Смерть экс-любовника - Харли Джейн Козак

– Не имеет никакого значения, что я думаю. Они не станут арестовывать ее, пока не состряпают дело. Ты ничем не поможешь Джо, за исключением…

– Ты не знаешь, что…

– Уолли. – В его голосе послышалось раздражение. – Как я, по-твоему, черт побери, зарабатываю на жизнь?

– Занимаешься тканями.

Молчание. Мы еще не закончили выстраивать наши отношения. За исключением разве что секса.

– Миссис Шелли?

Я вскочила, столкнувшись нос к носу с неслышно подошедшим ко мне мужчиной.

– Мне нужно идти. Пришел мой собеседник, – сообщила я в трубку и отключила телефон. – Мисс, а не миссис. – Я пожала протянутую мне руку. – Здравствуйте еще раз, детектив Борн.

Он нахмурился:

– Вы уверены, что мы встречались?

– Все дело в волосах. Когда-то я выглядела нормально.

Он спросил сидящего за столом сержанта, в какой из комнат можно поговорить, но обе они оказались заняты. Тогда он провел меня по коридору в большое помещение, заставленное столами, и мы уселись прямо под надписью «Отдел убийств». Стол принадлежал некоему Якову Глуму; Борн объяснил, что его офис находится в центре, но большинству свидетелей по этому делу легче добираться сюда. Пока он говорил, я сообразила, кого он мне напоминает. Джорджа Вашингтона. Волосы у него были седыми и достаточно длинными. Нос крючковатый, глаза усталые. В профиль детектив Айк Борн выглядел как изображение на монете в двадцать пять центов.

Он начал задавать обычные вопросы и первым делом поинтересовался, как меня зовут.

– Уолли. Сокращенно от Уолстонкрафт. Так же как Мэри Уолстонкрафт Шелли.

Борн оторвал глаза от своих записей.

– Она написала «Франкенштейна», – пояснила я. – Ее назвали в честь матери, Мэри Уолстонкрафт, знаменитой феминистки. «Защита прав женщин». Впрочем, вы об этом не спрашивали.

Он никак не прокомментировал мои слова.

– Адрес?

Я прокашлялась.

– Это сложный вопрос. Я как раз переезжаю с одного места на другое.

– Куда приходит ваша почта?

– В почтовое отделение.

– Где вы спите ночью?

– Прошлой ночью я спала в Уэствуде. Где буду спать сегодня, не знаю.

Он выразительно посмотрел на часы.

– Я сова, – сказала я. – Временами.

– Род занятий?

– Дизайнер открыток, мастер по настенным росписям и корреспондент для свиданий.

Он снова поднял глаза.

– Что значит – корреспондент для свиданий?

– Я хожу на свидания со звездами мыльной оперы и рассказываю об этом по телевизору.

– Вам за это платят?

– Да. Но секс тут ни при чем. Впрочем, я еще новичок в этом деле. – Мои слова прозвучали странновато, и дальнейший разговор пошел совсем не так, как мне хотелось бы.

– Как вы познакомились с Дэвидом Зетракисом?

– У нас были непродолжительные отношения десять лет назад. Мы расстались, но остались друзьями.

– Почему они не сохранились?

– Ну вы знаете… судьба. Что-то в этом роде. Просто карты не так легли.

– Как вы встретились в первый раз?

– Нас познакомила моя подруга Джо. Она думала, что мы поладим.

– Вы говорите о Джо Хоровиц? Она тоже имела с ним сексуальные отношения, верно?

Его слова насторожили меня.

– Да, позже. Когда она познакомила меня с Дэвидом, они просто дружили.

– А почему они расстались? По тем же самым фатальным причинам?

– Я не могу ответить на ваш вопрос. Это надо спросить у нее.

– Бросьте. – Он немного наклонился ко мне. – Вы ее близкая подруга. И не знаете, почему она порвала отношения с парнем?

– Джо умеет хранить секреты. – Стоило этим словам сорваться с моих губ, как я тут же пожалела о них. Выходило, что она… скрытная.

– Когда вы в последний раз видели Дэвида?

Я смотрела на морщинистые руки Джорджа Вашингтона. Я знала, что детектива зовут вовсе не Джордж, но неожиданно не смогла вспомнить его настоящего имени – на меня нахлынули воспоминания о Дэвиде. Мы случайно встретились шесть месяцев назад. В Тарзане, в ресторанчике, где подавали суши. Мы с моим бывшим женихом очень любили это место. Дэвид крепко поцеловал меня, сказал Доку, что ему повезло, и велел обращаться со мной хорошо. Док ответил: «Я знаю. Буду обращаться с ней хорошо».

– Прошлым летом, – ответила я. – Он выглядел немного болезненным. Я спросила, хорошо ли он себя чувствует, а он сказал, что стал строгим вегетарианцем. Как я понимаю, это кодовое название рака.

– Где вы были в прошлую пятницу утром?

Мне не пришлось долго раздумывать.

– Я встала поздно, затем сделала несколько звонков из моей прежней квартиры. В Уэствуде.

– Вы были в одиночестве?

– Мой бойфренд был со мной где-то до десяти. Пока не ушел на работу. На… – я сделала глубокий вздох, – текстильную… текстильную фабрику. Он занимается… тканями.

Айк Борн посмотрел на меня и прищурился:

– Вы нормально себя чувствуете?

Я кивнула, затем отрицательно покачала головой. Я была красная, тяжело дышала и вспотела. Руки у меня стали липкими. Казалось, меня сейчас вырвет. Так дается мне вранье.

– Его имя?

– Чье?

– Вашего бойфренда.

Мой антиперспирант не помогал. Он не справлялся с ситуацией.

– Саймон Александер, – ответила я. – Он занимается тканями. – Сколько еще раз мне придется повторять эти слова?

– Номер телефона?

– Чей?

– Бойфренда. Я назвала.

Детектив перевернул страницу тетради и продолжил методично записывать вопросы и ответы.

– Вы разговаривали со своей подругой Джо в пятницу утром?

– Да. По телефону. Точное время я не помню. После того как Саймон ушел на работу.

– Вы позвонили ей или она позвонила вам?

Я не могу соврать, правильно? У них есть записи разговоров.

– Я позвонила ей.

– На домашний телефон или на сотовый?

– На с… сотовый.

– Где она была, когда вы ей позвонили? Дома?

Вот оно! С моего лба стекал пот. Я чувствовала себя гейзером. Но должна была защитить Джо, если могла, но могла ли?

– Думаю, да, – прошептала я.

– Вы так думаете?

– Э… да. Думаю. Но не уверена на сто процентов.