Танкистка - Александр Айзенберг

Обсуждение заняло больше часа, причем время пролетело мгновенно. Было несколько споров, причем довольно импульсивных. Наконец, выслушав всех, я принял решение.

– Значит так, товарищи. Я выслушала вас и решила, что по артиллерии формируем два противотанковых дивизиона по двенадцать «сорокапяток» в каждом, один дивизион полковушек из двенадцати УСВ, одну усиленную батарею М-30 из шести орудий, а кроме того, дивизион 120-миллиметровых минометов из двенадцати единиц. По технике – не менее двух десятков трофейных бронетранспортеров и грузовики. Пехота, как и планировали – два полнокровных батальона. Кроме того, роту разведки с отдельной техникой. Это по вашей части, товарищ Севастьянов.

По моим прикидкам у нас должен был получиться, с одной стороны, весьма мобильный полк, а с другой – достаточно разносторонний, заточенный под выполнение разных задач. Все же дивизия будет слишком неповоротливой, да и ее я точно не потяну, дай бог с полком справиться. И ведь все на меня смотрят, вот и попробуй тут оплошать.

А тяжелая артиллерия и минометы нам нужны. Если на мосту или аэродроме будет сильная охрана, то мы, разумеется, их все же уничтожим. Вот только потери будут большими, и в итоге это будет пиррова победа. Растеряю технику и, самое главное, людей, а они сейчас для меня не то что на вес золота, а на вес брильянтов. Что техника? Новую найдем или отобьем. А вот достаточно опытных бойцов, к тому же вкусивших сладость побед, заменить будет гораздо трудней.

Тут намного лучше разрушить мост или уничтожить аэродром артиллерийско-минометным огнем. Разместить их километрах в пяти от цели[15], и с помощью корректировщика можно будет вести огонь. Конечно, с помощью минометных мин и артиллерийских снарядов уничтожить мост будет намного трудней, чем заминировав его (все же тротила в снарядах и минах где-то три-четыре килограмма), но все равно можно, а сейчас даже неделя времени значит для наших войск слишком много. Но ведь можно сначала обработать предмостовые укрепления артиллерией и минометами, а потом взять его с минимальными потерями, чтобы саперы его гарантированно уничтожили, подорвав быки.

После обеда ко мне подошел Горобец.

– Надь, я все же не понял, почему ты не хочешь со временем развернуть отряд в дивизию, если это будет возможно.

– Витя, Витя, как ты только слушаешь? Я же вам говорила, что будут проблемы со снабжением. Понимаешь, нам, чтобы выжить, надо постоянно двигаться. Движение – это жизнь. Стоит только нам встать – и все, конец. Даже большой лес можно окружить и прочесать. Если у тебя под командованием достаточно небольшой отряд и без техники, то можно, устроив схроны, переждать облаву. Роешь ямы, делаешь сруб и крышу, на которой высаживаешь кусты, и в нем вполне можно переждать любую облаву, даже если противник пройдет прямо над твоей головой. Если все сделано правильно, то такой схрон в лесу найти невозможно. Это капитану Севастьянову с его людьми, даже если он развернется в роту, легко будет так спрятаться, а мы так не сможем.

К тому же у нас техника, ее так не спрячешь. Ты представляешь, сколько дивизии понадобится продовольствия, топлива и боеприпасов? А где их брать? Полк уже будет нашим максимумом, и нам придется тяжело с добычей всего необходимого. Кроме того, я планирую его разделить на три группы, чтобы каждая действовала отдельно. Таким образом, мы не только увеличим охват территории, но и снабжать подразделения будет легче. А кроме того, мы уже достаточно насолили немцам, и теперь они приложат все усилия для нашего уничтожения.

Честно говоря, это наш смертный приговор. Мы смертники, вся задача которых состоит в оттягивании на себя максимально большого количества сил противника и нанесении ему также максимального урона. И не надо делать такие глаза. В конце концов, я прекрасно понимала, чем это все нам грозит. Просто я хочу принести максимальную пользу своей стране и народу и не особо рассчитываю выжить. Пока нам, можно сказать, везет, но теперь за нас возьмутся всерьез, и думаю, что мы продержимся месяц, максимум два, после чего нас загонят и уничтожат. Вот только мы постараемся сделать так, чтобы они нас вспоминали исключительно с ужасом.

– Но ведь можно что-то сделать?

– Вить, из тех, кто встретил врага на границе и сдерживает его сейчас, до нашей победы доживут единицы, но без их подвига у нас не будет победы. И наш долг – выполнить свое предназначение до конца. И не бойся, умирать в бою не страшно, я знаю.

Горобец ошарашенно смотрел на меня. Ну не мог я ему сказать, что даже не видел своей смерти: вот я ехал в своем танке, и вот уже в следующий момент прихожу в себя в новом теле и на новой войне.

– А почему ты не хочешь поискать больше тяжелых орудий, ведь есть и А-19 и МЛ-20?

– А где на них все брать боеприпасы? Да и говорила я уже, нам важна мобильность, а эти дуры просто свяжут нас по рукам и ногам. Шесть тягачей для М-30 мы или свои найдем, или у немцев отберем, и они более приспособлены для маневренной войны. Пускай у них не такая большая дальность стрельбы, но нам дальше десяти километров стрелять и не придется.

Горобец ушел немного обиженным, видимо, я так и не смог его убедить, но тут главное, что я прикажу. А пока надо ненадолго затаиться и с учетом новой концепции провести подробную разведку, чтобы выяснить, где мы сможем добыть все нам необходимое. Придется временно, на этот рейд, подчинить моих погранцов капитану Севастьянову, а то иначе он со своей группой тут до зимы будет искать необходимое нам вооружение и боеприпасы. Свою роту он за один-два дня не сформирует, нужен индивидуальный подход: каждого кандидата в его роту тщательно проверить и отобрать. А время не терпит.

Штаб Западного фронта

Товарищ командующий, шифрограмма от капитана Севастьянова.

– Давай ее сюда.

Взяв у дежурного по штабу шифрограмму, Тимошенко с нетерпением начал ее читать. «Объект найден, послание доставлено. После небольшой подготовки объект приступает к его выполнению».

– Ну что, Герман Капитонович, похоже, наш план начинает работать.

– Да, но мне все же ее жаль, Семен Константинович. По сути, мы подставляем отряд Нечаевой под убой.

– Не тереби душу, Герман Капитонович. Думаешь, мне легко вот так отправлять войска на убой? Есть у нас другая возможность задержать врага?

– Нет.

– А раз нет, то нечего тут рефлексировать. Жертвуя ее отрядом, мы спасаем другие, и другого выхода у нас все равно нет.

– Все же надеюсь, что она сможет выскочить.

– Я тоже, но это уже не в нашей власти.

Отряд старшего лейтенанта Нечаевой

Два дня мы стоим на месте, целых два дня. Конечно, бойцы за это время отдохнули, да и наш отряд немного пополнился. За это время к нам влилось около сотни бойцов и командиров. Всех их после проверки распределяли согласно их воинским специальностям. Так к нам, кстати, попал и начальник артиллерии. Полковник Покровцев был начальником артиллерии дивизии и, попав к нам, в первый момент попытался качать права и подмять нас под себя, но после того, как ему под нос сунули бумагу Тимошенко, он сдулся.