Анатомия человеческих сообществ - Паскаль Буайе

Чтобы распутать эти многочисленные причинно-следственные связи, позвольте начать с возникновения охоты. Постепенное развитие охоты оказало огромное влияние на эволюцию человека, поскольку дало людям возможность лучше питаться, обеспечив их не только бóльшим количеством калорий, но также жирами и белками, которых меньше в составе растений. Доступ к более разнообразной пище позволил развиться более крупному мозгу с более сложными когнитивными возможностями, так что мозг человека современного анатомического облика вдвое больше мозга предшествовавшего ему Homo habilis. Питание здесь критически важно, поскольку мозг требует энергии больше всех других органов. Но почему мозг стал усложняться? Среди многих факторов – установление социальных отношений. Сложно устроенный мозг позволял отслеживать социальные связи, что способствовало более эффективному сотрудничеству людей[241]. Кроме того, более крупный мозг делал более эффективной охоту, особенно на крупных животных – оленей, мамонтов, добыча которых требовала от охотников сбора и накопления больших объемов информации о поведении потенциальной добычи и выработки совместных приемов, позволяющих преодолеть внутренние страхи. Удачная охота давала питательные вещества, которые способствовали развитию мозга, позволяющего лучше охотиться. Это первый из многочисленных примеров положительной обратной связи в эволюционном процессе.

Но большой мозг означает и большую голову. Здесь естественный отбор наткнулся на физическую преграду. Из-за устройства человеческого таза, позволяющего нам перемещаться на двух ногах, родовые пути ограничивают размеры головы новорожденного. Конечно, имеется немало возможных эволюционных способов преодолеть эту проблему. На деле же все закончилось тем, что ранние хомо стали рожать не до конца выношенных младенцев, так сказать, не полностью готовых к жизни, чтобы они успели появиться на свет прежде, чем их голова станет слишком большой.

Это значительно ограничило возможности людей, поскольку дети появлялись беспомощными и долго достигали состояния зрелости. Слабым отпрыскам необходима значительная поддержка родителей, в частности в виде грудного вскармливания, так что на протяжении значительной части своей взрослой жизни женщины были или беременными, или кормящими, что ограничивало их участие в охоте. Но и после отнятия от груди детям все еще требуется интенсивная забота и защита, что также ограничивает возможности женщин добывать еду. Однако все ограничения компенсируются тем, что с появлением охоты становится доступна более питательная пища – мясо.

Еще одна положительная обратная связь возникла с появлением практики приготовления пищи: использование огня разрушало клеточные стенки растений, снижало их ядовитость, а также размягчало мясо. Вероятно, сочетание этих факторов ускорило эволюцию мозга, и не только из-за повышения питательности пищи, но и из-за того, что снизилась необходимость в ее интенсивном переваривании[242]. Как предположила антрополог Лесли Айелло, эволюция мозга и пищеварительной системы взаимосвязаны. Мозг – высокозатратный орган: составляя всего около 2 % от массы тела, он потребляет около 20 % всей энергии организма. Увеличение этого органа у ранних людей могло произойти только за счет снижения энергозатрат на столь же высокозатратную пищеварительную систему. И действительно, кишечник современного человека не такой сложный, как у других приматов[243].

Женщинам дорого обошлась беспомощность детей. Отчасти помогла взаимопомощь. Как отметила антрополог Сара Хрди, грудное вскармливание стало до некоторой степени групповым делом, поскольку многим женщинам, родственницам и не родственницам, приходилось совместно присматривать за детьми и защищать их[244]. Связанным с этим важным эволюционным событием стало появление менопаузы. В отличие от других приматов, женщины способны надолго пережить свой фертильный возраст – особенность, давно озадачивавшая биологов-эволюционистов. За счет более продолжительной жизни и менопаузы появились бабушки, то есть женщины, которые могли вкладывать больше времени и сил в выращивание внуков, а не рожать еще детей. Факты, касающиеся эволюционной роли менопаузы, пока не столь ясны, как нам хотелось бы, но это физиологическое новшество, по-видимому, создало еще один адаптационный цикл. Маленькие дети требовали лучшей защиты, на них уходило больше сил, а матери могли предоставить им все это, только располагая дополнительной помощью, которая позволяла им рожать больше беспомощных младенцев и дольше их вскармливать.

Критическим эволюционным изменением стало возникновение супружеских пар, тесного союза между мужчиной и женщиной для рождения и воспитания детей. Во всех человеческих сообществах между мужчиной и женщиной существуют такие устойчивые предсказумые связи, которые характеризуются «монополией» на половое размножение, совместными вложениями в потомство, а также безусловной взаимовыручкой и совместным использованием ресурсов[245]. И хотя все это нам знакомо, и именно потому, что знакомо, мы должны помнить, насколько необычным является это возникшее в ходе эволюции поведение. Верно, что и голубям не чуждо семейное счастье – на самом деле многие птицы образуют устойчивые пары для воспроизведения потомства, – но в таксономическом отношении они очень далеки от нас. У высших приматов, ближайших родственников людей, самки сами добывают пищу для себя и своих детенышей, и это одинаковое поведение в самых разных репродуктивных системах – от гаремов горилл до промискуитетных групп шимпанзе.

Человеческие пары необычны и в других отношениях. Во-первых, их связь часто поддерживается сильным чувством привязанности или взаимной привлекательности партнеров, а также интуитивным чувством солидарности. Антропологи наблюдали различные формы романтической привязанности и даже страсти в самых разнообразных сообществах, так что такого рода чувства определенно не являются «западным изобретением»[246]. Частота, с которой любовь и брак совпадают, сильно различается в зависимости от места и, конечно, в зависимости от конкретного брака. И все же чувство общей судьбы, солидарности партнеров исключительно и отличает нас от всех других приматов.

Во-вторых, парный брак, помимо двух главных участников, включает и других людей. Например, союз Виктории и Альберта создает социальные связи между родственниками Виктории и Альбертом, так же как и между родственниками Альберта и Викторией. Иначе говоря, в ходе человеческой эволюции появились не только супружеские пары, но также и некровные родственники. В самом деле, во многих человеческих группах родители и родня фактически участвуют в подборе подходящих партнеров для прочных союзов – это верно для многих племен охотников-собирателей, для всех земледельческих и многих современных сообществ[247]. Этот факт до глубины души поразил бы антрополога-шимпанзе. Другим видам никакие некровные родственники не известны.