Заступник - Питер Бретт

Роджер хныкал и нянчил окровавленную правую руку.

— Ты ранен, мальчик? — Жонглер осмотрел малыша.

Средний и указательный пальцы были начисто откушены; в остальных крепко зажат клок рыжих материнских волос.

— Нет! — закричал Роджер, когда Арик попытался отнять у него волосы. — Они мои!

— Я не возьму их, мальчик. Просто мне нужно осмотреть твою рану. — Жонглер положил локон в другую руку Роджера, и тот крепко сжал его.

Рана не особенно кровоточила, частично прижженная слюной демона огня, однако из нее сочились дурно пахнущие выделения.

— Я не Травник, — пожал плечами Арик и брызнул на рану немного вина. Роджер вскрикнул, и Арик оторвал кусок от своего роскошного плаща, чтобы перевязать малыша. — Ничего, мальчик, — бормотал он, прижимая его к себе и гладя по голове. — Мы выжили, а это уже кое-что значит, верно?

Роджер не переставал плакать, и тогда Арик начал петь ему колыбельную. А рядом горел Ривербридж, танцевали и пировали демоны. Звук песни служил еще одним щитом, и под его защитой утомленный Роджер наконец уснул.

319 ПВ

Арлен шел, тяжело опираясь на посох. Его одолевали лихорадка и тошнота. Голова кружилась, мутилось сознание.

Вдруг он увидел клубы дыма.

Далеко впереди у края дороги стояла какая-то постройка. Поросшая вьющимися растениями и почти невидимая каменная стена. Именно из-за нее исходил дым.

Надежда на обретение убежища придала сил, и мальчик, спотыкаясь, побрел дальше. Дойдя до стены, он направился вдоль нее в поисках входа. Камень весь в выбоинах и трещинах; ползучие вьюны залезают в каждую укромную щель. Без них стена просто рухнула бы, как рухнул бы сам Арлен без стены, на которую опирался.

Наконец он дошел до арки. Перед ней лежали в траве проржавевшие ворота, практически съеденные временем. Арка вела на широкий двор, где росла сорная трава. Там же стоял запущенный фонтан с мутной дождевой водой, а за ним небольшое здание, так плотно увитое плющом, что его можно и не увидеть с первого взгляда.

Арлен, ощущая благоговейный трепет, обошел двор. Земля под растительностью была покрыта треснувшим камнем. Сквозь него проросли деревья, опрокинув большие, поросшие мхом блоки.

Здесь нет оберегов, в изумлении подумал он. Это место существовало еще до Возвращения. Но если так, то оно покинуто более трехсот лет тому назад.

Дверь в дом сгнила, так же как и ворота. Небольшой каменный проход ведет в широкую комнату. Со стен узлами свисает проволока, а картины, висевшие некогда на ней, давно исчезли. На полу легкая слизь — все, что осталось от толстого ковра. На стенах видны древние выемки, державшие мебель.

— Есть тут кто-нибудь? — крикнул Арлен.

Ответа не последовало.

Его лицо горело, он весь дрожал, несмотря на теплую погоду. Мальчик чувствовал, что не сможет продолжить поиски. Но ведь он видел дым, а значит, где-то рядом есть жизнь. Эта мысль придала новых сил. Заметив шаткую лестницу, Арлен поднялся на второй этаж.

Большая часть помещения открыта солнечному свету. Крыша треснула и осела; проржавевшие металлические прутья торчат из раскрошенного камня.

— Есть тут кто-нибудь? — Осмотрев весь этаж, Арлен обнаружил лишь гниение и упадок.

Уже потеряв надежду, мальчик вдруг заметил дым, выходящий из окна в конце коридора. Он бросился туда, однако увидел только сломанный сук дерева, лежащий в задней части двора, еще горевший и дымивший.

Арлен упал духом, лицо его исказила гримаса страдания, тем не менее мальчик сдержал слезы. Он решил просто сидеть и дожидаться прихода демонов, надеясь умереть от их когтей раньше, чем от проклятой болезни. Только ведь он поклялся не сдаваться им, а кроме того, Мария умерла совсем не быстро. Он выглянул из окна на каменный двор.

Падение с такой высоты убьет любого, размышлял Арлен. Подумалось, что смерть самый правильный и быстрый способ разрешения всех его проблем.

«Умереть, как дядюшка Чоли?» — раздался голос у него в голове.

В своем воображении Арлен представил петлю, но тут же вернулся к реальности. Взял себя в руки и отошел от окна.

«Нет. Путь Чоли ничем не лучше пути папы. Я не сдамся».

Из высокого окна мальчик видел дорогу, по которой кто-то двигался в его направлении.

Реген!

Арлен собрал остатки сил, сбежал по лестнице почти с былой резвостью и бросился через двор.

Однако, добежав до дороги, он совсем обессилел и упал, задыхаясь и прижимая руку к ране в боку. Казалось, тысяча заноз вонзилась в грудь.

Мальчик поднял взгляд и увидел фигуры все еще вдалеке от себя, но достаточно близко, для того чтобы его заметили. Услышал крик, и тут все потемнело у него перед глазами.

Арлен очнулся при свете солнца, лежа на животе. Сделал глубокий вдох и почувствовал, что его перевязали. Спина все еще болела, но уже не горела, и впервые за много дней щеки перестало жечь. Мальчик оперся на руки, чтобы подняться, и сразу же испытал острую боль.

— Я бы на твоем месте не торопился вставать, — посоветовал ему Реген. — Тебе повезло, что ты остался жив.

— Что случилось? — спросил Арлен, глядя на человека, сидевшего рядом с ним.

— Я нашел тебя лежащим без чувств на дороге. Раны на спине начали загнивать. Пришлось разрезать их, выпустить яд, а потом вновь зашить.

— А где Кирин?

Вестник рассмеялся.

— Кирин последние два дня держится от нас на некотором расстоянии — не переносит вида крови.

— Два дня? — недоумевал Арлен.

Он осмотрелся и увидел, что находится на древнем дворе. Реген оборудовал здесь место привала, окружив его переносными оберегами.

— Мы нашли тебя в полдень Третьего дня недели. Сегодня уже Пятый день. Ты все время бредил, метался и потел.

— Ты вылечил демоническую лихорадку? — удивленно спросил Арлен.

— Так называется эта болезнь в Ручье? — Реген пожал плечами. — Что ж, неплохое название, хотя на самом деле это просто инфекция, и никакой магии тут нет, мальчик. Я нашел свиной корень неподалеку от дороги и наложил на порезы припарки. Попозже заварю тебе чаю на этом корне. Несколько дней попьешь и поправишься.

— Свиной корень?

Реген показал мальчику сорняк, растущий повсюду.

— Вестники всегда носят его в своих сумках, однако свежий действует гораздо лучше. От него немного кружится голова, зато рана почему-то сразу перестает гнить.

Арлен заплакал. Его мать можно было вылечить сорняком, который он постоянно пропалывал в поле отца? Это уже слишком.

Реген спокойно ждал, пока мальчик вдоволь наплачется. Спустя целую вечность поток слез начал иссякать, и рыдания смолкли. Реген, ни слова не говоря, протянул Арлену тряпочку, и тот вытер щеки.