Разгадка тайны Стоунхенджа - Александр Владимирович Волков

Между тем в Великобритании, Франции и странах Скандинавии лишь в 1860-1870-х годах стали появляться публикации о мегалитической культуре. Например, Джеймс Фергюссон в 1872 году в своей работе, посвященной мегалитам, отстаивал мнение о том, что эти «грубые каменные монументы» были сооружены полуцивилизованными народами лишь после того, как те соприкоснулись с римской культурой. Соответственно, памятники эти, а значит, и Стоунхендж, надо датировать первым тысячелетием нашей эры.

Еще ранее французский археолог Бертран утверждал, что все европейские мегалиты были возведены одним-единственным народом, расселившимся в Европе с ее северных областей до южных. Вскоре швейцарец Бонштеттен в своем «Эссе о дольменах» привел карту всех мегалитических памятников, обнаруженных на планете, назвав ее важнейшим доводом, доказывающим, что некогда существовал «мегалитический народ», который кочевал по всему миру. Эти идеи нашли многочисленных приверженцев, и еще долгое время историки, занимавшиеся изучением мегалитической культуры, вынуждены были считаться с подобными гипотезами, не имея возможности их убедительно опровергнуть.

В конце XIX века, когда изучение древностей, бывшее зачастую уделом дилетантов, окончательно превратилось в науку археологию, наступил новый этап исследования мегалитических монументов. Описание памятников, найденных во Франции, Великобритании, странах Скандинавии, Испании, Португалии и средиземноморских островах. Раскопки и сравнительные исследования.

Всё это позволило в первой половине XX века накопить обширные сведения о мегалитических монументах в Европе и других частях света. Сегодня мы знаем, что, помимо Западной Европы и юго-западного побережья Черного моря, традиции мегалитического строительства были распространены на Кавказе, в Палестине и Иордании, в Эфиопии и Судане, в Северной Африке, Иране и Кашмире, на Аравийском полуострове и в Южной Индии. Громадные каменные гробницы обнаружены в Японии и Корее, менгиры найдены на Суматре, в Индонезии. Что уж говорить о грандиозных каменных постройках, оставленных народами, населявшими Центральную и Южную Америку! Достаточно вспомнить загадочный город Тиауанако или крепости инков.

Некоторые примитивные народы Юго-Восточной Азии вплоть до начала XX века возводили типичные мегалиты – дольмены и менгиры. В «Истории религии» Андрей Зубов сообщает, что «на острове Ниас (близ западного берега Суматры) чиновник голландской колониальной администрации Е. Е. В. Г. Шредер заснял в 1907 году на киноленту возведение дольмена на могиле вождя… хотя, надо думать, нынешние строители дольменов могут объяснить первоначальный смысл действий своих учителей не больше, чем хозяйка, пускающая в новый дом прежде людей кота».

Многое в этой культуре великих строителей древности остается непонятным и для ученых. Проблемы становления мегалитической культуры и ее распространения, проблемы датировки мегалитических памятников и их назначения всё еще относятся к нерешенным до конца проблемам истории. Правда, теперь уже никто не говорит о некоем «кочевом народе», который, мигрируя с континента на континент, не переставал собирать все встречавшиеся ему камни и обломки скал, чтобы из них непременно что-нибудь строить.

Не было и единой мегалитической культуры. Ее проявления очень разнятся в Испании и на Мальте, в Британии и Бретани. Порой они отличаются так же разительно, как одиноко стоящий менгир отличается от каменного кольца Стоунхенджа.

Но где зародились идеи мегалитической культуры? Или – вспомнив расхожее клише «Эллада была колыбелью античности» – зададимся вопросом: «Где же лежала колыбель мегалитичности?» Было ли это на Ближнем Востоке, где за несколько тысяч лет до этого произошла «неолитическая революция» и бывшие охотники и собиратели перешли к оседлым занятиям земледелием? Или же в Западной Европе, где мегалитическая архитектура достигла своего расцвета?

Многие европейские археологи были страстными противниками догмата Ex oriente lux, «с Востока свет». Они полагали, что мегалитическая культура все-таки зародилась в Западной Европе. Так, Стюарт Пиготт считал, что громадные толосы – каменные гробницы микенских греков, представлявшие собой камеру в форме улья (так выглядит, например, сокровищница Атрея в Микенах), – возможно, возникли лишь в подражание гораздо более древним купольным гробницам Иберии, Ирландии и Бретани.

И все-таки в середине XX века большинство археологов были уверены в том, что областью зарождения мегалитической культуры являлось Восточное Средиземноморье. Так, в Палестине уже в V тысячелетии до нашей эры – почти за две тысячи лет до начала строительных работ в Стоунхендже – сооружают большие каменные гробницы и святилища, архитектура которых имеет много общего с появившимися позднее в Европе мегалитическими монументами. В Египте также довольно рано возник культ мертвых, потребовавший возведения колоссальных гробниц. Непосредственными же прототипами купольных гробниц Западной Европы, возможно, послужили раннеминойские гробницы, сооружавшиеся на Крите, к югу от Иды, высочайшей горы Крита.

Известно, что древнейшие дольмены и коридорные гробницы располагаются исключительно вдоль побережий Средиземного моря и Атлантического океана – не далее чем в 150 километрах от берега. Это хорошо согласовалось с гипотезой, по которой мегалитическая культура зародилась в восточной части Средиземноморья.

Несомненно, уроженцы Крита и других стран Восточного Средиземноморья на своих кораблях прибывали к берегам Западной Европы в поисках месторождений металлов. Очевидно, эти моряки и научили тамошних жителей строить громадные святилища и гробницы. Они могли втолковывать им, как следовало хоронить своих умерших, как полагалось почитать предков. Так, тысячи лет спустя апологеты христианства отправлялись в северные земли Европы проповедовать откровения Иисуса, подлинное слово Божие.

Семена мегалитической культуры падали на благодатную почву. Их принимала, чтобы вскоре принести плоды, земля в устьях великих западных рек – Тахо и Роны. Эти семена усваивали жители южного и юго-западного побережья Пиренейского полуострова – особенно окрестностей Альмерии, необычайно богатых рудой. Пиренейский полуостров и стал важнейшим центром распространения мегалитической культуры в Европе. Отсюда она проникла далеко на север: в Бретань, Англию, Ирландию и Скандинавию, достигла окрестностей Стоунхенджа.

Итак, к 1950 году археологи были уверены в том, что на Пиренейском полуострове мегалитическое строительство началось примерно в середине III тысячелетия до нашей эры. Соответственно, в других частях Европы эти громадные постройки появились еще позже. Таков был консенсус в науке археологии к тому времени, когда в ней утвердился новый метод исследования прошлого – радиоуглеродная датировка.

Вот тогда и стало ясно, что эта стройная теория с «миссионерами торгового флота», несшими туземцам блестящую мишуру с Востока и его же идеологический «Свет», не совсем верна (или совсем неверна?). Поэтому остается предположить, что идея строительства громадных монументов самостоятельно зародилась у народов, населявших различные регионы планеты. Становление мегалитической культуры началось задолго до появления флота у критян, пирамид у египтян…