Чужие пространства - Евгений Гуляковский

Словно бросая вызов унылому однообразию городских улиц, там и тут вспыхивала яркая реклама какого-то местного напитка. Но и эти редкие цветные пятна не могли изменить общей картины. «Не позаботились даже проложить приличных дорог», — с раздражением подумал Роман: основу городского транспорта до сих пор составляли устаревшие лет двадцать назад кары на силовой подушке. Прямо напротив остановки вспыхивала и гасла реклама все того же напитка; «Пейте „Уравнил!“», а чуть в стороне, подальше, в конце улицы, неоновыми змейками бежали слова: «„Уравнил“ — это радость!»

«Можно подумать, у них здесь нет ничего, кроме этого „Уравнила“… Уж не наркотик ли это? Хотя нет, карантинные службы Федерации никогда бы не допустили открытой рекламы чего-то подобного». Тем не менее, желая убедиться в этом, он подошел к уличному автомату и, нажав кнопку, получил запотевшую бутылочку желтоватого напитка. На яркой этикетке опять призывно вспыхнуло «Уравнил».

Роман открыл бутылку и понюхал. Напиток пахнул вполне безобидно лимонным соком.

Роман с детства терпеть не мог ничего кислого. Он осторожно слизнул с ладони каплю напитка, явно отдававшего синтетикой, сморщился и тут же отправил в мусоропровод всю бутылку.

В центре столица выглядела достаточно оживленно. Целые кварталы огромных супермаркетов, базаров. Не так уж плохо жили гридяне, как ему показалось сначала.

Девушку он заметил, скорее всего, потому, что она ничем не выделялась в толпе с первого взгляда. А может, оттого, что в его возрасте довольно трудно не заметить такую девушку? Что в ней его привлекло? Походка, гордо откинутая голова, летящая по плечам волна волос, не укрытая от дождя? Когда она подошла совсем близко, он увидел на секунду ее лицо, чуть нахмуренные брови, пушок на верхней губе, широкие, почти монгольские, скулы.

Она не была даже красива, если исходить из привычных, набивших оскомину, телереаловых стандартов, и вела себя странно, не так, как остальные женщины, приехавшие за покупками в столицу из провинциальных городков и теперь подолгу застывавшие у витрин, разглядывая чудеса торгового столичного рая… Она что-то искала, слишком спешила и плохо знала дорогу. То и дело путалась, спрашивала о чем-то прохожих, опять сбивалась. Ненадолго забегала в магазины, взглядом скользила по полкам, и, ничего не купив, вновь выходила на улицу.

Роман шел следом, в отдалении, стараясь не привлекать ее внимания. Он не искал случайного скоротечного знакомства в этом городе. Просто шел следом, сам не зная зачем. Ему нравилось издали незаметно наблюдать за ее нахмуренным озабоченным выражением, за всей этой летящей стремительной торопливостью, за этой спешкой к не известной ему цели.

Он видел как бы кусочек, крохотный фрагмент чужой жизни и с непонятной горечью думал о том, что все его предыдущие знакомства и встречи с женщинами были такими же фрагментами, может, более длительными, и только. В конце концов он уходил или уезжали они. Каждый возвращался к своей жизни, к своим проблемам.

Первый раз девушка надолго остановилась у крупного магазина с образцами земного сельскохозяйственного оборудования. С точки зрения Романа, на витринах не было абсолютно ничего интересного. Два-три сельскохозяйственных робота, сменные навесные орудия, образцы семян, пакеты для гидропонных растворов — все это устарело на тысячу лет.

Но этим упрямцам, этим ретроградам на новых мирах не нравилась пища, получаемая из синтезаторов. Они были гурманами и трудягами, они не жалели сил для того, чтобы выращивать натуральные продукты, и охотно покупали подобное оборудование.

Неужели она тоже принадлежала к одной из таких фермерских семей или даже общин?

Он почувствовал разочарование, даже досаду на эту незнакомую девушку, словно она была виновата в том, что не соответствовала придуманному им образу.

Собственно, Роман и сам толком не знал, каким должен быть его идеал женщины.

Смутно рисовался ему в мыслях некий противоречивый тип независимой принцессы, но при этом слабой и беззащитной, да еще и нуждавшейся в его помощи и поддержке.

Никто в его помощи не нуждался. А те женщины, которых он знал, мало чем отличались от знакомых парней. Долгие годы эмансипации и равенства сделали свое дело. Женщина взвалила на свои плечи половину мужских обязанностей и потеряла в глазах Романа половину своего очарования…

Домашний очаг, воспитание детей — все это отошло в романтическое прошлое.

Детей воспитывали интернаты, и лишь на каникулах они появлялись дома. А женщины, обретя наконец равное с мужчинами положение в обществе, отчего-то не почувствовали себя счастливее… Все эти мысли пронеслись в его голове, пока девушка что-то торопливо записывала на маленькой магнитной карточке. Он подумал, что если сейчас не подойдет к ней, воспользовавшись остановкой в ее стремительном движении, то второго такого случая может не представиться.

Среди различных миров Федерации существовало множество правил поведения в обществе. Не зная их, можно было попасть в глупейшее положение. Тем не менее в большинстве мест случайное знакомство на улице по обоюдному желанию давно уже не считалось зазорным. Преодолев удивившую его самого нерешительность, Роман наконец сделал несколько шагов по направлению к витрине и остановился рядом с девушкой.

— Извините меня, пожалуйста, мне показалось, вы плохо ориентируетесь в городе. Не смогу я чем-то помочь? Хотя, честно говоря, и сам не старожил здесь…

Она даже головы не повернула, даже не взглянула на него, словно он был пустым местом. Его тщательно подготовленная фраза повисла в воздухе.

— Вы могли хотя бы ответить, я же к вам обратился… — Он чувствовал себя оскорбленным.

— Немедленно уходите, — коротко приказала девушка. — Сейчас сюда придут мои друзья. Они могут убить вас.

Роман натянуто рассмеялся, для простой шутки фраза звучала мрачновато.

— Они убивают всех ваших знакомых?

Впервые она взглянула на него, Романа словно окатила холодная волна тревоги.

— Вы не похожи на полицейского агента, поэтому, прошу вас, уходите!

Плотная толпа спешащих мимо витрины людей разъединила их, и в это время кто-то позвал девушку. Когда Роману удалось вновь протиснуться к витрине, ее уже там не было. Воспользовавшись толчеей, она проскользнула к углу магазина, и он издали еще раз увидел ее светлый плащ.

Теперь она была не одна. Двое мужчин в коротких дождевых накидках стояли рядом с девушкой и внимательно вглядывались в толпу, похоже, они кого-то искали…

Ему вдруг показалось, что предупреждение могло быть вовсе не шуткой. Прежде чем он решил приблизиться, все трое исчезли, растворились в толпе. И Роман подумал, что, возможно, упустил шанс познакомиться с людьми, которые так интересовали Райкова. Кто они были? Террористы? Контрабандисты? Члены какой-то тайной секты?