Нежданная страсть - Джилл Шелвис

– Он заводился с пол-оборота, когда дело касалось меня. Я был ему не родным ребенком.

– Ты знаешь, кто твой настоящий отец?

– Мать так и не сказала. Она больше не появлялась в моей жизни.

Китти подумала о собственных родителях. Всегда сдержанные, отстраненные, они не баловали дочь проявлениями чувств. Но история Кена… оставалась за гранью ее понимания.

– Я рада, что рядом с тобой была Энни. Она очень тебя любит.

– Да, ей пришлось несладко. Со мной… было непросто.

– Талант наживать неприятности? Вот так сюрприз.

– Да. И еще настоящий дар выводить людей из себя. Я все пытаюсь тебе объяснить, что это и есть мой главный талант. В особенности я злю женщин.

– Правда? Но меня ты вовсе не бесишь. Разве что огорчаешь иногда… – Кен покорно понурил голову, и Китти добродушно толкнула его в плечо. – А еще ты меня смешишь. И заставляешь меня думать, ты заставляешь меня… – Она насмешливо изогнула бровь.

Кен рассмеялся, но глаза его остались печальными, настороженными, и Китти поняла, что он привык к мимолетным связям. Привязанность его пугает.

– Для меня риск и опасность в новинку, Кен. Но не для тебя. Я думала, ты захочешь рискнуть. В конце концов, скоро все кончится.

– Дело не в этом. – Он встретил ее взгляд. – Только не влюбляйся в меня, Китти. Я к этому не готов.

Она удивленно вскинула брови.

– Не могу поверить, что мы заговорили о любви. Я хотела грандиозного секса и получила его. Вот и все. Теперь меня мучит жажда. Я собираюсь выпить. Пойдешь со мной и позлишь еще немного?

Кен недовольно поморщился.

– Прежде всего, никакого секса не было, и обычно у меня выходит куда лучше. Но нет, я не зайду. Мне нужно проверить остальных.

– У тебя отлично выходит. Передай Сладкому Пирожку спасибо за то, что помог нам провести немного времени наедине. Доброй ночи. – Китти наклонилась и поцеловала Кена. У него вырвался глухой хриплый стон.

Войдя в домик, Китти приняла горячий душ, надела старую просторную футболку, оставила на крыльце немного сыра для Чака (во всяком случае, так ей хотелось думать) и собралась лечь, как вдруг с удивлением услышала снаружи какой-то шум.

– Чак? – взволнованно воскликнула она, открывая дверь.

– Нет, не Чак.

Верно. Сердце Китти радостно встрепенулось при виде стоявшего на пороге Кена. Руки в карманах, на голове капюшон, он выглядел смущенным, расстроенным и дьявольски сексуальным. Спортивный костюм он успел сменить на свободные полотняные брюки и толстовку. От него пахло мылом и шампунем. И чем-то особенным, свойственным ему одному, чертовски соблазнительным.

– Что, передумал?

– Да. Нет. О господи. – Сорвав с головы капюшон, он взъерошил волосы. – Да.

– Не хочу командовать или предъявлять претензии, – шутливо поддела его Китти, – но этот сердитый взгляд бросает тень на мой сексуальный триумф сегодня в горах. Так что если бы ты просто сделал попытку притвориться, будто прекрасно провел время, и не ходил бы с постной миной, пока не скроешься с моих глаз, это здорово поддержало бы мое эго. В самом деле.

Кен постоял, не сводя с нее взгляда, потом повертел головой, будто желал убедиться, что рядом никого нет. Наконец он мягко втолкнул Китти в домик, вошел следом и закрыл дверь.

И замер, глядя на нее, что дало ей небольшую передышку.

– Хочешь горячего шоколада? – спросила она.

– Что на тебе под футболкой?

– Не слишком много, – признала Китти, надеясь, что на нем тоже мало одежды. Хотя толстовка чертовски соблазнительно облегала его торс. Кен держал руки на бедрах. Ноги в полотняных брюках казались невероятно длинными. Старые ботинки были покрыты царапинами, как его бедное сердце, которое ей хотелось взять в руки, отогреть и приласкать.

Это все равно что приручить дикого горного кота, вдруг пришло ей в голову. Потому что никто и никогда не приближался к сердцу Кена.

Он противился этому изо всех сил.

В его умных пронзительно-зеленых глазах вместо привычной насмешки плескался темный огонь, губы сурово сжались. И Китти внезапно захотелось прогнать поцелуями эту суровость.

– Ладно, ты жутко сексуальный, мрачный и задумчивый, – проговорила она, – но тебе нужно немного расслабиться…

Больше ничего сказать она не успела, потому что в следующий миг Кен прижал ее к двери.

– Я не могу расслабиться. И не могу помешать тебе думать, будто то, что случилось между нами сегодня ночью, – лучшее, что я могу тебе дать. Кстати, это не так.

Трудно собраться с мыслями, когда твердые как камень бедра прижимаются к твоим голым ногам, подумалось Китти. Плотная ткань брюк Кена мягко щекотала ее кожу, но мускулы под брюками напоминали гранитную скалу.

Китти вспомнила о других восхитительно твердых частях его тела. Ее ладони скользнули по груди Кена вниз…

– Нет, перестань. – Схватив Китти за запястья, Кен поднял ее руки вверх. Их тела соприкоснулись, и Китти почувствовала сквозь одежду силу его желания. – Второй раз я так не оскандалюсь. Настала твоя очередь. – Склонив голову набок, он пристально оглядел ее.

Она знала, что он увидел. Ее футболка задралась, приоткрыв солнечно-желтые трусики-бикини. Сознание собственной наготы мешало ясности мысли.

– Я же сказала тебе, сегодняшняя ночь дала мне очень много.

Кен прижался лбом к ее лбу.

– Мне нужен второй шанс.

– Значит, уязвлено твое эго? Ты пришел доказать мне свою сексуальную доблесть?

Он задумался, а Китти ждала от него всего одной фразы. Остроумной, забавной реплики, которая отозвалась бы в ее теле волной дрожи, пробудив желание сорвать с себя трусики. Как будто ей без того не хотелось сорвать их. О, Кен бывал дьявольски остроумным, он умел очаровывать, и Китти хорошо знала, что бессильна перед его обаянием.

Но, к ее изумлению, он предпочел честный ответ.

– Да.

Это признание неожиданно тронуло Китти. На мгновение она смутилась.

– Ты не должен ничего мне доказывать. Тебе следовало бы знать.

– Я и не собираюсь ничего доказывать. Я хочу тебе показать. – Он просунул ногу между ее бедер, скользнув по нежной коже. У Китти перехватило дыхание. – Я хочу, чтобы ты хоть отчасти почувствовала то, что чувствую я рядом с тобой.

«Тебе это почти удалось», – сказала бы Китти, если б смогла заговорить. Ее тянуло к Кену. Его обаяние и несомненная сексуальность, конечно, играли свою роль, но больше всего Китти привлекала его властность: он никогда не давал ей свободы действий.

– И что тогда? – прошептала она.

– Тогда, возможно, я смогу дышать рядом с тобой.