Милые чудовища - Келли Линк

И даже если шестой домик увидит монстра, то четвертый-то домик все равно увидел его первым. Так что в этом нет ничего такого, подумаешь, увидеть монстра после того, как его увидел четвертый домик. А что если четвертый домик разозлил монстра? И теперь этот монстр только и ждет, когда на Поляне Почета (где сосны выстроились кольцом, окружая лысую макушку холма, и где, когда ты лежишь ночью у костра и смотришь на деревья, у тебя голова идет кругом) появятся другие дети.

— Да не было там никакого монстра, — заявил Брайан Джонс. — А если бы и был, то при виде четвертого домика сразу дал бы стрекача.

Все согласно закивали. Брайан Джонс дело говорил. Все знали, что ребята из четвертого домика — такие свиньи, что даже своего вожатого доводят до слез. Вожатым четвертого домика был двадцатилетний студент колледжа по имени Эрик, который отличался огромным количеством прыщей и писал стихи о местных девушках, работавших на кухне, — о том, что, мол, груди у них такие недоступные и при этом такие прекрасные, как тающее мороженое. Мальчишки из четвертого домика нашли его вирши и зачитали их вслух на утренней линейке при всех, включая тех самых девушек.

Парни из четвертого домика обрызгали летучую мышь спреем от насекомых, а потом подожгли, и чуть не спалили весь домик.

О четвертом домике ходили байки и похуже.

Все говорили, что ребята из четвертого домика — такие пакостники, что родители отправили их в лагерь только для того, чтобы хоть на несколько недель от них избавиться.

— Я слышал, у монстра были большие черные крылья, — сказал Колин Симпсон. — Как у вампира. Он оглушительно ими хлопал, а еще у него были длинные когти на руках.

— А я слышал, у него полно зубов.

— А я слышал, он укусил Бернхарда.

— А я слышал, Бернхард оказался таким мерзким на вкус, что монстра тут же вырвало.

— Я видел Бернхарда вчера за ужином, — сказал брат-близнец Колина Симпсона. А может, это Колин Симпсон сказал, а парнишка, который толковал про крылья и когти, был его братом. Никому не удавалось их различить. — У него на внутренней стороне руки был налеплен пластырь. И выглядел он как-то странно. Бледновато как-то.

— Ребята, — вмешался их вожатый. — Послушайте, ребят, хватит разговоров. Давайте складывать рюкзаки и выдвигаться.

Вожатого шестого домика звали Теренсом, и он был ничего себе. Все девушки с кухни так и вились вокруг шестого домика, приходили поболтать с Теренсом, хотя он уже встречался с девушкой из Огайо, которая была шести футов ростом и играла в баскетбол. Иногда перед отбоем Теренс читал им вслух письма от той девушки. А над кроватью у него висел снимок, где та девушка была сфотографирована в Таиланде, верхом на слоне. Девушку звали Дарлин. А как звали слона — неизвестно.

— Мы же не можем сидеть тут весь день, — сказал Теренс. — Так что поторапливайтесь.

Все начали наперебой ныть.

— Знаю, что дождь, — сказал Теренс. — Но до конца смены осталось всего три дня, и если мы хотим заработать значки за поход с ночевкой — это наш последний шанс. К тому же, дождь может и прекратиться. И… дело, конечно, ваше… но весь четвертый домик наверняка начнет трепать, что вы струсили, потому и не пошли. А я не хочу, чтобы весь лагерь думал, будто шестой домик боится дурацкой выдумки четвертого домика про какого-то дурацкого монстра.

Дождь не прекратился. Шестой домик не то чтобы шел, скорее месил грязь. Брызгался. Съезжал со склонов холмов. Дождь низвергался тягучей, холодной, липкой пеленой. Один из близнецов Симпсонов наступил в канаву, и грязь, доходившая ему до колена, с громким чавканьем засосала его спортивную тапочку. Пришлось всем остановиться и ждать, пока Теренс, лежа в грязи и запустив руку в канаву, вылавливал пропавшую обувку.

