Журнал 64 - Юсси Адлер-Ольсен

Он оглядел собравшихся. Нельзя было назвать реакцию на его тираду особенно оживленной.

– Так вот. Вы ведь согласитесь со мной, что захоронить тело спокойно могли в другом месте? Например, можно было просто закопать его в землю, однако его не зарыли. Значит, вся эта галиматья указывает на то, что обнаружение трупа само по себе не имеет важного значения, и те, кто совершил преступление, стремились навести следователей на ложный след, верно?

Ни на одном лице по-прежнему не выражалось согласия – впрочем, как и протеста.

– Черт возьми. Да, я прекрасно понимаю, вы задавались вопросом, что за чертовщина произошла тогда на Амагере во время стрельбы и почему я с тех пор не принял участия в расследовании данного дела. – Мёрк посмотрел прямо на Терье Плуга, сидевшего в третьем ряду. – Так вот, Плуг, причина того, что я не желаю больше думать о случившемся тогда, заключается просто-напросто в том, что мне стыдно за то, что произошло в тот день, ясно? И не потому ли Харди сейчас лежит в моей собственной гостиной, а не у вас дома? Это мой личный способ борьбы. Я не избегаю его теперь, но вполне возможно, что в тот момент я не поступил так, как должен был.

Пара человек заерзали на стульях. Сигнал того, что в конце концов до них дошло? С другой стороны, может, они страдали от геморроя. От должностных лиц при исполнении можно было ожидать всего.

– И последнее. Как вы думаете, черт возьми, каково это, когда в одно мгновение два лучших друга истекают перед тобой кровью и вдобавок в тебя самого только что выстрелили? И, напомню, попали. Думаю, вам стоит задуматься. Последствия шока оказывают негативное влияние на психику.

– Никто тебя ни в чем не обвиняет, – сказал Плуг.

Наконец-то хоть какая-то реакция.

– И вообще, в данный момент мы обсуждаем другое.

Взгляд Карла скользнул по помещению. Кто знает, чем они занимались… Большинство из них ненавидели его от всего сердца. Неприязнь была взаимной.

– Ага! В таком случае, я считаю, нужно держать свой дурацкий язык за зубами и думать, прежде чем что-либо высказать вслух, вот что!

Он хлопнул дверью, так что затряслось все здание, и не останавливаясь устремился к рабочему столу, усевшись за который принялся искать спички, чтобы закурить проклятую сигарету, дрожащую в уголке рта.

В кармане трупа нашлась монета с его отпечатками пальцев, а он понятия не имеет, как и почему она там очутилась… Что за откровенная чушь!

«Почему? Почему? Почему?» – крутилось у него в голове. Теперь уклониться от дела не представлялось возможным. Черт, какое у него дурное предчувствие в связи с данными обстоятельствами…

Карл сделал глубокий вдох сквозь сжатые зубы и вновь почувствовал, как учащается пульс и становится громче сердцебиение. «Думай о чем-нибудь другом», – внушал он сам себе. Он ведь не собирается грохнуться в обморок от высокого давления. От этого умирали люди, находящиеся в более хорошей форме, нежели он. «Думай о чем-нибудь другом», – мысленно скомандовал Мёрк сам себе и закрыл глаза.

Ему захотелось выплеснуть всю скопившуюся злость на одного из тех, кто начал первым распускать слухи, – на Бака.

– Я непременно позабочусь о том, чтобы ты понял: подобное дерьмо со сплетнями не пройдет с Карлом Мёрком, – произнес он вслух, отыскивая телефонный номер.

– Что ты делаешь? Ты же разговариваешь сам с собой, – констатировал Ассад из дверей, сильно наморщив лоб.

– Не бери в голову. Я просто должен как следует вставить Баку за ту грязь, какую он обо мне распространяет.

– Ясно. Только сначала, Карл, думаю, тебе стоит послушать вот что. Я только что звонил одному человеку по имени Нильсен из полицейской академии и немного поговорил с ним о Розе.

Обалдеть как вовремя. Мёрк в который раз не на шутку рассердился на постоянную нацеленность Ассада на работу.

– Ну говори уже, если настолько срочно… Что он сказал?

– Так вот. Когда Роза пришла сюда в первый раз, помнишь, Маркус Якобсен просветил нас, что она не стала полицейским, так как провалилась на экзамене и водила машину из ног вон плохо?

– Из рук вон плохо, Ассад. Ну да, что-то в этом роде…

– Она действительно продемонстрировала ужасные навыки вождения. Нильсен сказал, что она перевернулась на повороте и разбила в лепешку три хороших автомобиля.

Впечатленный Карл кивнул.

– Вот как! Три автомобиля, говоришь?

– Да, тот, в каком сидела сама, машину инструктора по курсам экстремального вождения и еще один автомобиль, случайно оказавшийся рядом.

Мёрк попытался представить себе эту картину.

– Эффектное зрелище, это точно. В таком случае придется не давать ей ключи от нашей служебной машины, – пробурчал он.

– Карл, у меня еще не всё. Роза приплела сюда свою Ирсу. В тот момент, когда машины валялись днищами вверх.

Карл почувствовал, как у него опускается челюсть. Почти бессознательно он пробормотал:

– Аллилуйя и джекпот.

Хотя не имел в виду ни то ни другое. Если Роза прямо на курсах перевоплощалась в свою сестру Ирсу, то тут уж не до шуток, у нее явно были проблемы с восприятием реальности. Женщина находилась не в ладах с действительностью.

– Ну ладно, не особо приятная ситуация… И как же поступили преподаватели полицейской академии?

– Пригласили психолога пообщаться с нею. К тому моменту она снова стала Розой.

– Боже правый, неужто ты обсуждал это с ней? Надеюсь, что нет.

Ассад разочарованно посмотрел на него. Конечно, нет.

– Более того, Карл. Она работала конторщицей на «Стейшн-Сити», прежде чем перебраться сюда. Помнишь, что говорил о ней Брандур Исаксен?

– Слабовато. Что-то типа того, что Розе приглянулся автомобиль коллеги и она уничтожила какие-то важные документы.

– Да, и еще насчет спиртного.

– Также она переспала с парочкой сотрудников на рождественской вечеринке, где алкоголь лился рекой. Брандур, старый пуританин, предупредил меня, что нужно избегать предлагать ей спиртное.

Карл на мгновение с грустью подумал о Лизе в прежние времена, еще до того как она повстречалась со своим Франком. Ей бы не помешало дать немного алкоголя на рождественской вечеринке… Он мысленно улыбнулся.

– Ну, видимо, Исаксен завидует тем, на кого Роза обрушила свои женские чары, правильно? То, что она сделала на рождественской вечеринке, – это личное дело ее и тех парней, но никак не Брандура, мое или чье бы то ни было еще.

– Да, Карл, я ничего не имею против рождественских вечеринок и прочих ее дерзких выходок. Но зато уверен, что тогда она вновь становилась Ирсой. Я поговорил с несколькими людьми со «Стейшн-Сити», и все они прекрасно помнят это. – Брови Ассада взлетели вверх.