раздался снова. Убиравшая постели молодая служанка спустилась, открыла парадную дверь и ахнула в удивлении. На пороге стоял священник-доминиканец, великолепный в своей рясе, один.

— Доброе утро, — любезно произнес он. — Не могли бы вы сказать своему хозяину, что пришел отец Миро из ордена проповедников и хочет поговорить с пациентом? Полагаю, в доме у вас есть пациент.

Испуганная девушка кивнула.

— Я хочу немного побеседовать с ним.

— Я передам хозяину, — сказала в испуге служанка, захлопнула дверь перед его носом и побежала искать Иакова. Тяжело дыша, сообщила ему.

— Спасибо, — сказал Иаков. — Где он?

— У порога. Он у порога, сеньор, — ответила она и побежала сообщать хозяйке.

— Отец Миро, — сказал Иаков, открыв дверь и впустив священника. — Добро пожаловать в мой дом. Я должен извиниться за свою служанку, — добавил он. — Это необученная, невоспитанная девушка, но должна бы понимать, что нельзя оставлять гостя на пороге.

— Это неважно, сеньор Иаков, — сказал священник, следуя за врачом в его кабинет. — Она передала мое сообщение? По-моему, у вас здесь лежит пациент.

— Да, — ответил, не колеблясь, Иаков.

— Его состояние позволяет ему разговаривать со мной?

— Думаю, позволяет, — ответил врач. — Вы сможете судить сами, когда его увидите. Только прошу вас иметь в виду, что повреждения у него серьезные, и хотя он поправляется, опасность еще не миновала. Сюда, пожалуйста, — сказал он, ведя священника во двор. — Я поместил его в тихой комнате, подальше от домашней суеты.

Когда священник и врач вошли, пациент спокойно приканчивал завтрак, состоявший из хлеба и сыра, Ракель спрыгнула с подоконника и быстро сделала реверанс незнакомцу.

— Позвольте представить сеньору Ракель, — сказал Иаков. — Она помогает ухаживать за моим пациентом. Отец Миро хочет немного поговорить с ним, — добавил он.

— Отец, мне остаться? — спросила Ракель.

— Спасибо, сеньора, но в этом нет нужды.

— Если вам что-то потребуется, я буду во дворе, — сказала Ракель. Снова сделала реверанс и вышла. Иаков немного помедлил, словно не желая оставлять этих людей наедине, потом поклонился и последовал за девушкой.

Отец Миро повернулся к человеку в постели.

— Сеньор, что за злое существо обошлось с вами так?

— Злое? — сдержанно переспросил пациент.

— Значит, вы оспариваете существование злых людей в этом мире? — спросил с улыбкой отец Миро.

— Вы говорите о людях, — ответил пациент. — Отец, я повидал слишком много злых людей, чтобы сомневаться в их существовании, но этот вопрос к моему случаю не относится. Мои повреждения результат моей беззаботности, не людской злобы. Я упал с мула.

— Сомневаюсь, — твердо сказал отец Миро. — Но, если по какой-то причине хотите выгородить человека, который напал на вас, дело ваше. Это не моя забота. Имейте это в виду.

— Я привык быть осторожным, отец, но у меня нет причин кого-то выгораживать, — сказал пациент и сделал паузу, чтобы собраться с силами. — Луна была яркая, когда это произошло, и хотя улица была несколько темной, я видел людей, которые это сделали. Я провел много часов, размышляя о них, и, в общем, думаю, что они не злые.