Хрустальная удача - Питер Марвел

— А вам зачем?

— Просто интересно. Когда-то в Европе я видела похожий медальон и не могла бы подумать, что существует второй такой же.

— А вы так хорошо разбираетесь в медальонах?

— И не только в них. Ведь я дочь ювелира и оба деда и прадеды мои были ювелирами…

— Ну хорошо, хорошо, сейчас я сама попрошу служку, мне-то он не откажет. Эй, мальчик!

Через минуту заветный медальон оказался в руках Элейны. Немного повозившись, она наконец нащупала замочек, раскрыла его и чуть не вскрикнула торжествующе: прямо на нее из медальона смотрели зеленые глаза Лукреции Бертрам. Прекрасная голландка мгновенно взяла себя в руки, захлопнула медальон и со скучающим лицом протянула его обратно служке.

— Увы, я ошиблась, — сказала она Мануэлите. — Это рука другого мастера.

Новая Гвиана

Наконец весь необходимый груз был доставлен на сушу. Две шлюпки, зарывшись носами в белый песок, ждали, когда люди вернут их обратно на корабль.

Участники экспедиции, то и дело бросая прощальные взгляды на застывший в полутора кабельтовых от берега бриг, огрызаясь друг на друга, увязывали тюки, распределяли между собой ручную кладь и оружие. Те, кто был готов, сбивались в кучу чуть поодаль от одиноко стоявшего у самой кромки прибоя Кроуфорда. Около его ног прыгал толстый кривоногий щенок ростом около пяти дюймов, а подле на теплом песке сидел, поджав под себя ноги, индеец, сменивший набедренную повязку на красные шелковые шаровары и куртку без рукавов, купленные на щедрую подачку нового хозяина.

И такая от Кроуфорда исходила странная энергия, что даже глуховатый к проявлениям чужих чувств, как и подобает истинному пуританину, мистер Джон Смит не осмеливался подойти к нему ближе и замер в ярдах десяти от него.

Наконец, устав ждать, он громко прокашлялся. Щенок повернулся к нему и сердито тявкнул. Кроуфорд оглянулся. В глазах его отражалось небо.

— Ну что вам еще, Смит?

— Пора выступать, сэр.

— Ну так выступайте, кто вам мешает. Или вы еще кого-то ждете?

— Но сэр…

— Вас что-то тревожит?

— Мы не можем без вас…

— А раз не можете, то заткнитесь и ждите. Если вам совсем нечего делать, можете заняться построением личного состава в надлежащий порядок, — Кроуфорд достал из нагрудного кармана часы-луковицу и щелкнул крышкой. — Выступаем через пятнадцать минут. Кстати, объявите всем, что я назначаю своим первым помощником мистера Сэмюэла Мортона, старшего офицера. А у вас, мистер Смит, должность и без того имеется. Ой, вы расстроились? Ну так и быть, я пощажу ваше самолюбие. Вы будете моим вторым помощником. Хотя я боюсь, что вы и так постоянно пребываете в столь неразлучной близости со мной, что досужие языки скоро заклеймят нас попугаями-неразлучниками.

В ответ на эту тираду Джон Смит слегка порозовел, развернулся на каблуках и двинулся, то и дело увязая в песке, к ожидающим приказаний людям.

* * *

Сэр Фрэнсис Кроуфорд шел впереди растянувшихся цепочкой людей, словно и не интересуясь, шагает ли за ним кто-нибудь следом. Можно было подумать, что и сейчас он не оставил своей отвратительной манеры надмеваться и насмешничать над окружающими людьми и что он, по своему обыкновению, презирает столь простое общество. Но на самом деле Кроуфорд вел себя так по другой причине. Впереди их ждали большие испытания и потери и как неизбежность гибель множества людей. И наверняка, это будет сопровождаться муками, болью и страданием. Зачем привязываться к тем, кто все равно умрет? В сложившихся обстоятельствах человеку, стоящему во главе экспедиции, нужна холодная голова и железное сердце, лишенное сентиментальности и иллюзий. Маска равнодушного негодяя куда более затребована в этих краях, чем амплуа инженю. Только она дает необходимое пространство для маневра. Кроуфорд усмехнулся своим мыслям: «Хрустальное сердце, обросшее сталью, много удобней. Оно уже больше не разобьется».

Впрочем, пока все до одного человека из отряда держались с воодушевлением. Многие впервые оказались в этих краях и теперь оглядывались по сторонам с большим любопытством. Необхватные стволы неведомых деревьев церковными колоннами уходили ввысь, создавая над головами непроницаемый для солнца шатер, — все вызывало восторг у необразованных и простодушных людей. Другие, которым уже приходилось бывать в далеких краях, наоборот, держались настороженно, оглядываясь не с целью доставить наслаждение чувствам, а чтобы вовремя обнаружить возможную опасность.

Однако для тех и других Новая Гвиана была загадкой, книгой за семью печатями, горячечным сном, вызванным излишками выпитого накануне дешевого рома.

Кроуфорд заранее выбрал четырех добровольцев и назначил их разведчиками. Они должны были сменять друг друга каждые шесть часов днем и три — после захода солнца. Как не хватало ему сейчас верного Потрошителя, без которого он в подобных предприятиях ощущал себя как без рук! Одно утешало его: глупышка Харт будет под надежным присмотром опытного товарища. Главное, чтобы эта пылкая юная натура не выкинула какой-нибудь кунштюк в поисках очередного подвига. Кроуфорд тяжело вздохнул и отмахнулся срезанной веткой от какого-то тяжелого насекомого, упорно норовившего приземлиться ему на шляпу.

Он решил пройти через болота, отделяющие их от крупного притока Ориноко, спуститься по нему практически до редукции и, высадившись неподалеку, разбить лагерь возле земель, ей принадлежащих, благо губернатор снабдил его целой кипой бумаг, благодаря которым он спокойно может пребывать в землях миссии. Зачем ему это было надо, он и сам не знал. Может быть, бессмысленное, но непреодолимое желание приблизиться к тому, кто растерзал ему сердце, а возможно, и неосознаваемое желание отомстить… Бог знает, почему его так непреодолимо тянуло туда, с тех пор как он узнал, что отец Франциск там. Он изменил маршрут еще и потому, что в это время года, вскоре после окончания сезона дождей, окрестности были просто непроходимы, превратившись в болота. И возможно, проще было добраться по протоку, пригодному для плавания на плотах, до обжитых мест, там дождаться засухи и двинуться дальше либо по обмелевшей реке, либо вдоль нее. В конце концов, там, где прошел Рэли, пройдет и он.

Он шагал и шагал без устали, словно пытался убежать от своих тяжелых мыслей, пока офицер Мортон не сдался и не напомнил ему о привале.

Расположились лагерем под большими деревьями. Негры-носильщики вместе с солдатами мачете прорубили место для стоянки. Буквально через несколько десятков ярдов начинались болота. Об этом свидетельствовало утробное кваканье лягушек, и возросшее количество насекомых, и влажность почвы под ногами.

Разложили костры. Чилан принес Кроуфорду большую убитую из лука птицу в ярком оперении. Кроуфорд погладил парня по голове и уселся на тюк, прижимая к себе щенка. От усталости тот крепко заснул прямо на руках у хозяина. От его тельца веяло какой-то уверенностью, домашним теплом и уютом. Кроуфорд пальцем поглаживал его шелковистую макушку и, казалось, не замечал ничего вокруг. Иногда он поднимал голову и мрачно всматривался в темную стену леса, невольно вспоминая индианку На-Чан-Чель, едва не заманившую его в пещеру, где поджидала смерть.