Иногда пули - как снег на голову - Сергей Самаров

– Что касается захвата, то здесь мои парни специалисты, – понимающе кивнул тот. – Не сомневайся, командир, справимся.

– Это хорошо. Только выдели пару-тройку человек в помощь снайперу. Пусть у него руки отдохнут и дыхание восстановится. Тяжело ему свою маскировку таскать.

Это лейтенант Варсонофьев выполнил сразу, и снайпер облегченно расправил плечи.

Пока еще ситуация позволяла идти или бежать с включенными тактическими фонарями. Старшего лейтенанта Арзамасцева подмывало поднять бинокль и посмотреть вперед, хотя он продолжал наблюдать за монитором своего смартфона и видел, что эмир со своими людьми находится еще в добром километре от выхода из ущелья, в то время как группе Арзамасцева предстояло преодолеть всего-то двести метров, и потому можно было не беспокоиться.

Эти двести метров при том темпе, что задал старший лейтенант, несмотря на темноту, были преодолены достаточно быстро. Арзамасцев еще раз посмотрел на монитор смартфона. Эмир торопился, значит, следовало и им торопиться. Фонарь старшего лейтенанта «ощупал» лучом выход, исследуя скалы.

– Еремей! Расставляй людей.

Лейтенант тоже воспользовался своим фонарем, хотя перед этим и заглянул в смартфон Валентина Павловича, чтобы определить опасность попадания луча в само ущелье. Резкие множественные повороты сразу за входом обеспечивали непроникаемость луча на большую глубину. Можно было рассматривать условия свободнее, чем Варсонофьев и занялся, с ходу расставляя своих солдат для атаки на эмира и его окружение. Арзамасцев внимательно наблюдал, готовый что-то подсказать, но подсказок в данном случае не требовалось. Еремей свое дело знал хорошо. Даже пару солдат выставил на самом дальнем участке в трещине скалы, чтобы они перекрыли возможность бегства бандитам и их американским сообщникам, и основательно проинструктировал их. Отдельно выставил своего снайпера, посадив его на скалу чуть дальше всех, на случай, если кому-то вдруг удастся прорваться, он сумел этот прорыв ликвидировать.

Мышеловка была выставлена по всем правилам и предусмотрела, кажется, все варианты. Оставалось только ждать. Уже привыкнув к коммуникатору «Стрелец» и к возможности вести неслышимые со стороны переговоры внутри группы, старший лейтенант Арзамасцев чувствовал неудобство от отсутствия этой связи. Но приходилось обходиться теми возможностями, которые имелись.

Он и лейтенант устроились на двух высоких камнях друг против друга прямо рядом с выходом. На себя они возложили выполнение основной задачи, а солдаты должны только страховать своих командиров и поддерживать при необходимости. Арзамасцев сразу приготовил бинокль, чтобы иметь возможность воочию увидеть противника до того, как он приблизится, и хотя бы определить количество сопровождающих эмира людей.

Ждать пришлось в действительности не слишком долго. Хотя всем сидящим в засаде показалось, что бандиты передвигаются непростительно медленно. Наконец за ближайшим из просматриваемых поворотом бинокль уловил движение. Кто-то вышел, но вышел, обернувшись вполоборота, словно говорил что-то себе за спину. Арзамасцев сразу убрал бинокль, чтобы не выдать себя светящимися ободками вокруг окуляров. Расстояние было слишком невелико, чтобы эти ободки не заметить, и опытный глаз никогда не спутает их с глазами хищной птицы.

Как раз в это время наушники, отвлекая внимание старшего лейтенанта, донесли звуки активного гранатометного обстрела. Стреляли, видимо, все спецназовцы одновременно, и военные разведчики, и «краповые», что соединились с ними под командованием старшего сержанта Картошкина, стреляли и из «подствольников», и из «РПГ», потому грохот слышался таким громким и «разноязычным». Он был в самом деле достаточно громким, чтобы его услышать и без наушников. Даже камни под офицерами вздрагивали, хотя расстояние от них до места боя было достаточно значительным. Но, скорее всего, горный массив передавал колебания от камня к камню, от скалы к скале, и все они имели под собой общее основание, которое тоже содрогалось. В горах вообще никогда невозможно угадать, куда пойдет звук и как будет колебаться почва. Здесь свои законы, хотя это тоже естественные законы физики. Но как будут эти законы действовать в определенных условиях, мог бы сказать, наверное, только опытный геофизик, проводивший исследования местности и знающий прохождение каменных пластов, земляных прослоек и подземных рек и ручьев. У офицеров спецназа знать это пока необходимости не возникало, и они думали о другом.

Наблюдать без бинокля темноту было сложно. Вернее, в самом наблюдении никакой сложности не было, просто сложно было что-то увидеть. Но скоро должно наступить утро, а благодаря утреннему рассвету темнота становилась более разряженной, поэтому приближение бандитов начали отслеживать метров с двадцати. Первым шел, как нетрудно было догадаться, эмир. За ним следовали трое, одетые в слегка желтоватый «камуфляж». Когда дистанция сократилась до пяти метров, Арзамасцев бросил взгляд на соседний камень, где устроился лейтенант Варсонофьев. Лейтенант тоже посмотрел на него, словно ждал команду. Подавать команду голосом в такой обстановке было нельзя, поэтому старший лейтенант просто приподнялся на одной руке и согнул одну ногу, показывая свою готовность спрыгнуть с камня на тропу. Лейтенант в точности повторил движения Арзамасцева. Старший лейтенант глянул на тропу и тут же спрыгнул. Приземлился он сразу на обе ноги, как и рассчитывал, легко спружинил, поскольку высота в два с половиной метра не была для него существенной, и, подпрыгнув, сразу нанес удар ногой эмиру в лицо. Эмир упал не на тропу, а на идущего следом, сбивая его с ног. Вдвоем они сбили третьего. Четвертый успел отскочить, но отскакивал он уже в руки солдат спецназа внутренних войск. Тут же другие солдаты скрутили руки за спину и остальным. Наручники защелкивались громко и с лязгом, не нарушаемым человеческими голосами. Никто ничего не говорил, никто и не спрашивал. И выглядел захват довольно буднично, но при хорошей и правильной подготовке любой захват бывает будничным.

Только после того, как все закончилось и захваченные были усажены на тропу, старший лейтенант Арзамасцев перевел дыхание и удовлетворенно произнес:

– Я же предупреждал, эмир, что ты не уйдешь от меня. Ни ты, ни твои американцы…

Эмир попытался пошевелить челюстью, пострадавшей от удара ноги, но старания, кажется, доставляли такую боль, что Хафизов только морщился, не рискуя сказать даже слово.

– Товарищ старший лейтенант, – раздался в наушниках голос старшего сержанта Картошкина. – Мы завершили дело, как и приказано, до полного рассвета.

– Мы тоже, – ответил командир разведвзвода. – Идем на соединение. Потери есть?

– Ранен рядовой Аверьянов. Ранение не слишком серьезное, касательное, не глубокое, но вырвало часть черепной кости, и большой полосой кожу срезало. Никак кровь не остановим. Ефрейтор Балушкин вынес его из-под огня за камни.

– Как так получилось? А шлем… Не выдержал?

– Он его зачем-то снял. Не привык долго носить. Голова устала, наверное. Мне тоже иногда хочется затылок почесать.

– Понял. Вызову санитарный вертолет. С черепом шутки плохи…