Брайан Джонс стоял рядом и держал свою рубашку так, чтобы дождевая вода не заливалась Теренсу в ухо. Брайан Джонс был из Северной Каролины. Он был крупным, высоким мальчуганом с дружелюбной физиономией, он любил рисовать пистолеты, пистолеты-автоматы и лазерные пистолеты, спускать штаны и выставлять напоказ голую задницу и мазать чужие зубные щетки острым соусом.

Иногда он садился Джеймсу Лорбику на голову и пердел, но все знали, что это он просто так шутит. Все, кроме Джеймса Лорбика. Джеймс Лорбик ненавидел Брайана даже больше, чем ребят из четвертого домика. Иногда Джеймс воображал, что родители Брайана Джонса погибли в какой-то жуткой катастрофе, пока он был в лагере, и что никто не знает, как преподнести Брайану эту новость, поэтому все избегают разговаривать с ним. А потом Джеймс берет и подходит к Брайану, и находит нужные слова, и Брайану становится лучше, хотя на самом-то деле лучше ему не становится, он просто ценит слова Джеймса, какими бы эти слова ни были. И потом, конечно, Брайану сразу делается стыдно за то, что он столько раз садился Джеймсу на голову. И они становятся друзьями. Все хотели дружить с Брайаном Джонсом, и даже Джеймс Лорбик.

То, что Теренс извлек из грязи, оказалось вовсе не спортивной тапочкой. Это было нечто длинное, округлое и узловатое. Теренс постучал найденным предметом о землю, и часть грязи отвалилась.

— Ух ты! — воскликнул Джеймс Лорбик. — Похоже на кость.

Все стояли под дождем и пялились на кость.

— Что это такое?

— Она человеческая?

— А может, это динозавр? — предположил Джеймс Лорбик. — Ну, типа окаменелость.

— Наверное, это коровья кость, — сказал Теренс. Он снова воткнул кость в грязь и стал водить ею, пока она не зацепилась за что-то, оказавшееся на поверку потерянной тапочкой. Симпсон взял ее с таким видом, будто уже и не хотел ее надевать. Он перевернул тапочку, и оттуда плюхнулась грязь, напоминающая одинокий полурастаявший шарик мягкого мороженого.

Добрая половина тела Теренса была вымазана в грязи, зато, благодаря стараниям Брайана Джонса, хотя бы вода не попала в уши. Он держал подозрительную кость так, будто собирался кинуть ее в кусты, но не замахнулся, а наоборот, пригляделся получше. А потом сунул кость в карман штормовки. Половина торчала наружу. На коровью кость она не походила.

Когда группа добралась до Поляны Почета, дождь уже прекратился.

— Вот видите? — сказал на это Теренс. — Я же вам говорил! — Он произнес это таким тоном, будто им повезло. И теперь все будет отлично. С иголок жалких мокрых сосен, навеки отвернувшихся от Поляны Почета, капала вода.

Шестой домик принялся собирать дрова, заведомо слишком сырые для костра. Ребята распаковали палатки, палаточные дуги и палаточные же колышки, которые тут же погрузились в грязь и сгинули навеки. Они разложили палатки на настилы поверх чавкающей, шевелящейся, почти живой грязи. Это было все равно что ставить палатку на шоколадном пудинге. Когда мальчишки заползали внутрь, пол палаток тонул в грязи. Сложно было представить, что в таких условиях можно спать. Того и гляди совсем утонешь.

— Эй! — воскликнул Брайан Джонс. — Все сюда! Играем в снежки! — Брошенный им комок грязи угодил Джеймсу Лорбику под подбородок и забрызгал очки. Все начали швыряться грязью, даже Теренс. Джеймс Лорбик тоже бросил комок. А что еще оставалось делать?