Британские СС - Лен Дейтон

Когда Гарри Вудс ушел исполнять поручение, а Дуглас сел работать за свой стол, Хут пришел к нему в кабинет и примостился у подоконника.

– Сержант Вудс хороший работник, – заметил он.

– Да, лучший коп во всей конторе.

– Только от этого не было бы никакого толку, если бы вы постоянно его не прикрывали.

– Это как понимать? – спросил Дуглас, не поднимая глаз от документов.

– Понимать так, что сержант Вудс для вас сейчас обуза, и весьма небезопасная. Сколько, по-вашему, вы сможете защищать его от неизбежного?

– А вы как думаете? – поинтересовался Дуглас с непрошибаемым спокойствием, которое было целиком и полностью напускным.

– Недолго. – Улыбка Хута сверкнула холодно и коротко, как бритва. – Совсем недолго.

Дуглас подвинул к краю стола документ.

– Вот тут нужна ваша подпись.

Хут выудил из нагрудного кармана золотистый карандаш и поставил росчерк не глядя.

– Даже не прочитаете? – уточнил Дуглас.

– Это очередная служебная записка от Келлермана. Сообщает, что очередное совещание переносится на какой-нибудь вторник. Отныне многие решения будут приниматься именно по вторникам. Скоро сами увидите.

Хут достал пачку сигарет «Плейерс» и закурил одну с ловкостью ковбоя из кинофильма. Затянулся и выпустил дым из ноздрей.

– А все потому, что по вторникам меня здесь не будет, – пояснил он. – Генерал Келлерман не хочет, чтобы я своими неуместными замечаниями подпортил его аккуратненькие протоколы совещаний. – Хут убрал пачку, не предлагая закурить Дугласу. – Генерал боится, что кто-то спихнет его с насиженного местечка. И во мне он увидел самого вероятного кандидата на его пост. Довольно лестно, не находите?

– Очень лестно, сэр.

– Арчер, вы правда такой болван?

– В последнее время многие высказывают такое предположение, сэр.

Хут развернулся к окну. На столе у Дугласа зазвонил телефон, прямая линия.

– Инспектор Арчер? Это полковник Мэйхью.

Дуглас бросил беспокойный взгляд на Хута; тот как будто ушел в свои мысли.

– Я вас слушаю, – осторожно проговорил Дуглас.

– Насколько я понял, сегодня вечером вы собираетесь к мисс Барге.

– Да, – тихо ответил Дуглас, прикидывая, слушают ли на коммутаторе этот звонок.

– Тогда и я загляну… Около девяти.

– Хорошо.

Не прощаясь, Дуглас положил трубку на рычаг и покосился на Хута. Штандартенфюрер по-прежнему созерцал пейзаж за окном.

– Следует ли понимать, что вы арестуете всех, кто изображен на фотографии? – уточнил Дуглас.

– Именно так, – ответил Хут, не оборачиваясь.

– За убийство Споуда?

– Нет, для допроса в связи с этим убийством.

– Есть все основания полагать, что его убил младший брат. Он был в тот день на месте преступления.

– Я стараюсь смотреть на вещи непредвзято, – сказал Хут. – И арестовать намерен всех.

– То есть если я кого-то из них найду, мне следует задавать вопросы об этом убийстве?

Скрытность Хута угрожала свести Дугласа с ума.

– Вы не найдете профессора Фрика. И его коллег.

– Почему?

Хут медленно обернулся и посмотрел Дугласу в глаза.

– Потому что все они находятся под защитой немецкой армии.

– Тогда зачем вы велели Гарри напечатать…

– Отличный способ заставить армейских остолопов выдать нам их местонахождение, а то и устроить нам встречу.

– Понятно, – проговорил Дуглас, хотя ему было ничего не понятно.

Может, Хут не видел билета из Брингл-Сэндс, лежавшего в кармане убитого? Вероятно, Гарри его уничтожил… Теперь Дуглас не сомневался, что группа профессора Фрика выполняет какую-то задачу немецкой армии недалеко от Брингл-Сэндс.

– Выясните, где армейские спрятали группу профессора Фрика, и я обеспечу Гарри Вудсу непрошибаемую защиту. – Хут затянулся, глядя Дугласу в глаза. – Работал у меня в Берлине один человек. Гомосексуалист и алкоголик. Иной раз отпускал такие замечания в адрес режима, что даже вы бы побледнели.

– Я вообще легко бледнею, – заметил Дуглас.

Хут пропустил реплику мимо ушей.

– И знаете, что я сделал? Я назначил его провокатором. И должностные инструкции написал. Как за каменной стеной его спрятал. С тех пор он мог ничего не бояться.

– А кого следует бояться Гарри Вудсу?

– Ну уж конечно, не седовласого папашу Фрица Келлермана, прусского джентльмена старой закалки.

Хохотнув, штандартенфюрер надел куртку, взял листок с написанным Гарри адресом портного в Ламбете. Уже на пороге он развернулся и спросил:

– Споуда-младшего вы мне найдете?

– Думаю, да.

– Думайте быстрее, время уходит.

И он скрылся за дверью.

Заметив слежку, Дуглас едва удержался от самодовольной улыбки. Выбор очень в духе Хута, ничего другого и ожидать не стоило. Лет двадцать, возможно, моложе, крепкий румяный молодец с еще не сошедшими юношескими прыщами. В плаще и твидовой шляпе, какие любят носить университетские профессора и всякие шаромыжники, в руках небрежно сложенный зонтик и карта города, в которую парень нырял носом, стоило Дугласу замедлить шаг.

На Хеймаркет Дуглас запрыгнул в отъезжающий автобус. Салон был переполнен, но люди немного посторонились, чтобы Дуглас влез. В заднее стекло он наблюдал, как парень отчаянно работает локтями, пробираясь сквозь толпу закончивших рабочий день конторских служащих, как вытягивает шею, стараясь не упустить автобус из виду. Усилия были, конечно, напрасны, в районе площади Пиккадилли незадачливый преследователь отстал. На середине Риджент-стрит Дуглас вышел и направился на восток, в Сохо.

Заведение Берты еще не открылось. Дуглас поднялся на этаж выше и вернул Чарли Росси взятый напрокат смокинг. Чарли добродушно поворчал насчет пятен, но счел пару сигарет вполне достаточной компенсацией ущерба. Собственный же костюм Дугласа, оставленный у Чарли, дожидался сложенным так аккуратно, как его не складывал, наверное, никто и никогда. Дуглас помнил времена, когда прокатные костюмы от Чарли Росси доставлялись обернутыми в черные и белые листы папиросной бумаги, скрепленными дюжинами булавок и уложенными в прекрасные коробки с монограммой хозяина ателье. Теперь же старик завернул Дугласу костюм в газету и смог выделить всего два листа.

Дуглас заплатил за прокат, не слушая возражений хозяина, тогда тот достал из-под прилавка бутылочку марсалы и две рюмки. Среди своих коллег по ремеслу Чарли Росси мог считаться везунчиком. Итальянское происхождение давало ему особый статус, поскольку Италия была с Германией в союзе. На самом деле все, кто в последние десять лет имел дело с Чарли, были в курсе его едких шуток в адрес режима Муссолини.