Андрей Тарковский. Жизнь на кресте - Людмила Бояджиева

— Уходите, к кому хотите. Но запомните, вы больше никогда не увидите сына!

Более сильного удара Андрею нанести было нельзя.

На следующий день на съемочной площадке его встретили смеющиеся глаза Наташи.

— Мы сегодня репетируем эпизод, когда Хари прорывает дверь. Представь, иду я в разодранном платье и кровавых ранениях по коридору «Мосфильма». Клюквенный сок стекает по рукам и платью очень натурально. А навстречу мне… вообрази только: в белом кителе, весь в орденах, идет Сталин! Он опешил и уставился на меня. Истекающая кровью, растерзанная, я, видимо, олицетворяла жертву террора.

— Это был Закариадзе, играющий Сталина в фильме «Освобождение».

Даже не улыбнувшись, Андрей задумчиво смотрел на истерзанную Хари. Предстоял сложный эпизод. Актриса должна быть на высоте. Раз так… Одно уж к одному.

— Наташа, пойдем покурим.

Они вышли на лестничную площадку с переполненной урной и клубами дыма. Он поймал ее руку, «окровавленную» клюквенным соком, поцеловал. Держал долго, не отпуская и не поднимая глаз.

— Девочка моя, я люблю тебя, я готов прожить с тобой всю свою жизнь… Но я не могу второй раз предать сына. Лариса сказала, что, если мы разведемся, она навсегда лишит меня Тяпы.

Наталья долго смотрела, как бы ощущая медленное падение с высоты. Падение почти осуществившегося чуда в умертвляющую ледяную безнадежность.

— Я понимаю, а как же… Понимаю, — пробормотала, загасила сигарету и ушла в павильон.

Сцена была снята прекрасно. Хорошо прошли и последующие съемки. Эпизод добровольной аннигиляции Хари — ее бесповоротного ухода из жизни Криса, Тарковский снимал, смахивая слезы.

А когда выяснилось, что материал отснят без брака и роль Хари завершена до этапа озвучивания (озвучивала Хари другая актриса), Наташа пыталась уйти из жизни. «…С горечью и стыдом вспоминаю, как когда-то хотела уйти из жизни… В висках стучало: жизнь без Тарковского мне не нужна. Но как быть? Я замужем, и он не свободен. Голова затуманилась, мысли путались. Вошла в ванную. Едва сознавая, что делаю, схватила опасную бритву и полоснула ею по венам…»

Самоубийство не удалось — Наташа вернулась к жизни, и семья сумела скрыть неприятный эпизод.

Тарковский объяснил Ларисе, что у них все остается по-прежнему. Наташа отступила.

Лариса не была наивна, она знала, что женщины, предвкушающие близость свадебного марша, редко сдаются без сопротивления. А потому пригласила Наташу в кафе, сказав, что должна передать от Андрея нечто чрезвычайно важное. Выглядела как заботливая, любящая мать.

— Наташенька, да у тебя вся жизнь впереди. И муж — Коля Бурляев — такой милый, заботливый человек. Не важно, что брак гражданский! А как он талантлив! Понимаю, ты увлеклась Андреем. Так случалось со всеми, кого он снимал. Посмотри-ка на меня — попалась! И сколько потом слез пролила… Надежности в нем нет — вот самое страшное. Каждый день живу как на вулкане.

Наташа теребила салфетку и думала, что зря встретилась с этой женщиной с лживыми глазами под хлопающими ресницами в комках синей туши.

— Он что-то хотел мне передать?

— Андрей Арсеньевич болен, но я научилась справляться с этой его ужасной болезнью. Раньше запои случались довольно часто.

— У Андрея?! — не верила своим ушам Наташа.

— Увы, он очень больной человек. И вообще, Андрей не такой, каким тебе кажется. Это очень тяжелый человек. Увлекается женщинами, может запить, загулять на неделю. Не так давно я узнала, что моя подруга беременна, — Лариса с трагическим лицом затянулась сигаретой. — Беременна от Андрея! Что мне оставалось делать? Я оплатила аборт этой дурочке… Да, несладко мне приходится. Но я его за всё прощаю, это мой крест. Мое жизненное обязательство перед великим человеком. Я обязана спасать его ради того, чтобы он мог снимать фильмы. Для истории, для вечности.

Лариса роняла слезы с давно отработанным умением не испортить макияж:

— Девочка, он не для тебя! Ты такого не вынесешь.

6

«За окном шел мокрый снег.

— Я всем приношу несчастье, — тихо сказал Андрей, — и тебе!» — вспоминает Наталья Бондарчук и добавляет: «За этими словами была безысходная боль и ответственность за людей, которые верили и шли за ним и натолкнулись на мрачное непонимание Госкино».

От Тарковского потребовали более 30 поправок к фильму и выпустили «Солярис» на экран лишь через полгода.

Премьера состоялась в мае, в зале «Мосфильма», а затем и в Доме кино.

На один из просмотров пришел Сергей Федорович Бондарчук и после, под впечатлением от фильма и по просьбе Наташи, подошел поздравить Тарковского.

Двадцатилетняя Наташа, так радовавшаяся сближению дорогих ей людей, выпалила:

— Вам надо вместе снимать «Униженных и оскорбленных» Достоевского!

Опешивший Бондарчук закивал головой, а Тарковский сказал:

— Можно и не по роману, интересно было бы снять фильм о самом Достоевском.

Увы, этим двум столь разным режиссерам не суждено было прийти к сотворчеству, а внутреннее взаимное отторжение будет лишь усиливаться во многом благодаря мнительности Андрея, подозревавшего коллег по цеху в зависти и злокозненности, отчасти из-за несовместимости творческих позиций и личной, вполне обоснованной антипатии Бондарчука к соблазнителю своей дочери.

Новая работа Тарковского собирала полные залы. Зрители в первую очередь восприняли «Солярис» как фильм о бессмертии и любви, о любви, царящей в космосе. Как фильм о вечных вопросах. Главный герой Крис Кельвин после всех душевных испытаний размышляет: «А может быть, мы вообще здесь для того, чтобы впервые ощутить людей как повод для любви?!»

В прессе появились одобрительные рецензии и отклики зрителей:

«Солярис — это испытание любовью. Любовь — это испытание на человечность. Благодаря любви мы становимся людьми. Без сочувствия и без любви мы не люди. Только любовь делает человека Человеком!»

«Любовь — это чувство, которое можно переживать, но объяснить нельзя. Объяснить можно понятие. А любишь то, что можно потерять: себя, женщину, Родину. Вначале Крис отвергает любовь, боится любви. Потому что любовь — это наша совесть. Хари — незасыпающая совесть. Благодаря Хари Крис понимает, что любовь важнее науки, любовь превыше всего!» — писали зрители о фильме, пересматривая его по нескольку раз».

«Вселенная — это женщина, это Хари! Хари — это вечная женственность! О такой женщине мечтает почти каждый мужчина. Это воплощение мечты мужчины об идеальной женщине…»

— Вот, читай, что у нас получилось, — положила перед Андреем газеты с рецензиями Наташа Бондарчук. — Моя Хари — идеал каждого мужчины.

Андрей виновато опустил глаза и перевел разговор на другое:

— В Канны мы поедем с сопровождающими. Ты в курсе?