Фактор агрессии - Василий Орехов

Надев фуражку, он решительно вышел из каюты и двинулся к ходовой рубке.

Коллеги встретили его хмурыми взглядами, однако никто ничего не сказал. Навигатор Мариус Уленбек посмотрел на первого помощника Шандора Десаи, но тот только безнадежно покачал головой.

– Не спится, – сухо пояснил Мирошник, опускаясь в свое кресло. – Что с пространством?

– Все по-прежнему, – ответил навигатор. – Возле Арагоны то и дело трансвакуумные возмущения – пиратские рейдеры возвращаются. Я зафиксировал восемь всплесков. Но это далеко, они нас засечь не смогут.

– По-моему, после вчерашнего рассуждать о том, что могут и чего не могут арагонцы, довольно смешно, – заметил капитан.

– Долбануть бы по ним… – мечтательно протянула второй помощник Нгуен Тхи Фыонг. – Разом лишили бы этих ублюдков половины флота…

– Без приказа? – косо глянул на нее капитан. – У Адмиралтейства другое мнение на этот счет. Мы – действующая боевая единица имперского флота, а не партизан-мститель и не арагонский пират. Нам предписано лежать в дрейфе и наблюдать. И никак не проявлять своего присутствия.

Нгуен пожала плечами.

– Да понимаю я все. Это так были, мысли вслух. – Она помолчала. – Но если серьезно… Мы же не можем висеть тут бесконечно. А Адмиралтейство, похоже, про нас просто забыло…

– Отставить, – ровным голосом произнес Мирошник. Он отчетливо понимал, что если сейчас повысит голос, то уже не сможет остановиться и сорвется.

Вновь воцарилась угрюмая тишина, время от времени прерываемая едва слышным попискиванием нейропроцессоров.

– Наблюдаю вражеский объект, – внезапно проговорил Уленбек и вывел информацию с радаров дальнего обнаружения на ходовой монитор. Теперь все присутствующие в рубке могли видеть, как между пятой и шестой планетами движется в направлении Малышки Эми крошечная светящаяся точка. – Малотоннажный, скорость – три с половиной единицы. Пока имеет отклонение на двадцать семь стерадианов, но времени у него еще достаточно, чтобы скорректировать курс и выйти прямо на нас. Возможно, звездный охотник…

– Зенитная ракета, – уверенно заявила Нгуен Тхи Фыонг. – Охотники не разгоняются до таких скоростей. Они психи, но не самоубийцы.

– Оружейная команда! – скомандовал капитан. Он даже почувствовал облегчение оттого, что враг наконец атаковал их.

– Здесь! – раздался в наушнике голос старшего вахтенного стрелка Эрнеста Таксынбаева.

– Цель малотоннажная скоростная, удаление ноль четыре единицы, – сообщил капитан. – Принимайте координаты…

– Зафиксировано, – отозвался стрелок.

– На дистанции уверенного поражения – заградительный огонь по моей команде, – распорядился Мирошник.

– Есть!

Второй помощник Фыонг вдруг тревожно проговорила:

– У нас странный сигнал, гражданин капитан.

– Подробнее! – потребовал Мирошник, не отводя взгляда от скользящей по монитору светящейся точки.

– Ракета, которая к нам приближается. Она… Она мертвая, сэр.

– Мертвая? – удивился Мирошник.

– Так точно, гражданин капитан! Нейросигнал биоморфа отсутствует. Ракета безнадежно мертва.

– Подтверждаю, – кивнул навигатор Уленбек. – Курс объекта инерционный, без корректировок, по-прежнему мимо нас на двадцать семь телесных градусов. Никаких признаков управления.

– Салютуют эти ублюдки на радостях, что ли? – проворчал капитан.

– Наблюдаю нейросигнал объекта, – заявил Десаи. – Второй помощник, будьте внимательнее.

– Никак нет, гражданин первый помощник! – ответила Фыонг. – Нейросигнал действительно есть, но это не мозговая деятельность ракеты.

– Симбиотическая боеголовка? – поинтересовался капитан.

– Боеголовка отсутствует. Никаких признаков. Вместо нее в головной части ракеты – человек… Кажется, два человека. Оба в коме, биотоки едва улавливаются. Судя по характеру мозговой активности, мужчина и женщина.

– Что еще за фокусы? – изумился Мариус Уленбек. – Абордажная команда из двух человек? Лазутчики? Диверсанты?..

– Еще глупые предположения будут? – спросил Мирошник.

Навигатор картинно развел руками, демонстрируя, что идиотские версии у него закончились.

– А вот я, кажется, догадываюсь, что это такое…

Первый помощник Десаи вопросительно посмотрел на капитана.

– Это казнь, граждане офицеры, – тихо произнес тот. – Жестокая казнь. Наших легионеров внизу взяли в плен, а теперь казнят, живыми выбрасывая в открытый космос. Посылают горячий привет имперским сторожевикам… – Он решительно прочистил горло и вышел в корабельную сеть: – Внимание экипажу крейсера! Люди за бортом! Абордажная команда, минутная готовность!

– Ракета выйдет на траверз через восемь минут сорок две секунды, после чего начнет удаляться, если не совершит дополнительных маневров, – сообщил навигатор Уленбек. – Это идеальная точка для перехвата.

– Командуй спасательной операцией, Шандор, – распорядился Мирошник. – Только пусть абордажники действуют поаккуратнее. Сразу объясни, с чем имеем дело.

– Есть, гражданин капитан, – отозвался первый помощник.

Старший судовой врач, высокий и худощавый майор Марек Мечковский, с нетерпением глянул на часы над входом в операционную. Пострадавших должны были доставить сразу после окончания необходимых дезактивационных мероприятий, которые почему-то затягивались, хотя сейчас каждая минута была на счету. Врачи и биомеханики ожидали команд руководителя возле двух специально подготовленных реанимационных камер. На всех были плотные медицинские костюмы с прозрачными забралами – близкие родственники армейских защитных морфов.

– Приготовиться к принятию пациентов! – скомандовал Мечковский, получив наконец сообщение, что дезактивация успешно завершена.

Мышечные створки дверей медицинского блока плавно разъехались в стороны, впустив в антибактериальный шлюз двух гигантских муравьев с бесчувственными телами на плоских спинах. Мирмекоиды бережно перегрузили пациентов в пасти бессмысленно таращащихся в пространство реанимационных камер, и те глухо чавкнули, герметически закупорившись.

– Все параметры на монитор, – распорядился майор. – Адреналин обоим в сердечную мышцу. Нейростимулятор на исходную, дефибриллятор приготовить. Работаем, коллеги!..

Тихонько бормоча какую-то неразборчивую чушь, медицинские биоморфы приступили к экстренной диагностике. Их деятельность можно было наблюдать как на мониторах, так и через прозрачные окошки в реанимационных камерах. Косо срезанные гибкие трубки, точными ударами пробив кожу пациентов, под углом вошли в их вены и артерии, по трубкам заструился активный физиологический раствор, вытесняя из человеческих организмов отравленную агрессивной медикаментозной смесью кровь. Ритмично запульсировали по бокам камер бесформенные багровые наросты плоти, взяв на себя функции поврежденных почек спасенных из зенитной ракеты людей.