Астра. Упрямое счастье, или Воспитание маленького дракона - Анна Гаврилова

Так. Стоп!

Вспомнив о том, о чём забывать вообще не следовало, то есть о способностях некоторых титулованных особ к локальной телепатии, я усилием воли отмела все мысли и досадливо закусила губу. В попытке понять, были ли мои мысли прочитаны, вновь подняла глаза на Дантоса, прислушалась к драконьей сущности и… облегчённо выдохнула.

Нет, всё-таки не слышал. Точно не слышал. Совсем-совсем!

— Астрид? — выдернул из размышлений Дан, и я слегка вздрогнула. — Астрид, а как так получилось, что ты превратилась сегодня ночью? Почему это произошло?

Я пожала плечами, прожевала и сказала честно:

— Не знаю.

А потом подумала и призналась:

— Раньше я тоже превращалась, но наоборот. В смысле из человека в дракона.

Герцог Кернский подарил задумчивый взгляд, а через миг новый вопрос задал:

— Я был убеждён, что перевоплощение — это очень больно, но ты даже не проснулась.

Пришлось вновь пожать плечами.

— Понятия не имею, почему так происходит. Когда перевоплощаюсь сама, то есть по собственному желанию, всегда больно, а тут…

Я замолчала, а Дан сочувственно вздохнул.

Остаток завтрака прошёл в ненапряженном, но всё-таки молчании. Не знаю, о чём размышлял Дантос, а лично я пыталась решить: сменить форму по завершении трапезы или так остаться?

Вообще превращаться в дракона не хотелось, но здравый смысл шептал, что это лучший вариант. Хотя бы потому, что, будучи драконом, я не так остро на присутствие их светлости реагирую. А это в моей ситуации важно.

Угу, именно так — важно! Ибо постель постелью, а любить я по-прежнему не готова. Любовь приводит к катастрофам! И моё явление в кабинет к старейшине Нилу — одно из ярчайших подтверждений данной мысли…

Что делать с чувством, которое уже вспыхнуло? Не поддаваться! Если сосредоточиться и очень захотеть, то его можно задушить на корню и из сердца своего выдернуть. И мне, если намерена жить вдали от неприятностей, следует именно такой линии поведения придерживаться. А раз так, то превращение в дракона — единственный из всех вариантов.

К тому же кто-то до сих пор не спросил моего согласия на брак, и раз так…

— Как насчёт Натара? — ворвался в мысли голос Дантоса. — Ты готова встретиться с ним после завтрака?

Едва не подавившись кусочком кекса, я подняла голову и уставилась вопросительно. Что? Встреча? Но ещё вчера ты упирался всеми лапами!

— Думаю, я выдержу, — угадав ход моих мыслей, сказал блондинчик. И после паузы: — Ну что? Зовём?

Я подумала и… кивнула.

Порог личного кабинета герцога Кернского Натар переступил очень решительно, а потом замер. Я тоже застыла, и даже дышать на пару секунд разучилась, но быстро опомнилась. Стремительно, словно за мной бесы гонятся, пересекла кабинет и повисла у друга детства на шее.

— Я ужасно рада, — прошептала тихонько, а Натар…

Сержант замкового гарнизона стиснул так крепко, что рёбра затрещали. А через миг приподнял и начал кружить. Тот факт, что я пищу и делаю нелогичные попытки вырваться, мужчину не волновал. Наличие в помещении Дантоса — тоже.

Сам Дантос стоял у той же двери и хмурился, но прервать это далёкое от этикета приветствие не пытался. Впрочем, злоупотреблять терпением герцога никто не пробовал. Натар довольно скоро поставил пищащую меня на ноги и, обхватив руками лицо, принялся смотреть в глаза.

Печать вечного недовольства, которая держалась на физиономии сородича как приклеенная, временно исчезла. В кои-то веки я могла наблюдать тёплую, радостную улыбку, и мне эта улыбка очень нравилась.

— Ты… так меня напугала, — наконец выдохнул Натар. — Твоё исчезновение, твой побег… это…

Мужчина резко замолчал и притянул ближе. Обнял крепче прежнего, зарылся носом в волосы. Потом отстранился и добавил:

— Я так надеялся тебя догнать, Астрид!

Не выдержав, я опустила глаза и кивнула. И зажмурилась, дабы осознать и навсегда отпустить это запоздавшее и уже неактуальное признание. Вслух Натар не сказал, но интонации были красноречивее слов — когда-то этот вечно хмурый мальчишка любил! А я не понимала.

Новое объятие было нежнее и заботливее. Оно несло столько тепла, что я едва не разревелась. И лишь теперь нашла в себе силы ответить:

— Ты бы не догнал. Я… меня…

Нет. Нет, сказать про поджидавшего на перекрёстке Ласта язык не повернулся! Но друг детства не настаивал, и допрос в его намерения не входил. По крайней мере сейчас.

Ощутив мою нервозность, Натар успокаивающе погладил по щеке и вновь отстранился. Подарил ещё одну удивительную улыбку и, кивнув на герцога, задал другой, куда более приятный вопрос:

— Как так вышло, что их светлости известно, а?

Я отвела глаза и, вопреки моменту, слегка смутилась. Просто мне детали разоблачения вспомнились. Угу, те самые!

Но пересказывать историю про внезапное возвращение с охоты я, конечно, не собиралась. Вместо этого сказала о главном:

— Угадай, откуда мы в Керн приехали.

Друг детства глянул вопросительно, а через миг замер.

— Нет, — после о-очень долгой паузы, неверяще выдохнул он. — Невозможно!

Я подарила хитрую улыбку и пожала плечами, а Натар опять застыл, чтобы через миг звонко хлопнуть себя по лбу и воскликнуть:

— Розовые алмазы! Ну, конечно!

Дальше события слегка смазались и смешались.

Во-первых, герцог Кернский… Он сложил руки на груди и переспросил:

— Что-что?

Во-вторых, сам Натар. У сородича глаза на лоб полезли и челюсть слегка отпала. Когда же стражник с этой своей реакцией справился, в звенящей тишине кабинета прозвучало:

— Так это алмазы из Лабиринта? Но как такое возможно?!

Ещё миг, и уровень общего изумления достиг пика. Дан был искренне шокирован осведомлённостью стража, ну а тот… собственно, он — метаморф и побольше светлости о Лабиринте знает.

Оба одновременно раскрыли рты в явном намерении засыпать друг дружку вопросами, но я этот ужас пресекла.

— Давайте присядем? — предложила решительно.

Мужчины нахмурились и дружно кивнули.

— Я не распространялся насчёт алмазов, — отхлебнув давно остывший кофе, буркнул герцог Кернский. — Лично отнёс ларец в сокровищницу, а в том, что доступ к хранилищу имеется только у меня, сомнений нет.

— Значит, вы о содержимом ларца сказали, — предположил Натар.

Хозяин замка недовольно поджал губы и нахмурился, пытаясь вспомнить, и…

— Да, — после непродолжительной паузы, признал он. — Я упомянул алмазы в разговоре с Верноном. Как раз по прибытии, когда собирался отнести ларец в сокровищницу.