Обними меня - Юлия Коршунова

взаимно.

— Все хорошо? — Спрашивает Йен, прерывая свой рассказ и заметив мою мечтательность.

Киваю, вкладываю ладонь в его руку. Тянет на себя, и я пересаживаюсь к нему на колени.

— Хорошо. Обними меня, — прошу.

Обнимает, конечно. Крепко сжимая. Мне безопасно, мне надежно рядом с ним.

Эпилог

Через 3 года

Тобиас

— Пассажиров рейса 1532 авиакомпании Нурделиквинд, вылетающих рейсом Копенгаген-Берлин просят пройти на посадку.

Снова аэропорт. Пятый перелет за две недели. Голова перманентно гудит. Когда мы только начали работу с иностранными партнерами три года назад все эти командировки были в радость. Новые горизонты, новые люди, новые впечатления.

Три года я прожил на чистом драйве и вдохновении. Мы работали как проклятые, но все равно как будто знали, что идти нужно именно выбранным путем. И не ошиблись.

Мы сильно преуспели за это время. Запустили сеть стоматологических клиник и успешно их развиваем почти по всей Европе. Работали со знаменитостями разной величины и запускали разные рекламные креативы.

Осталась последняя страна. Италия. Единственная, которая никак нам не поддавалась. Сильная конкуренция. Первые две попытки провалились, но на третий раз мы ее возьмем.

И вот сегодня, впервые за все время работы я сижу в аэропорту и не хочу смотреть отчеты и продумывать стратегию переговоров. А все потому, что мое внимание привлекла семейная пара с ребенком. Мы сидим у одного гейта, скорее всего, на один рейс.

Меня никогда не интересовали дети. Не заставляли умиляться и не вызывали желание их потискать. Поздравляя очередного друга с рождением потомства, я практически ничего не испытывал.

А за этим карапузом я слежу уже почти сорок минут без отрыва. Если бы еще не куча народа, умиляющаяся его выходкам, меня можно было принять за маньяка-психопата.

Нет, я не против семьи, опять же, своих родителей люблю, но общаюсь и вижусь редко с восемнадцати лет. Уважение, забота и прочее всегда были и есть в моей жизни. Но мне всегда было комфортно одному. Никаких особых привязанностей, никаких обязательств, никакой ответственности, кроме как перед собой.

А тут вдруг напало чувство одиночества. Машинально тру грудную клетку, где словно узел образовался. Как-то не очень приятно вдруг осознать себя одиноким и ненужным в тридцать три.

В кармане пиликает телефон. Тянусь, переключаясь с неприятных мыслей. Наверное, по работе, это как-то привычнее и понятнее. Незаменимых людей нет, говорят. Это так, но на мне завязано много ключевых вопросов, поэтому уж где-где, но на работе я точно всегда нужен.

Но я ошибаюсь.

«Посмотри интервью Миккельсенов», — горит напоминание на экране.

И, кстати, еще о семье. Вот Йен нашел свою Эстер три года назад и с тех пор никого не видит, кроме нее. С работы к ней несется, куда-то выходит снова с ней и выглядит при этом счастливее некуда. Им осталось только официально зарегистрировать брак, но все и так считают их семьей. И родится у них вот такой же карапуз.

Пока подключаюсь к трансляции, снова зависаю на пацане. Мать дала ему какую-то тянущуюся массу, и теперь он пытается размазать ее по креслу. Почему это не вызывает у меня раздражения?

Загружается страница с видео. Взгляд сразу стопорится на Эстер. Все же она очень хорошо смотрится на экране. Машинально оцениваю задний фон, свет, общий кадр. Минусов не нахожу. Клюют в первую очередь на картинку. И здесь все выполнено на пятерку. Прямая трансляция, и блог Эстер сейчас смотрят несколько тысяч человек. У нее идет серия интервью с топовыми бизнесменами Дании. Йен в числе самых ожидаемых спикеров. Слушаю краем уха, как она расспрашивает его о клинике и планах.

— Пожалуй, самый волнующий вопрос. Известно, что вам покорилась вся Европа, кроме Италии. Почему? — спрашивает Эстер.

— Оставили самое вкусное на десерт. Италия — непростая страна с точки зрения запуска бизнеса. Бюрократия, избалованная аудитория, да и конкуренцию никто не отменял. Будем действовать нестандартно.

— То есть нам ждать шоу? Как скоро?

— Сразу, как я решу один личный вопрос, — Йен делает паузу.

Медлит и Эстер, зависнув на нем взглядом. Хмурюсь. Что за непонятная заминка. Я знаю, как она строит интервью. Эстер всегда ведет спикера в нужную ей сторону, может задать неудобные вопросы, но никогда не переходит грань. И не делает ненужных пауз.

— Поделитесь? — отмирает она наконец.

Дальше Йен встает, возвышаясь над ней. Еще пара секунд глаза в глаза, а потом он опускается на одно колено. Достает из кармана коробочку и выдает:

— Выходи за меня.

Пауза.

Сказать, что я охуел — ничего не сказать. Нет, это было ожидаемо, конечно, и я рад за них, но шок в том, что Йен непубличный человек. Если возможно избежать внимания, то он его избегает, а тут такой внезапный поворот.

Эстер, видимо, тоже ошарашена происходящем. Она смотрит на кольцо, на Йена, а потом часто-часто кивает и опускается к нему и падает в объятия. А дальше заставка и реклама.

Вот это выдали ребята. Жду минут пять и набираю Йена.

— Да, — слышу в трубке голос друга.

— Поздравляю с помолвкой.

— Спасибо.

— С чего вдруг такой жест? Не похоже на тебя.

— Эстер с утра жаловалась, что охваты падают. Решил поддержать ее и удивить.

— Получилось. Охуели все, кто тебя знает. И не знает.

Йен просто смеется.

— Ладно, голубки, поздравляй Эстер от меня и жду приглашение.

— Ты приглашен. Поздравления передам. Ты в аэропорту?

— Да.

— Мне звонил Марк, он подтвердил встречу. Итого у тебя два человека на выбор.

— Понял.

— Давай, удачи.

Кладу трубку и обдумываю полученную информацию. Новости отличные. Марк потенциально очень выгодный инвестор и может существенно помочь. Мы давно думали начать с ним работать.

В этот момент мое внимание снова привлекает семейная пара с ребенком.

Бросив тянущуюся жижу, малой активно занялся содержимым своего носа. Через мгновение достает палец и разглядывает содержимое, его глаза загораются радостью, и он несется к матери.

— Мама, смотри, что у меня!

— Очень классно, мой сладкий. — Мать, видимо, бывалая и детскими соплями ее не удивить. — Пойди, пожалуйста, в туалет и помой руки.

— Ты что! — Возмущенно восклицает пацан, — если я помою руки, она же смоется.

— А смывать нельзя? — спокойно спрашивает мать.

— Нельзя, надо забрать с собой! Пойду папе отдам.

Судя по вытянувшемуся лицу, мужик не сильно рад неожиданной поклаже,