Вождь викингов - Александр Мазин

Крик оборвался. Надеюсь, бедняга отмучился.

Толпа разошлась, и я увидел на земле что-то похожее на освежеванную свиную тушу. Туша подергивалась: жизнь еще теплилась в ней… Дьявол! Это была не свинья! Они, живодеры, освежевали человека. Живого! Ну, суки!

А что это он делает? Один из людей в воинском прикиде подошел в дверям церкви, вынул гвоздь и обухом топора прибил свежесодранную кожу.

Толпа разразилась яростно-радостными воплями. Стюрмир рванулся вперед, но я ухватил его за пояс: — Стоять! — прошипел я. — Рано.

Вижу тана. Довольный, сука, так и сияет. Что ж ты творишь, гад? Это викинги — дикие язычники, которые губы богов кровью мажут. А ты ж христианин! Где твое милосердие?

Дружинников я насчитал тридцать две штуки. Все — важные, сытые, добротно прикинутые. Не чета землепашцам в серых обносках. Статью схожи с тем лидером в блестящем шлеме, которого порешил Медвежонок. Помимо дружинников присутствовало еще десятка два… Ну тоже вроде как с оружием. Если это можно назвать оружием… Не копья, а, скорее, ручки от вил, на которые насажены подобия наконечников. Но таким тоже можно убить, если ударить удачно.

Что радует, так это — беспечность тана и его людей. С другой стороны, а чего им бояться? Они ж думают, что берег под контролем их людей. Если что на море не так, оттуда подадут сигнал. А откуда еще может подойти враг, если не с моря?

— Дикон, Ржавый, Кошачий Глаз — ко мне! — негромко позвал я.

Моим англичанам, как лучшим стрелкам в команде, достанутся и самые выигрышные позиции. Если раньше у меня были какие-то сомнения на их счет (всё же мы воюем их земляков), то теперь они развеялись. Хотя мог бы и раньше сообразить. Тут нет понятия общей родины. И разница между обитателями разных мест куда больше, чем между жителями Саратова и Москвы. Здесь родина — это твоя семья, твоя деревня, ну, может, еще пара соседних. Или другие дружинники лорда, которому ты служишь. А дружинники другого лорда могут быть кем угодно: друзьями, врагами, нейтралами… В зависимости от того, как решит вождь. А земля другого лорда, его деревни, крестьяне и прочее — это просто добыча. Равно как и твоя родня тоже станет добычей, если ты окажешься на проигравшей стороне. Правда, оставался еще король… Но с королями тоже сложно. Нынешний, например, абсолютно никаких прав на престол не имел. Кроме права силы.

— Вихорёк, аккуратно обойди церковь и попытайся влезь на крышу.

Парень мелкий, надеюсь его не заметят.

— Каппи, твоя задача — открыть клетку с нашими и освободить их. Пузо, ты его прикрываешь. Остальные… — Я оглядел остальных… Блин, как нас мало. Я, Стюрмир, Весельчак, мои нореги, Юсуф, Скиди, Хавур и Грендель Улитка. Девять. Против… даже не будем считать, скольких. Но — мы в строю. На нашей стороне — внезапность. И луки дружинников тана остались на лошадях, а лошади вон, у коновязи. А там, рядышком, позиция Дикона. А для Дикона толпа людей вне строя, без щитов — это просто мишени.

Толпа уплотнилась. Очень хочется им посмотреть, как будут терзать нормана.

На козырных местах, ближе всех, — сам тан и его гвардия. Вон, головы их над трэлями возвышаются. Тоже хорошо. В такой тесноте англичанам будет трудно быстро сформировать строй. Я уверен, что один на один завалю любого англичанина. Ну почти любого. Но против правильного строя, когда придется биться не один на один, а сразу с двумя-тремя, прикрывающими друг друга, у меня шансов нет. Разве что я сам — в таком же строю.

