Десантник разведотряда. Наш человек спасает Сталина - Дмитрий Светлов

– Тем более, попробуй закрутить османам гайки, и собственная авиация останется с сухими баками.

Кто бы ни был владельцем нефтепромыслов, на первом месте всегда стоят деньги. Ближе турецких потребителей в регионе никого нет, а самая короткая доставка приносит в карман самые быстрые денежки. Деньги? Олег напряг память, он что-то слышал или читал о финансовых аферах Рейха, но что именно, никак не мог вспомнить.

– Сбавь скорость, нам поворачивать налево.

Предупреждение радиста заставило сосредоточиться на управлении вездеходом, притормозить и свернуть в указанном направлении. Узкая улочка в обрамлении глинобитных стен действительно не располагала к автогонкам. Впереди показался человек с чадящим факелом и призывно махнул рукой – приехали. Машины еще въезжали в узкий двор, а хозяин караван-сарая с поклоном что-то предлагал своим гостям.

– Говорит, что в бане свежая родниковая вода, – перевел радист.

– Моемся, – решительно заявил Олег, – мы пропитались потом и дорожной пылью.

Баней оказался приземистый глинобитный сарай в торце двора, где посетителей дожидался ряд бассейнов различной глубины.

– Сначала заходим в мутную воду, это не грязь, а местное мыло с благовониями, – предупредил радист.

Лепота, да и только! Банщики профессионально обработали каждую частичку тела, одновременно промассировав мышцы и расслабив суставы. Мочалка из люфы[18] сделала кожу шелковистой, а неведомые благовония придали терпкий запах грецкого ореха. Разведчики вышли из бани с ощущением небывалой свежести и чистоты. Единственным неудобством были закрепленные в стенах вонючие факелы, по сути, палки с наполненным гудроном жестяным стаканом на конце.

Завтрак при желании можно назвать «шведским столом». По периметру просторной трапезной протянулся прилавок с кусочками арбузов, дынь и всяческих сочных и ароматных плодов. Затем стояли тазики с различными видами и сортами мяса и рыбы, за ними казаны с фруктовым пловом или с обычной кашей. Выставка еды завершалась кофейниками и чайниками в окружении ароматных печений и бисквитных пирожных с высокой шапкой крема. Изобилие вкусностей в глинобитной столовой затмевало любой раскрученный пятизвездочный отель.

За нежданно комфортный отдых с потрясающе вкусным завтраком Олег добавил щедрые чаевые. Хозяин караван-сарая долго благодарил за щедрость, а перед отъездом загрузил машины корзинами винограда и непонятных алых ягод. Разведчики осторожно понюхали, лизнули и обратились к радисту:

– Что это? Мы не отравимся?

– Это называется «хлеб пустыни», а проще финиками, – засмеялся тот. – Ешьте, сколько влезет, не растолстеете.

Слуги открыли ворота, и машины осторожно выехали на улицу, остался последний и самый главный отрезок пути. Примерно через час от основной дороги отделился наезженный проселок, и Олег свернул на него. Вскоре выехали к броду, за которым виднелись нефтепромыслы. Дилемму «спрашивать аборигенов про аэродром или нет» решил пролетевший «Дорнье» с планером «Go-242» на буксире.

– Вот нахалы, летают средь бела дня! – воскликнул радист.

Маленькая колонна остановилась, разведчики достали бинокли, начали следить за полетом. Вот торпедоносец сделал круг, планер сбросил сцепку и начал неспешно спускаться.

– Едем? – спросил Немец.

– Ты первый, с интервалом в километр идет машина Таксиста, я замыкаю. Ближе пяти километров к аэродрому не приближаться, – приказал Олег.

Пшеничное поле с необычно крупными колосками уступило место загаженной нефтью равнине. К вырытым в земле бассейнам вели многочисленные канавы, по которым стекала нефть. Сами скважины представляли собой привычные деревенские колодцы, откуда с помощью ворота доставали ведрами черное золото и тут же выплескивали себе под ноги. Смрад серного духа затруднял дыхание и заставил поспешно свернуть к реке.

– Аэродром на острове!

Олег следил за «Дорнье-217», который сбросил буксировочный трос и начал разворот на посадку вслед за планером. Восклицание радиста заставило затормозить и посмотреть в указанную сторону. Широкую речную гладь рассекал большой остров, а среди различных служебных и жилых домиков просматривалась стоянка самолетов. Тем временем торпедоносец завершил разворот и, поднимая тучи пыли, пошел на посадку.

– Более двух километров в длину и километр в ширину, – прикинул размер острова Олег.

– С каждой стороны по километру до берега, – добавил радист.

Немец с Таксистом поставили вездеходы за невысоким холмом, тем самым укрыв машины от взглядов со стороны реки. Пора присоединяться к товарищам и вместе подумать над дальнейшими действиями. Олег поднялся на холмик и лег рядом с товарищами:

– Что интересного высмотрели?

– На берегу стоит небольшая ректификационная колонна, от нее к острову ведет пешеходный мостик, под которым смонтирован трубопровод, – ответил Немец.

– В начале и в конце взлетно-посадочной полосы на отсыпанных холмиках позиции «Пом-помов», – добавил Таксист.

– Нестрашные пушечки, – хохотнул один из разведчиков.

Он прав, оружие времен Первой мировой войны давно устарело и могло только напугать. Низкая скорострельность и всего четыре грамма взрывчатки в снаряде ставили их по эффективности ниже пулеметов[19]. Другое дело скорострельные пушки Березина, боевой заряд в пятьдесят граммов одним попаданием отрывал самолету крыло. Олег достал бинокль и поинтересовался:

– Где находятся патрули?

– Нигде! – снова хохотнул разведчик. – Один человек на табуретке с той стороны мостика.

– Он следит за работой насоса, что перекачивает бензин из колонны в бочки, – добавил Немец.

Охренеть! Здесь, в глубоком тылу врага, находится главная опорная база, от которой зависит успех операции «Длинный прыжок», и полная безалаберность! Впрочем, оберштурмбаннфюрер СС Скорцени никогда не заканчивал военных училищ, а его планы всегда были чистой авантюрой. Фюреру приглянулся стоявший у штандарта СС «Германия» двухметровый знаменосец, и Скорцени в одночасье стал гауптштурмфюрером. По свидетельству генерала пехоты Ку́рта фон Ти́ппельскирх, Гитлер спросил:

– Где ты хочешь служить?

Скорцени бодро ответил:

– В танковых войсках!

– Нет, возглавишь части особого назначения СС.

Вот так волей фюрера дворцовый часовой стал во главе элитного спецназа и руководителем десантных и диверсионных сил Рейха. Впрочем, каков начальник, таковы и подчиненные. Нацики СС лишь назывались элитой, по уровню подготовки и навыкам они уступали рядовым солдатам Вермахта. Зато понтов с шевронами и запредельным самомнением было хоть отбавляй.