Сказки старого Сюня - Борис Львович Рифтин

ты убьёшь тигра — это твоё дело, но я хочу знать, когда ты избавишь Поднебесную от этой напасти.

Теперь У всё понял, и от страха колени его задрожали. Но делать было нечего, — кто развёл шелковичных червей, тот должен и разматывать коконы. Поэтому У сказал:

— Я отправлюсь в горы завтра утром.

— Сколько же тебе надо помощников? — спросил император.

У подумал: «Одному сбежать легче. А если всё-таки придётся встретиться с тигром, пусть лучше никто не увидит моего позора». Но вслух он сказал:

— Сын Неба! Мои стрелы не знают промаха. Я уж как-нибудь справлюсь с тигром сам.

На следующий день У с луком за плечами и стрелами за поясом вышел из дворца. Сто придворных провожали его до ворот города, за придворными шёл толпами простой народ. Люди напутствовали храбреца добрыми пожеланиями, а храбрец снисходительно кивал им головой, хотя колени его так и не переставали дрожать со вчерашнего дня.

Вот перед У распахнулись городские ворота, и он ступил на дорогу, ведущую в горы. Отойдя немного, он оглянулся — жители столицы взобрались на городскую стену и оттуда махали руками вслед отважному охотнику. Убежать было невозможно! И он зашагал дальше.

Дорога становилась уже и круче, высокие скалы вздымались направо и налево. Потом они будто расступились и перед У открылось небольшое горное озеро с одинокой сосной на берегу.

Вдруг что-то оглушительно загремело, и эхо раскатилось далеко кругом. У глянул вверх, но небо было чисто. Посмотрел на обрывистые склоны, но с них не катилась лавина. Тогда он с ужасом понял, — это рычит тигр!

Бедняга У не имел ни цепкого хвоста, ни четырёх рук, как обезьяны, но любая обезьяна позавидовала бы ловкости, с которой он вскарабкался по высокому гладкому стволу сосны. И только он влез, из-за скалы выскочил голодный тигр. Увидев человека, тигр разинул пасть, похожую на таз из красной меди, и зарычал ещё громче. От страшного рыка задрожал не только У, затряслась и вся сосна от корней до верхушки, каждой своей веточкой. У так и свалился прямо в озеро. Утонуть он не утонул — озеро было неглубокое, но вылезти на берег он тоже не мог — на берегу поджидал тигр.

У боялся тигра, тигр боялся воды. Поэтому У стоял посреди озера по шею в воде, а тигр метался на берегу, в ярости скаля острые зубы.

Так шло время. Наконец зверю надоело, он заворчал, словно хотел сказать человеку — всё равно от меня не уйдёшь, потом зевнул и улёгся под сосной. Скоро он захрапел во всю тигриную глотку. Тогда У тихонько поплыл к противоположному берегу, бесшумно выбрался на песок и побежал.

Однако убежать далеко ему не удалось — прямо у его ног скалы отвесно обрывались вниз. У заглянул в пропасть и отшатнулся: на дне, глубоко внизу торчали острые камни, такие же страшные, как клыки тигра.

— Что же, У, — сказал он сам себе, — не так велико отцовское наследство. Вот куда завела тебя твоя хитрость — впереди пропасть, позади тигр! Теперь мне терять нечего, попробую схитрить в последний раз!

У отошёл от края пропасти на два шага, повернулся лицом к тигру и громко закричал:

— Довольно спать, старое беззубое чучело!

Тигр вскочил. Глаза его налились кровью от гнева. Но У продолжал кричать:

— Не понимаю, почему люди боятся тебя. Ведь, если говорить правду, ты просто-напросто облезлая кошка. И твоя мать была кошкой, и твоя бабушка была кошкой, и твоя тётка — кошка!

Тигр взревел. От злости и обиды он совсем забыл, что все тигры боятся воды, как огня. Он бросился в озеро, переплыл его, выскочил на берег, разбежался и прыгнул прямо на У. В тот же миг У упал ничком на землю, а тигр, стремительно перелетев через него, свалился в пропасть и разбился насмерть.

Не будем рассказывать, как У далеко в обход, цепляясь за кусты и камни, спускался в пропасть, — это заняло бы слишком много времени. Так или иначе он спустился и воткнул свою стрелу сян яньчуань в правый глаз зверя.

Солнце садилось за горы, когда У вошёл в ворота города. Толпы народа встречали его, женщины поднимали детей повыше, чтобы те увидели и навсегда запомнили самого храброго из храбрых. Так, провожаемый толпой, У дошёл до дворца и предстал перед императором. Упав на колени, он заговорил:

— Сын Неба! Твоё повеление исполнено. Нелёгкая это была охота! Увидев меня, тигр бросился наутёк, и мне пришлось гнаться за ним по крутым склонам и высоким скалам. Это трусливое животное пыталось спастись от меня вплавь, и я плыл за ним по бездонному озеру. Наконец я настиг тигра, и моя стрела, разящая без промаха, поразила его. Смертельно раненный зверь сделал последний прыжок и угодил в пропасть. Там он и валяется. Если хочешь, вели за ним послать.

Император так и сделал. Тигра принесли на бамбуковых шестах, и все увидели одну-единственную стрелу, торчавшую в правом глазу тигра.

Император богато наградил У. Он возвёл его в чин Главного охотника Поднебесной, подарил ему дом и назначил большое жалованье.

У зажил отлично. Он скоро растолстел, потому что ел вкусно и много, спал, сколько вздумается, и ничего не делал. Время от времени его приглашали на охоту, но он только пожимал плечами и отвечал:

— Покажите мне ещё одного тигра, и я наложу на тетиву свою стрелу сян яньчуань. А за всякой мелочью Главному охотнику гоняться не пристало!

Жадный Цуй

Спросите любого человека, — для чего бывают праздники? Всякий вам ответит: для того, чтобы люди повеселились, отдохнули, сытно поели. А спросили бы вы помещика Цуя, он бы сказал так:

— Праздники… Понадобилось же кому-то выдумать эти глупые праздники! Ну посудите сами, нанял я работника, да не одного, сразу десять, — хозяйство-то большое! Взял их в дом, чтоб работали. Но вот приходит праздник; десять бездельников сидят, сложа двадцать здоровых рук, а двадцать челюстей жуют с утра до вечера. И не какие-нибудь чёрствые лепёшки, — подавай им самую лучшую еду. Каково это бедному хозяину! А уж как часты эти праздники! Только отпраздновали, не прошло и полу-года, глядишь, — опять праздник..

Чтобы хоть как-нибудь покрыть убытки, понесённые в праздничные дни, Цуй почти не кормил работников в промежутки между ними. Немудрено, что батраки не задерживались подолгу у такого хозяина. Вот и в эту зиму