Источник. Магические ритуалы и практики - Урсула Джеймс

Такие воспоминания вызывают в каждом из нас угрызения совести.

Признайте их. Вы человек, и инстинкт самосохранения – это по-человечески. Он не делает вас плохим. Но тот факт, что эти случаи отложились в вашей памяти, говорит о том, что они имеют для вас некое эмоциональное значение. Вам такое поведение несвойственно, поэтому вы до сих пор об этом помните.

Я прошу вас снова вспомнить эти случаи, потому что настала пора для вас сдвинуть точку опоры, чтобы вернуть себе баланс и никогда больше не испытывать подобных угрызений совести. Я не прошу вас вечно помогать всем и каждому – это будет разрушительным для вас самих. Я проведу вас в такое место, откуда вы сможете дотягиваться до нуждающихся по желанию, и это в некотором роде обогатит и будет питать вашу жизнь, а не преуменьшит ее.

Теперь наступило время для вас открыть свой разум для феноменальной силы мысли. Особенно тех мыслей, что получили форму и дальнейшее развитие в умах других людей. Когда вы соединитесь с Источником, у вас тоже появится такой потенциал. Наступило ваше время открыть свой разум для иных способов чувствовать и думать, а также – для философии, религии, путешествий, учебы. Время распахнуть двери внутри себя и войти в область бесконечных возможностей. Время перестать обвинять себя в том, что вы, возможно, сделали в прошлом. Время приступить к исцелению себя, совершая что-то для других. Такие действия – пища для магии.

Свободно перейти к этому этапу поможет прозрение: кристаллизация этого знания и превращение его в реальность. Прозрение – это моменты, когда работает интуиция, когда внутренний мир, Время Творения и мир внешний видятся нам в едином свете. Это моменты, когда вы начинаете проецировать Время Творения в окружающий вас мир. Ваша внутренняя реальность обретает плоть и форму. Вы начинаете изменять то, что вас окружает, в соответствии со своими нуждами и желаниями – и все сходится вместе. Это как стереокартинка в тот момент, когда вы выхватываете ее из узоров. С каждым из нас это случается по-разному – у некоторых ощущение бывает ярче…

Этот момент понимания удивительного феномена, который мы называем жизнью, случился со мной много лет назад, когда я видела, как жизнь покинула энергичное здоровое тело. Я держала его в руках и ничего не смогла сделать.

Мне было двадцать, и я жила вместе с группой веселых иностранцев. Я работала помощницей бармена в гей-клубе в одном из самых бедных районов Лондона. Обитала я там же, в клубе. Это было не очень хорошее место – по многим причинам. Шел 1983 год, призрак СПИДа, недавно появившегося в Великобритании, навис над страной, и ненависть к геям достигла пика.

Хозяева клуба дали мне пристанище в трудную минуту, и я отплатила им любовью и верностью. Эти люди стали моей семьей. Не только те, кто дал мне работу и дом, но и другие – приходящие к нам, чтобы стать своими. Не все были геями, но каждый был «неформалом»: в вопросах политики, секса, религии, веса, возраста или манеры одеваться. И каждому были рады – если он был настроен посетить сказочную страну Оз, в которой побывала Дороти, и танцевать до упаду диско под гром барабанов.

Мне очень там нравилось, я не скрывала и собственную «неформальность». В клубе я чувствовала себя дома и в полной безопасности. Но затем пришла ночь, когда я повстречалась со смертью.

Субботними вечерами на улице, где находился клуб, часто случались драки. Эта драка была особенной. Снаружи грохотало, как во время бури, и чем дальше, тем громче. Шум, крик с улицы, и что-то мокрое шлепнулось на оконное стекло. Мы не обратили на это внимания. Такие конфликты обычно постепенно стихали. Мы продолжили заниматься своими делами.

В ту ночь на улице было два мира, и ни один из них не был Канзасом из сказки. Помню, как от огонька сигареты вспыхивали блестки на рас шитом платье дрэг-квина[12], который готовился к выходу на сцену. Красная помада на губах и пышный блондинистый парик. Странная, потусторонняя картина, навсегда отпечатавшаяся в моей памяти.

Шум на улице стих. В клубе продолжала греметь музыка, я продолжала работать. Было уже поздно, и я не помню, как оказалась на улице, когда это произошло. Я увидела, как группа мужчин напала на одного парня, как только он вышел из клуба вслед за мной. Они потащили его через дорогу и бросили там, окровавленного, наполовину на проезжей части.

Я подбежала и опустилась рядом. Передвинулась, чтобы положить его голову себе на колени. Позади меня раздались голоса, к нам подбежали люди из клуба. Я гладила парня по волосам. Он не двигался. Кровь сочилась сквозь его совсем недавно белоснежную футболку, и ткань становилась тяжелой и черной, похожей на резиновое полотнище. Люди столпились вокруг, снимали футболки и протягивали их мне.

Я попыталась заткнуть рану тканью, но его тело прошила судорога, а изо рта пузырями пошла кровь. И парень затих. Он смотрел на меня невидящими глазами, а я завыла, передавая его боль Убывающей Луне, что освещала улицу той ночью.

Не правда ли, странно избирательна наша память? Не помню, чтобы до или после я видела на той улице луну.

Тот безымянный парень умер той ночью на той грязной улице. Ему было не больше восемнадцати. Просто мальчик, который просто пришел развлечься. Совсем мальчик. И теперь он мертв. Убит предубеждениями, страхом и невежеством. Когда появилась полиция и тело увезли, я вернулась в клуб. Не помню, играла ли музыка, но помню, как шла сквозь толпу и передо мной расступались люди. Пародия на пророка, с онемевшими окровавленными руками. Я вытянула их ладонями вперед, безмолвно выкрикивая то, что не выпускало сжавшееся горло.

И все это время блестки на кроваво-красном платье дрэг-квина Лили переливались в свете зеркального шара. Никаких пафосных публичных некрологов для мертвого мальчика – ничего, даже имени. Неизвестный солдат, погибший в войне, развязанной предубеждениями и ненавистью.

Я поднялась к себе и приняла душ. Вода обжигала мою кожу, смешиваясь со слезами. Столько крови… Слишком много… Я плакала, боясь за себя, за своих друзей, дрожала и плакала, потому что он умер у меня на руках, а я даже не знала, как его зовут.

Это был просто мальчик. С такой же легкостью это мог быть любой из нас. И я, и другие люди говорили о том, что чувствуем себя виноватыми, потому что не вышли наружу раньше, не сумели предотвратить то, что случилось. Но в этом не было никакого смысла. В глубине души я понимала, что ничего не смогла бы сделать. Но зато теперь я была готова встать и бороться. Так и сделала. И до сих пор делаю.

Это всегда трудно. Вас редко будут хвалить, и, возможно, иногда вы будете жалеть, что не можете просто все это бросить. Люди, которые поступают правильно, не бывают популярны, однако после того случая у меня просто не было выбора. На моих руках умерло человеческое существо. В тот момент я и сделала выбор: бороться против невежества, страха и предубеждений. Однако понятный и правильный ответ возможен не всегда.