Рыжий бродяга Тоби. Кот, подаривший утешение в самые трудные дни - Селия Хаддон

Естественно, поначалу Тоби никак не хотел понимать смысла того, что я пыталась сделать. Тогда я разделила обед на маленькие порции сухого корма и стала использовать их в качестве вознаграждения за правильные действия. Сначала я стала вознаграждать кота кормом, когда он просто смотрел на цель. Потом лакомство Тоби получал при приближении к цели. Через пять-шесть минут мне показалось, что он наконец-то понял, в чем суть. Каждый раз, когда кот приближался к красной лампочке, я произносила «бип-бип» и давала ему лакомство.

За чаем я проделала ту же процедуру, но с меньшим успехом, потому что в комнате находилась Тилли, и Тоби отвлекался. Тогда я дала ей корм, чтобы она держалась подальше. И когда я прогнала Тилли, Тоби начал понимать, что еду он получает, когда приближается к цели.

Кот смотрел на меня, я смотрела на цель, и животное следовало за моим взглядом. Кошки умеют следовать за человеческим взглядом, а Тоби был очень ко мне привязан, поэтому он с удовольствием смотрел туда же, куда и я.

На этот раз я вознаграждала его только в случае, когда он оказывался сантиметрах в десяти от цели. Я не использовала никаких вербальных команд или сигналов, решив, что эти сигналы буду использовать позже. Через два дня Тоби хорошо научился приближаться к цели.

Кот явно не хотел касаться цели носом. Наверное, потому что кошки вообще не любят касаться чего-либо носом – этим они сильно отличаются от собак, которые с удовольствием гоняют носом мячики. По этой причине я решила, что для Тоби будет вполне достаточно лишь приблизиться к цели, не касаясь ее. Следующим этапом стало добавление вербальной команды «коснись».

Это оказалось несложно. Команда «коснись» давала Тоби понять, чего я от него хочу. Фраза «бип-бип» говорила ему, что он успешно справился со своей задачей и скоро получит еду.

Кот научился всему очень быстро, поэтому я отбросила все сомнения по поводу его умственных способностей.

Как только Тоби понял, что от него требуется, я заменила цель собственной рукой. Так я могла подзывать Тоби в любой момент, даже если под рукой не было палки с красной лампочкой, и он оставлял бы Тилли в покое.

Иногда я вознаграждала его солидной порцией корма, а иногда не давала ничего. Так работают игровые автоматы – они то не дают никакого выигрыша, а потом вдруг расщедриваются на джекпот. Хорошо известно, что люди продолжают играть на таких автоматах часами в надежде сорвать куш. Если бы они регулярно получали небольшие выигрыши, не рассчитывая на редкий и случайный джекпот, то интерес к игре быстро пропал бы. Именно поэтому периодические джекпоты оказались отличным способом сохранить заинтересованность кота в том, чтобы по команде касаться моей руки.

Все шло отлично. Но потом я поняла, что мне не удастся отозвать кота, если он уже начал охоту. Я могла отвлечь Тоби, когда он только примеривался и обдумывал план погони, но когда кот начинал двигаться, было поздно. А хуже всего было то, что Тилли часто убегала еще до того, как Тоби начинал за ней гоняться. А стоило ей побежать, как кот переставал обращать внимание на мои команды и призывы.

Догнав Тилли, кот быстро и с готовностью подчинялся команде, но в ходе преследования я переставала для него существовать. К счастью, я заметила, что перед началом охоты Тоби бросает на Тилли взгляд хищника и опускает голову. Когда мне удавалось вовремя заметить эти сигналы, я могла отозвать его и спасти бедняжку.

Вам может показаться, что с моей стороны было бесчувственно беспокоиться о благополучии кошек, когда мой муж с каждым днем слабел все больше. Однако в тот момент я не могла ничего сделать для Ронни. Я всего лишь ухаживала за ним и старалась в меру сил помогать ему сохранять достоинство. Беспокоиться о кошках было гораздо лучше, чем концентрироваться на своих страхах.

Иногда общение кошек доставляло мне истинную радость. Как-то утром я выглянула на улицу. Тоби и Тилли были в саду. Он загнал ее в кусты, а потом нацелился на мой огород. Кот явно собирался сделать свои дела на только что засеянной грядке. Тилли побежала за ним и загнала Тоби на дуб.

Кошки постепенно налаживали отношения. Теперь мне нужно было разобраться со своими проблемами. Я получила результаты анализов. Рака не обнаружили, но какое-то воспаление присутствовало – то ли болезнь, то ли последствия вируса. Рака у меня не было, но я не могла больше жить в состоянии депрессии, жалости к себе и страха, а затем и стыда.

– Не знаю, как долго я еще протяну в таком состоянии, – призналась я Ронни.

– Не думаю, что это продлится очень долго, – тихо ответил он.

Вспоминая этот разговор, я терзаюсь мучительными угрызениями совести. Я не могла отменить его болезнь и умирание. Да, мы не знали, сколько еще ему осталось жить – может быть, несколько дней, а может, лет. И я не могла этого изменить. Но как бы я хотела, чтобы того разговора никогда не было!

Моя жалость к себе и страх за себя возникали из-за неопределенности будущего. Кошки принимали жизнь такой, какова она есть, и мне нужно было научиться у них тому же.

– Дорогая Тилли, – пробормотала я среди ночи. – Что же мне делать?

Лежавшая рядом Тилли мягко замурлыкала.

– Тоби, а ты что думаешь? – спросила я утром, когда кот крутился вокруг, выискивая крошки на полу кухни.

Да, я разговариваю со своими кошками. Разве мы все этого не делаем? Самое замечательное в таком разговоре, что кошки никогда не отвечают. Они ничего не предлагают. Они не учат тебя, что делать. Они просто слушают, что ты говоришь, а потом продолжают заниматься собственными делами. Это все равно что беседовать с хорошим психотерапевтом. Им можно сказать все, что угодно.

Разговор с кошками помог, но мне все же нужно было подумать.

Я нашла дневную и ночную сиделок для Ронни и отправилась на четыре дня бродить по заливаемым дождями и окутанным туманами болотам Эксмура на западе Англии. Это удивительное и очень красивое место. Впервые устроила себе продолжительный отпуск за два года: домой я вернулась отдохнувшей и душой, и телом.

Лучше всего было то, что я прекратила мысленно бороться со страхом и стыдом. Направляясь домой по трассе, я точно знала, что ни за что не отправлю Ронни в дом престарелых, чего бы мне это ни стоило.

Он умрет дома, где я буду ухаживать за ним, насколько это будет в моих силах. Я буду с ним до конца. Решение было принято, и я успокоилась и больше не волновалась о будущем, то есть научилась жить с тем, что есть, не думая о том, что будет. Я должна была принять свое положение – и я приняла его.

Ронни в отличие от меня всегда умел принимать жизнь такой, какова она есть. Вот почему я так сильно любила его. Еще до появления Тоби, когда Ронни поставили диагноз рак простаты, мы отправились навестить мою подругу Сашу. Примерно в то же время у Саши обнаружили рак поджелудочной железы с метастазами. Ронни сказали, что ему осталось два года. Саше сообщили, что дальнейшее лечение бессмысленно. Думаю, оба были в состоянии шока.