Убийство в пятом варианте - Наталья Солнцева

Лучшая защита – это нападение. Если следователь будет гнуть свою линию, придется перенаправить его внимание в нужную сторону.

Ломая голову, как ненавязчиво перевести стрелки на Бушинских, Настя методично обыскивала квартиру. Гена мог куда-то запрятать записи с камеры наблюдения. Его ноутбук забрали криминалисты, но вряд ли он настолько глуп, чтобы держать компромат в домашнем компьютере.

– Если бы эту самодельную порнуху обнаружили, сразу занялись бы Татьяной и ее муженьком. А так меня дергают, – бубнила Рассохина, заглядывая во все укромные уголки.

Шкафчики, кухонная утварь, постельное белье, батареи и плинтусы – все было тщательно обследовано. Искомый компромат как в воду канул. Вряд ли Беспалый уничтожил материал для шантажа, которым собирался заработать. Это совсем не в его духе.

У Насти ныло плечо. Там, где ее хватал Бушинский, остались синяки. Поврежденная лодыжка, обмотанная эластичным бинтом, нещадно болела.

– Псих! – вздохнула она. – Аркаша тоже хорош! Все они… одним миром мазаны. Ну, ничего! Надо потерпеть…

На нее вдруг дохнуло холодом, по спине побежали мурашки. Она хотела повернуться, но шея налились тяжестью, ноги подкосились. Неужели она забыла закрыть дверь?

– Кто здесь?

Сзади раздались шаги, скрипнул паркет…

* * *

– Картина называется «Роща Ареса», – заявил Ренат, глядя в каталог, который вручила им сотрудница галереи. – Кто такой Арес? Бог войны у древних греков. Ты хочешь сказать, Бушинский вышел на тропу войны?

– Я хочу сказать совсем другое. В каталоге написано, что на обороте холста есть пояснение автора. Когда заканчивалась Эпоха Овна и начиналась Эпоха Рыб, произошло знаменательное событие: похищение золотого руна! Сюжет картины – намек! – многозначительно произнесла Лариса. – Не удивлюсь, если художником окажется Вернер. Ему надоела наша тупость, и он решился на подсказку.

– Вернер – бывший скульптор, следовательно, он умеет рисовать. Иногда мне кажется, он умеет всё. В отличие от нас.

– Мы только учимся.

– Вероятно, он разочаровался в тебе и во мне. Мы не оправдали его ожиданий. Я сейчас сгорю от стыда! – ерничал Ренат. – Нерадивые ученики огорчили великого гуру!

– А мне стыдно, – призналась Лариса. – Я могла бы раньше догадаться, что настоящая Джейн давно мертва. Ее могилой стал… корабль! Джейн и ее муж Майкл Рейли погибли во льдах…

– Замерзли насмерть?

– Когда они поняли, что им не выбраться…

Она не договорила. Стены зала для медитаций стремительно сузились до крохотного пространства каюты на деревянном паруснике восемнадцатого века. Джейн уснула на кровати, а ее супруг, капитан торгового судна, – прямо за столом. Перед этим он сделал последнюю запись в судовом журнале. Вся команда погрузилась в сон. Они не почувствовали ни страха, ни боли. Забылись в блаженной дреме, чтобы больше не просыпаться… А мороз сохранил их тела.

– Люди остались в тех позах, в которых их настигла смерть, – объясняла Лариса. – Корабль застрял во льдах, еда закончилась, а холод пробирал до костей. Не было никакой надежды на спасение. Никакой! Джейн прочитала этот приговор по звездам, которые не лгут.

Тогда она достала из сундука свой заветный ларчик и… приготовила питье для всех. Сонное зелье по рецепту, известному ей с незапамятных времен. Опиум, травы и настойка корня мандрагоры. Если добавить несколько капель в воду, то скоро веки станут тяжелыми, дыхание замедлится, а душа с легкостью покинет тело…

Вот почему китобои застали такую жуткую картину! Корабль мертвецов, каждый из которых застыл на своем месте, как будто погиб мгновенно. Их внезапно сморил смертельный сон…

– Ты о чем? – не понял Ренат.

Но Лариса была далеко, хотя он слышал ее голос. Она блуждала по обледенелому судну, содрогаясь от ужаса. Зловеще поскрипывали снасти, вокруг, куда ни кинь взгляд – молочная пустота. Корабль медленно двигался между ледяных торосов, грозящих сомкнуться и раздавить его, как скорлупку…

– «Септимус»! – воскликнула она. – Парусник называется «Септимус»… Он вышел из гавани Ливерпуля и направился за товаром в Китай. Там моряки загрузили трюм шелком и фарфором…

– Как они оказались во льдах?

– На обратном пути капитан Рейли совершил роковую ошибку…

Ее слова перенесли Рената на борт мертвого парусника. Он сразу ощутил ледяной холод. Судно с замерзшей командой дрейфовало уже добрый десяток лет. Капитан сидел в своей каюте за столом, его руки лежали на судовом журнале.

Ренат заглянул в журнал, мысленно перелистал его. На первых страницах Рейли сообщал о прекрасной солнечной погоде и попутном ветре. Последняя запись была сделана отчаявшимся человеком, который упал духом.

«Мы уже семнадцатый день находимся в ледовом плену, – неровным почерком писал он. – Джейн постоянно мерзнет. Запасы пищи на исходе. Пресную воду команда добывает, растапливая снег и висящие на мачтах льдинки. Стоит полное безветрие. Удача отвернулась от нас из-за того, что…»

Тут строчка обрывалась, словно Рейли передумал называть причину, по которой счастливое поначалу плавание обернулось трагедией.

Джейн! – догадался Ренат, глядя на молодую черноволосую женщину с белым лицом и кристалликами инея на ресницах. Стужа пощадила ее красоту, забрав только краски и дыхание. «Септимус» стал для нее плавучим гробом, впрочем, как и для капитана со всей его командой.

«Возвращаясь из Китая, я очень спешил, – писал он далее с новой строки. – Опасность поджидала нас на каждом шагу. Меня подгоняла мысль о…»

И опять пропущенное место, опять оборванная строка. Опять новый абзац.

«Моя самонадеянность подвела меня. Я решился на безумство… Вместо того, чтобы идти на юго-запад в обход мыса Доброй Надежды, я отважился сократить путь и найти проход между океанами севернее Американского континента. На свой страх и риск я двинулся на северо-запад. Джейн бы не поддержала меня. Я признался ей, что происходит, когда скрывать изменение маршрута стало невозможно. Это был рок! Расплата настигла нас в виде штиля и холода. Паруса стали бесполезны, судно застряло во льдах. Вокруг – свинцовое небо, лед и скалы. Наши приблизительные координаты – 75 градусов северной широты, 160 градусов западной долготы».

Ренат ни черта не смыслил в навигации, но на всякий случай запомнил цифры…

Деревня Трошино

У Ступникова все валилось из рук. Хозяин пристально наблюдал за ним, ходил по пятам.

– Что-то собаки воют, – заметил управляющий. – Не к добру это.

– Ты их голодными оставил, вот они и воют. Впрочем, я их накормил и побегать выпускал. Злопамятные псы!