Горящая тень - Мишель Пейвер

– А еще ты сказал, что у нас много общего – мы оба бойцы.

– Ну и что? Возомнил, будто мы близнецы-братья?

– Нет, просто…

– Что ты вообще про меня знаешь, Блоха?

Гилас доел остатки сыра и рассудил, что от Акастоса лучше ничего не скрывать.

– Ты был моряком. А может быть, и воином: силы тебе не занимать. Человека хитрей тебя я не встречал. Ты прячешься от Воронов. В бега подался давно: я тогда еще на свет не родился. Знаю, что тебя преследуют… – Гилас понизил голос, – … Злобные. Выходит, ты убил кого-то из родичей, но кого и как, не знаю.

Из очага раздался треск, полетели искры. Гилас оробел – кажется, зашел слишком далеко.

Акастос поскреб бороду. Вздохнул:

– Принесло же тебя на мою голову!

Гиласу стало не по себе.

– Я же тебе ничем не мешаю. Что ты собираешься со мной сделать?

Акастос встал и принялся мерить шагами кузницу. Издал резкий смешок.

– Да, боги горазды пошутить!

– Ты это к чему?

– Разве сам не понимаешь? Для меня лучший способ извлечь из ситуации выгоду – передать тебя Креону.

– Не надо!

– Выдать Чужака значит заслужить его доверие. Тогда мне в крепость путь открыт.

– Я же тебе рассказал о Пророчестве! С моей помощью ты сможешь победить Воронов раз и навсегда! Ты ведь хочешь с ними расквитаться? Для этого ты здесь?

– Пророчества – штука обманчивая, Блоха. Не доверяю я всяким предсказаниям. Уж больно мутные. Непонятно, о тебе речь или о ком-то другом. Может, у тебя и впрямь божественное предназначение, а может, ты просто пастушок, который сам не понимает, куда вляпался.

– Но если ты не выдашь меня Воронам и окажется, что пророчество обо мне, у тебя больше шансов разделаться с ними!

– Это верно. Вот только, если спрячу тебя здесь, у Короносов больше шансов тебя найти, а потом выпытать мое настоящее имя.

– Честное слово, буду молчать!

– Эх, Блоха! Язык развязать можно любому. Долго ли умеючи?

Что-то в голосе Акастоса подсказывало: уж он-то умеет развязывать языки.

– А я думал, ты ко мне хорошо относишься, – уныло вздохнул Гилас.

– Это здесь ни при чем, – отрезал Акастос. – Видишь ли, в чем штука…

Вдруг он умолк и уставился на дверной проем.

– Что там? – шепотом спросил Гилас.

Акастос жестом велел ему замолчать.

Снаружи доносился шорох, потом стало тихо. Тот, кто подобрался к хижине, замер. Видно, прислушивался.

Акастос неслышно подкрался к дверному проему. Даже тени старался не отбрасывать, чтобы незваный гость его не заметил. Тут Акастос кинулся на незваного гостя – стремительно, будто змея на добычу. Через секунду кузнец уже втаскивал в хижину отчаянно вырывавшегося пленника.

– Не трогай ее! – взмолился Гилас.

Акастос разжал хватку и сунул в рот укушенные пальцы.

Разбойница спряталась за Гиласом и зарычала.

– Не трогай ее! – повторил Гилас.

Подхватил Разбойницу на руки. Бедняжка дрожала от страха. Гилас почувствовал, как быстро бьется ее сердце.

Акастос навис над мальчиком с ножом в руке.

– Ну и как это понимать? – резким тоном спросил кузнец.

– Она всего лишь детеныш! Какой от нее вред?

Только сейчас Гилас заметил, что на лбу Акастоса выступили капельки пота.

– Лев, – пробормотал кузнец себе под нос. Потом опять обратился к Гиласу: – Это какой-то фокус? Чтобы я решил, будто мне ниспослан знак?

– Никаких фокусов! Я ее на Горе подобрал. Креон убил ее родителей. Она еще маленькая, одна пропадет.

Акастос устремил на Гиласа испытующий взгляд.

– Слыхал про Микенского Льва?

Гилас покачал головой.

– Так раньше называли Верховного вождя. Когда-то я владел участком земли неподалеку от Микен. А теперь здесь объявился этот львенок. Нет, это точно знак.

– Но… Она же не виновата!

Акастос медленно опустил оружие в ножны.

– Убери отсюда эту тварь, – хрипло выговорил кузнец.

– Давай я ее спрячу за кузницей, – быстро предложил Гилас. – Буду носить ей еду…

– Делай, что велю.

Гилас замер в нерешительности. Мальчик боялся напоминать кузнецу, о чем тот говорил до появления Разбойницы, и все же этот вопрос следовало прояснить.

– Ты же не выдашь меня Креону?

Акастос устало потер ладонью лицо:

– Сказано – убери зверюгу, а там видно будет.

Высокий человек с черной гривой смотрел на них сердито. Мальчик держал малышку под передние лапы. Встал и, покачиваясь, вынес ее из логова сердитого человека.

Маленькая львица так напугана, что даже не сопротивляется. Подушечки лап болят, а еще очень хочется есть. На Горе девочка убила для нее ящерицу, но на равнине они потеряли друг друга. Малышка уже полдня одна, и ей страшно.

Наконец она уловила запах мальчика. Но он шел вместе с плохими людьми, и маленькая львица побоялась выходить из зарослей. Она последовала за ними и оказалась в ужасном шумном месте, где люди нападают на землю, будто она их чем-то обидела. Земля рычит в ответ, но люди ее не слышат. Малышке это место ужасно не нравится, но ничего не поделаешь: надо держаться рядом с мальчиком.

Теперь он отнес ее за логово сердитого человека и спустил на землю возле груды валунов. Пахнет пылью и жуками. Львы тут не водятся. Малышка робко приблизилась к краю. Далеко внизу огромное блестящее существо со сморщенной серо-голубой шкурой лижет камни с глухим неумолчным рокотом. Малышка прижала уши и отбежала обратно к валунам.

Мальчик заговорил с ней тихо и ласково, а потом подтолкнул к маленькой нише за кустом. Там пахнет поприятнее. Малышке стало спокойнее. Мальчик убежал ненадолго и вернулся с рыбой. Пока маленькая львица ела, он опять убежал. Малышка так устала, что вставать не хотелось. И все же она поднялась, собираясь последовать за мальчиком.

Что-то дернуло ее обратно. Возмущенно взвизгнув, маленькая львица попыталась высвободиться. И опять то же самое! Малышка потрясена до глубины души. Что-то обернуто вокруг ее шеи! А еще это что-то привязано к кусту. Вот почему она не может сойти с места. Однако не беда – маленькая львица быстро перегрызет эту штуку. Но вдруг на нее навалилась такая усталость, что даже шевелиться не хотелось.