Раз, два, три…

— Один!!! — взревел я, и мы рванулись. Мужичье разбросали, как кегли в боулинге. Первый дружинник даже обернуться не успел, как я насадил его на клинок. Второго треснул щитом, и Стюрмир тут же отмахнул ему руку. Тан, сука! Где ты, живодер?! А-а-а! Вот ты где!!!

Два самых здоровых англичанина успели встать на моем пути. И даже притормозить меня немного, но в спину мою уперлись соратники, и я, щитом сбив меч, спихнул одного на Весельчака, а второй тут же сцепился со Стюрмиром… И мой левый бок оказался открыт. Туда немедленно сунул железом еще один ворог, но не достал. И тут же длинный меч Хагстейна Хогспьёта вошел ворогу под мышку.

Тан, сука!

Еще пара — на прикрытии, но наконец-то я до него добрался. Вдоводел хлестнул, подсекая ногу… И был сбит щитом дружинника.

Это стоило дружиннику руки. Но зато тан получил возможность выигрышной атаки и немедленно ею воспользовался: со всей дури рубанул меня сверху. Это ему запросто. Мужик — под метр девяносто. Мой щит развалился. Что для такого молодецкого удара пара сантиметров дерева и кожи, рука враз онемела, но вот следующий удар, которым тан, похоже, вознамерился разрубить меня пополам, цели не достиг. Его принял на щит Хагстайн, который был с таном — в одном весе…

И тут, совершенно неожиданно для меня (и для тана тоже), на главного англичанина сверху напрыгнул голый человек, накинул тану на шею связанные руки и потянул изо всех сил. На шее у тана был кольчужный ворот под самый подбородок, так что задушить его было проблематично. Но, главное, он отвлекся…

И Вдоводел, со скрежетом проткнув доспех, вошел ему в живот. Дожать, провернуть — и клинок свободен… Жаль, голого викинга убили. Вижу здоровенную рану у него на шее. Но всё же это лучше, чем быть заживо освежеванным.

Я обнаружил, что вокруг стало намного свободнее. И увидел, как какой-то дядька пытается собрать из уцелевших дружинников, а их еще оставалось не меньше двух десятков, нечто организованное.

Бац! — И дядька валится со стрелой в шее. Но дело он свое уже сделал. Построились, мо́лодцы. Надо бить, пока они не сообразили, как нас мало. Стюрмир? Где же он?

— Стюрмир!

Появился, встал на место, отирая кровь с топора. Меч уже где-то посеял… И поперек щеки — здоровенный кровоточащий разрез. Но — готов к бою.

О, черт! Они пошли! Плотным строем, с копьями наперевес…

Мои стрелки, не скрываясь, били по англичанам, но плотный строй, прикрытый с флангов, малоуязвим что сверху, что с фронта, а стрелки сидели на высотках. Мой просчет.

Страшный грохот. Щиты ударились о щиты, и нас отбросили назад. Я срубил наконечник копья и с трудом удержался от желания: покинуть строй и начать самостоятельный танец. Нельзя. Нельзя рвать строй! Они прут в две шеренги. Копья работают и у тех и у других. Мы можем только защищаться. А еще я вижу боковым зрением, как нас охватывают с флангов… Наш клин уже расплющен до одной шеренги.

И нас слишком мало, чтобы предотвратить охват…

И тут приходит помощь. И помощь эта с яростным ревом обрушивается на спины англичан. Гримар со товарищи. Они — без брони, без шлемов, босиком, но ярость их беспредельна. Хотя, как выяснилось позже, им хватило ума не бросаться в бой с голыми руками — похватали оружие убитых. Разъяренный Гримар — это страшно. По себе знаю. А с ним еще с десяток таких же озверевших корешей.

Расклад мгновенно меняется. Теперь англичане пытаются как-то выстроить круговую оборону, но они безнадежно опоздали. Минута, не больше — и поле боя остается за нами.