Что нужно женщине - Кэролайн Линден

Шарлотта выхватила бинокль из рук спутника.

– Значит, вы сомневаетесь, что сегодня он – здесь?

– Кто знает? Славное не это. Главное, чтобы все узнали, что ты в Лондоне.

Шарлотта нахмурилась.

– Подавайте предположим, он часто посещает оперу, – сказала она. – И предположим, что именно сегодня он здесь. Как же нам его узнать? – Шарлотта отвернулась от Стюарта и снова поднесла бинокль к глазам.

Может, она допустила ошибку, решив приехать в оперу? Нет, едва ли. Даже если злоумышленника здесь нет, ее, Шарлотту, непременно заметят. И они с Дрейком действительно привлекали внимание. Вскоре Шарлотта увидела, что многие женщины, поглядывая на них, перешептываются. Мужчина же, сидевший в соседней ложе, откровенно на нее таращился, и его соседка, время от времени поглядывая на Шарлотту, что-то шептала ему на ухо. Да, ее многие заметили: причем некоторые смотрели на нее с любопытством, другие – с презрением. Шарлотта прекрасно осознавала, какое впечатление производила, – но ведь она приехала сюда именно с этой целью, то есть намеренно желала вызвать интерес у окружающих.

Отложив бинокль в сторону, она спросила:

– Что будем делать теперь?

– Надеюсь, наслаждаться музыкой.

– Вы любите оперу?

– Наверное. Честно говоря, я впервые оказался в оперном театре.

– Впервые?

Стюарт разглядывал людей в партере.

– Да, впервые, Не все же такие меломаны, как вы, дорогая моя.

– Но ведь оперный театр расположен в самом центре Лондона, – заметила Шарлотта. – И полагаю, он находится здесь уже много лет.

Стюарт изобразил крайнее удивление:

– Разве? Кто бы мог подумать?

Укоризненно покачав головой, Шарлотта спросила:

– Какие же развлечения вы предпочитаете, мистер Дрейк?

Он взглянул на Шарлотту с такой красноречивой улыбкой, что у нее тут же отпало желание продолжать расспросы.

– Нет, я не хочу об этом слышать. Пожалуйста, ничего не говорите мне об этом.

– Не буду. В таких случаях я всегда предпочитал действовать, а не рассуждать. – Он снова улыбнулся, и его голубые глаза заблестели.

Шарлотта почувствовала себя ужасно неловко. Оказалось, что достаточно всего лишь нескольких слов Дрейка, чтобы ее охватило желание. Что же с ней будет, если он и впрямь перейдет к действиям? Пытаясь скрыть свое смущение, она проговорила:

– Впервые я посетила оперу в Венеции. В театре яблоку было негде упасть. Но никто не обращал на сцену внимания, пока не началась увертюра и не прозвучала первая ария. Когда же на сцену вышла примадонна, зал затих и затаил дыхание. Никогда не слышала, чтобы кто-то пел так красиво. Наверное, так поют только ангелы в раю. Певица заставила весь зал плакать вместе с ней и смеяться. И любить ее всем сердцем. С того самого дня мне хотелось видеть ее и слышать снова и снова. И я не пропускала ни одного оперного спектакля, где звучало ее великолепное сопрано. – Шарлотта умолкла, вспоминая, как очаровало ее тогда мастерство певицы, как покорила ее сердце страсти, которой была наполнена музыка.

Она бросила взгляд в сторону сцены, где занавес еще не поднимали. Лючия рассказывала ей, что за кулисами мгновения перед тем, как поднимут занавес, можно сравнить с ожиданием возлюбленного – это волнение и душевный подъем, смешанные с радостным предвкушением. Шарлотта не забывала ни на секунду о том, что рядом с ней – Стюарт, необыкновенно привлекательный в своем строгом вечернем костюме. Она ощущала сейчас все то, что так красочно описывала Лючия, – и восторг, и предвкушение счастья. Нет-нет, она не должна поддаваться на его чары. Будь здесь Лючия, она не преминула бы заметить: тот факт, что она, Шарлотта, оказалась рядом с Дрейком в день, когда он впервые слушает оперу, – очень доброе предзнаменование. Шарлотта гадала: растрогает ли его сердце оперная музыка, подействует ли на него так же сильно, как действует на нее?

– Вы рассказывали о своей подруге синьоре да Понте? – неожиданно спросил Стюарт.

Шарлотта вздрогнула и попыталась выбросить из головы мысли о возлюбленных и добрых предзнаменованиях.

– Да, о ней. Я никогда не слышала, чтобы кто-то пел так же бесподобно, как она.

– А теперь она уже не выступает на сцене?

– Нет. – Дрейк больше ничего не сказал, но Шарлотте почему-то захотелось рассказать ему, почему больше не поет Лючия. – Видите ли, это я во всем виновата. Я представила ей, одного из компаньонов моего мужа, и он в тот же миг потерял от нее голову. Чтобы расположить ее к себе, он подарил ей турецкий табак, и тогда потеряла голову она – от табака. Она очень быстро пристрастилась к табаку, в результате почти утратила голос. А другие певицы, более молодые, конечно же, воспользовались этим и отобрали у нее главные роли. Отправляясь в Англию после, смерти брата, я пригласила ее составить мне компанию, и Лючия согласилась – думаю, она хотела уйти со сцены, пока ее еще не забыли. – Стюарт по-прежнему молчал, и Шарлотта, решив сменить тему, добавила. – Расположение нашей ложи идеально подходит для наших целей. На нас уже многие обратили внимание.

Стюарт с усмешкой кивнул:

– Дорогая, на вас нельзя не обратить внимание – где бы вы ни сидели.

Молча подав плечами, Шарлотта откинулась на спинку сиденья.

– Что же касается вашей подруги, то вы не виноваты в том, что она пристрастилась к табаку, – продолжал Стюарт. – Ведь она могла бы и не курить, не так ли?

Шарлотта раскрыла веер. Немного, помолчав, ответила:

– Дело совсем не в том, мучают меня угрызения совести или нет. Просто мне очень жаль, что так случилось. Разве вы сами никогда не сожалели о непредвиденных последствиях ваших поступков?

Дрейку ужасно не хотелось отвечать на этот вопрос, и ему повезло – в ложе появился герцог Уэр.

В следующее мгновение оркестр заиграл увертюру, и Шарлотта, подавшись вперед, устремила взгляд на сцену. Стюарт же поглядывал на ее изящную шею и обнаженные плечи…

«Интересно, что бы она сделала, если бы я сейчас прикоснулся губами к ее плечам?» – думал он.

Ему очень хотелось верить, что Шарлотта – хотя бы отчасти – одобрила бы его действия. И он нисколько не сожалел о том, что познакомился с этой женщиной..

Опера, которую они слушали, оказалась не из лучших. В антракте Дрейк принес вина, но из ложи они не выходили, оставаясь у всех на виду. Несколько мужчин останавливались, чтобы поздороваться, но это были либо знакомые Стюарта, либо знакомые герцога. Когда началось второе действие и Стюарт снова занял место рядом с ней, Шарлотта вздохнула с облегчением.

Примадонна была итальянкой с крупными чертами лица. Шарлотте казалось, что в Италии она уже слышала ее голос – певица исполняла одну из второстепенных ролей в оперном театре в Риме. Она пела немного гнусаво, и ее исполнение нельзя было сравнить с ясной и чистой красотой голоса Лючии до ее увлечения табаком.