Вид на жительство в раю - Наталья Андреева

— И его увезли в больницу.

— Да.

— В какую?

— Господи, в Склиф!

— А там?

— Я его на следующий день забрала. Он нуждался в ринопластике. Лицо было разбито в кровь, нос уехал в сторону.

— Кто заплатил за операцию?

— Я.

— А как же деньги?

— Простите?

— Вот вы говорите: еле-еле сводили концы с концами. Бизнес убыточен. А по моим сведениям вы сделали зимой пластическую операцию. Подтяжку. Удовольствие не из дешевых.

— Вы спрашиваете о вещах, которые… — Чусова сглотнула. — Женщине больно об этом говорить. Тем более откровенничать с мужчиной…

— Я только о деньгах спросил, — нахмурился Семенов.

— Поймите, я встретила мужчину, которого полюбила. Он моложе на четыре года. Мелочь, конечно, но… У меня были мешки под глазами. Я вела… Образ жизни, который… Я курила. Потому что нервничала. Поверьте, у меня была нелегкая жизнь. Было время, когда злоупотребляла спиртным. Я давно уже дала себе слово, что при первой же возможности лягу в клинику пластической хирургии. Копила на это деньги. Я давно уже поняла, что мое предприятие прогорит. И не хотела все вкладывать туда. У меня были в заначке наличные. На крайний случай. Ради сохранения молодости и красоты женщина идет на любые жертвы, — тихо сказала Чусова. — И потом: это не так дорого, как вы думаете. Я же не в Швейцарию поехала.

— Хорошо. Принимается. Это ваше дело, откуда вы взяли деньги на пластическую операцию. Но что касается Пенкина… Это откуда? И зачем?

— Долги, — быстро сказала Чусова. — Я влезла в долги. Не могла же я оставить его с таким лицом?

— Вы обратились к тому же хирургу?

— Естественно!

— Можно его координаты?

— Пожалуйста.

Чусова достала визитку и на обратной стороне начала что-то писать. Потом придвинула визитку к Семенову и повторила:

— Пожалуйста.

Он взял визитку, повертел ее в руках, осмотрел с обеих сторон. На одной было отпечатано: «Альтернатива». Салон Красоты. В левой части квадрат, поделенный в свою очередь на четыре квадрата. В каждом по букве: А, Е, Н, А. И надпись: «Альтер Нати». На обратной стороне визитки Чусова написала адрес клиники и имя пластического хирурга. Арон Маркович.

— Кто вам его порекомендовал?

— Одна из клиенток, — ответила Чусова. — Не спрашивайте у меня ее имя. Она не заинтересована в огласке.

— Одна из ваших постоянных клиенток? — уточнил Семенов.

— Не надо ловить меня на слове. Если хотите знать, я купила готовое дело. Надо было, конечно, поинтересоваться, почему хозяин продает салон красоты. Когда бумаги были подписаны и салон мною принят, я выяснила, что бухгалтерия запущена, оборудование устарело и надо еще ой как много вкладывать, прежде чем начать получать прибыль. А клиентка ходила в салон вот уже несколько лет, потому что привыкла. И не спрашивайте у меня ее имя, — повторила Чусова.

— Хорошо. В конце концов, это не имеет значения. Вы отвезли туда Пенкина? Я имею в виду клинику.

— Да. Отвезла. Я вообще не понимаю, почему возникла эта тема. Какая разница, что и когда он делал с лицом?

Семенов бросил на нее внимательный взгляд. Не знает, что Пенкин вовсе не Пенкин? И такой вариант не исключается. Использовал вслепую. Невольно он почувствовал к Чусовой симпатию. Хорошая женщина, это сразу видно. Работящая. Сама себя кормит. И от Пенкина потребовала предельной откровенности. И честности. Хочешь быть со мной — иди в милицию и признавайся.

— А вам ничто не казалось подозрительным в поведении вашего со… возлюбленного? А, Наталья Алексеевна?

— Я вас не понимаю.

— Какое у него, к примеру, образование?

— Восьмилетка. ПТУ он так и не окончил.

— А вы знаете, что Пенкин сидел?

— Да. Знаю. Это было так давно! И потом: сколько ему было лет? Восемнадцать? С тех пор он повзрослел.

— Вы и… Анатолий Пенкин. Простите, но… Все это странно.

— Это ваши рассуждения странны. По-вашему, образованная женщина может любить только образованного мужчину? Деревенщина неотесанная ей не подходит? Да я сама деревенщина! И ничуть этого не стесняюсь! Толя — хороший человек. И руки у него золотые. И вообще: какая разница, за что я его люблю? Просто люблю, и все. За что вообще любят?

— Я не то хотел сказать, — буркнул Семенов. -Скажите, он хороший спортсмен?

— Драчун известный, — неожиданно улыбнулась Чусова. — Физически сильный мужчина, это да.

— Вы когда-нибудь видели, чтобы он делал гимнастику?

— Гимнастику? Нет.

«Ложь! — моментально отреагировал Семенов. -Неужели они заодно? Но он мог тренироваться вне дома. Ходить, к примеру, в спортклуб. В тренажерный зал. Она вообще могла не знать о двойной жизни Анатолия Пенкина».

— Когда вы узнали, что Пенкин ворует мобильные телефоны?

— Когда он на меня напал.

— Ах, да! И тем не менее сошлись с ним.

— Он сказал, что больше не будет. Устроился на работу и не нуждается больше в том, чтобы воровать. Я поверила. А потом… В конце апреля… Он принес домой этот телефон. И я все поняла. Он сказал, что должен расплатиться со мной за операцию. Хотя бы частями. Отдавать долги. Я была против. Мой салон, в конце концов, можно продать. Господи, как все запуталось! — Она заломила руки. Семенов кинулся за графином с водой.

Она вдруг побледнела. Вцепилась в стакан с водой, задышала часто-часто, лицо покрылось бисеринками пота.

— Что с вами, Наталья Алексеевна? Вам плохо?

— Сейчас пройдет.

— Извините, может, это и не мое дело… Каковы ваши дальнейшие планы?

— Планы?

Она поставила стакан и внимательно посмотрела на следователя. Потом усмехнулась и сказала:

— Жить.

— Где жить?

— Я понимаю, что квартира Анатолия — не слишком удобное место. Ее хозяева… — Она еле слышно вздохнула. — Попробую что-нибудь подыскать.

— А деньги?

— Это не ваша забота.

— Мне жаль, что так получилось, — неожиданно для себя сказал Семенов.

— Хотите сказать, что вы его не посадите? — усмехнулась Чусова. — Нет уж. Я хочу закрыть эту страницу жизни. Я сделала все, что могла. И для него, и для… вас.

— Для меня?

— Ведь я же заставила его прийти с повинной.

— Это да. Что ж, Наталья Алексеевна. Не смею вас больше задерживать.

Она поднялась. Посмотрела на него и тихо сказала:

— Вы не могли бы устроить мне свидание с ним?