Малахольный экстрасенс - Анатолий Дроздов

— Гм! — он с любопытством посмотрел на меня. — До сих пор политика вас не интересовала. С чего вдруг?

— Брата моей бабушки расстреляли в 1942 году. Вот эти самые, с бело-красно-белыми повязками на рукавах. После чего один из них забежал в дом убитого и вывел корову. Четверо детей остались без молока. Объяснить, что это значило тогда?

— Не надо, — кивнул он. — Голод. Договорились, Миша! Мне понадобятся фотографии, много. Копии этих, — он постучал пальцем по папке. — Пусть депутаты увидят.

— Сделаю! — кивнул я.

Выступление Терещенко мы смотрели по телевизору в клинике — прямая трансляция в рабочее время. В Красном уголке собрался весь свободный персонал отделения, пришли другие врачи и сестры. Весть о том, что главный врач будет говорить с парламентской трибуны о чем-то важном, разнеслась в коллективе.

— Слово предоставляется депутату Терещенко, — объявил Дементей[34].

Яковлевич вышел к трибуне с толстой папкой в руках. Особого интереса у депутатов его появление не вызвало. Что может сказать главный врач? Пожалуется на недостаточное финансирование, нехватку лекарств и оборудования. Вон и папку с документами тащит. Будет пихать ее председателю, прося помощи. Ну, ну. Счас вас очень удивят. В папке бомба, и Терещенко уже вытащил чеку.

— Уважаемый председатель, уважаемые депутаты. Я попросил слова не для того, чтобы жаловаться на проблемы в медицине или в вверенной мне клинике, — начал Яковлевич. — Они, конечно, есть, но речь пойдет о более важном. Над республикой и ее жителями нависла смертельная опасность. Мы стоим на пороге реставрации нацизма в Белоруссии.

Зал озадаченно притих, камера показала вытянувшиеся лица депутатов.

— На улицах и площадях Минска и других белорусских городов мы все чаще видим бело-красно-белые флаги. Их даже пытались протащить сюда, в зал заседаний Верховного Совета. Нас пытаются убедить, что это древний национальный символ. Дескать, наши предки, одержавшие победу при Грюнвальде, провели по белому полотнищу окровавленной рукой, так и родился этот символ[35]. Ложь! Бело-красно-белый стяг был придуман в 1917 году членом центрального комитета Белорусской социалистической громады[36] Клавдием Дуж-Душевским. За основу взят либо флаг Германской империи, в котором черную полосу заменили на белую, либо польский, к которому эту полосу добавили. Никаких глубоких исторических корней у этого символа нет.

— Хлусня[37]! — выкрикнул с места Позняк.

— Нет, Зенон Станиславович! — парировал Терещенко. — Вам, как историку, стыдно этого не знать. Хотя, думаю, просто умалчиваете. Я сейчас скажу, почему…

Говорил Яковлевич эмоционально, но уверенно — сказывался опыт многочисленных выступлений на партийных собраниях и совещаниях. Демонстрировал фотографии. Зрители в Красной комнате не отрывались от экрана телевизора. Они слышали это впервые.

— Все это, уважаемые депутаты, реальные факты, подкрепленные документами и фотографиями, а не выдуманные легенды про Грюнвальд. К сожалению, так было в нашей истории. А теперь предлагаю решить, как нам быть дальше…

— Гэта правакация КДБ[38]! — завопил вскочивший Позняк. — Не слухайте яго!

— Молчи, тварь! — грохнул кулаком по трибуне Терещенко. — У меня в войну в Минском гетто погибла семья деда. Девять человек, взрослые и дети. Дед был врачом, спас тысячи жизней. Он не спрашивал у пациентов, какой они национальности, лечил всех. Но, на свою беду, оказался евреем, а их фашисты уничтожали. Вместе с пособниками, ходившими под бело-красно-белыми флагами. Вот они маршируют! — он вскинул над головой пачку фотографий. — Полюбуйтесь!

— Разрешите, Семен Яковлевич! — вскочил с места депутат Лукашенко.

Гляди-ка ты! Хотя не удивлен.

— Пожалуйста, Александр Григорьевич, — кивнул Терещенко и протянул пачку. — Раздайте их коллегам. Пусть все увидят.

Лукашенко выбежал к трибуне, забрал пачку снимков и отправился обратно. И вот тут случилось непредвиденное. К нему подскочил Позняк и с воплем: «Правакация КДБ!» вырвал пачку. Фотографии разлетелись по залу. При этом рука Позняка смазала Лукашенко по лицу. Директор совхоза не стерпел и пихнул обидчика в грудь. Именно так: не толкнул, а пихнул. Изо всей силы.

Тут нужно пояснить. ТАМ я был знаком и с Зеноном, и с Лукашенко. С будущим президентом даже довелось играть в футбол — журналисты против депутатов. Футболистом Лукашенко был классным, это позже переключится на хоккей. Так вот. Тощий интеллигент Зенон рядом с директором совхоза смотрелся, как лань против лося. Получив толчок, он отлетел на несколько метров и грохнулся на спину, задрав верх тощие ноги в стоптанных туфлях.

Первыми сообразили соратники попранного вождя. Вскочив с мест, полетели к обидчику, горя жаждой поквитаться. Перед трибуной мгновенно образовалась куча-мала. Время от времени из нее вылетал очередной бэнээфовец и с размаху плюхался на пол — удар у Лукашенко мощный. Мне как-то довелось пожать ему руку. Я мужик не слабый, все же бывший борец, но у него лапа о-ой-ой! Врежет — мало не покажется. А во фракции БНФ сплошь интеллигенты. Задохлики…

— Товарищи депутаты! — вскочил с места Дементей. — Немедленно прекратите безобразие! Займите свои места!

Это был глас вопиющего в пустыне. К драке подключились другие депутаты. Бэнээфовцев в парламенте, мягко говоря, не жаловали, а тут повод отвести душу. Медсестры и врачи в Красной комнате смотрели на развернувшееся побоище, выпучив глаза. Драка в парламенте! Никогда не видели! Привыкайте… Тем временем стало ясно, за кем правда и большинство. Фракцию БНФ оттеснили к дверям, после чего вышвырнули из зала. Некоторых — пинками. После чего победители вернулись на свои места, где, довольные, расселись, обмениваясь впечатлениями. Все это время Яковлевич невозмутимо простоял за трибуной.

— Уважаемый председатель! — обратился к Дементею. — Я могу закончить?

— Пожалуйста! — кивнул тот.

— Предлагаю создать парламентскую комиссию, на которой рассмотреть озвученные мной и другие факты о преступлениях пособников нацистов из числа белорусских коллаборационистов. И еще. Только что мы стали свидетелями отвратительного зрелища. Идейные наследники белорусских полицаев пытались расправиться с коллегой, вся вина которого состояла в том, что он хотел узнать правду. Видимо, она колет глаза радетелям адраджэння[39]. Предлагаю запретить фракции БНФ участвовать в заседаниях Верховного Совета сроком на десять дней.