Леденящее пламя - Джуд Деверо

Она быстро поцеловала сестру в щеку. Блейр на мгновение прильнула к Хьюстон.

— Хьюстон, я ничего не знала о твоих чувствах. Как только прием закончится, я помогу тебе собраться и… Со смехом Хьюстон отодвинулась от нее:

— Нет, моя дорогая, деловая сестричка, я уезжаю прямо сейчас. Мой муж для меня важнее нескольких сотен гостей. Тебе придется остаться и ответить на все вопросы относительно того, куда мы с Кейном делись.

— Но, Хьюстон, я ничего не знаю о таких внушительных приемах.

Хьюстон остановилась на пороге рядом с Эденом.

— А я знаю. Мне помогло мое «бесполезное» образование, — проговорила она, потом рассмеялась. — Блейр, все не так трагично. Приободрись, возможно, случится массовое пищевое отравление, а как справиться с этим, ты знаешь. Удачи, — пожелала она и исчезла.

А Блейр осталась одна, полная ужаса при мысли о грандиозном, изысканном приеме.

— Какой же я была дурой, что обругала школу Хьюстон, — пробормотала она, поправляя платье и пытаясь поглубже вздохнуть, стянутая тугим корсетом, и вышла из комнаты.

Прием оказался хуже, чем Блейр могла себе представить. Все время подбегали какие-то люди, которые с исчезновением Хьюстон, казалось, не знали, что им теперь делать. А еще нужно было познакомиться с сотней родственников Ли, только и говоривших о необычайном событии — подмене близнецов. Опал начала распространять слух, что муж Хьюстон увез ее на белом коне и все молодые леди зашептались, что Кейн самый романтичный мужчина. А Блейр все время думала только о том, что рада неудавшейся замене, потому что ей не придется проводить брачную ночь с Таггертом.

Какой-то человек стал спрашивать ее, как сервировать огромную голову сыра — размером с колесо и фунтов сто весом. В этот момент среди гостей она заметила наблюдавшего за ней Ли, и по всему ее телу разлилось тепло. Что бы она ни говорила, но ночь с Ли — против этого она ничего не имеет.

Он пробрался к ней через толпу гостей, дал несколько кратких указаний насчет сыра и потянул Блейр за собой в сад, подальше от людей.

— Слава Богу, через все это нужно проходить только один раз в жизни. Ты видела, что мистер Гейтс прослезился?

Она почувствовала себя так хорошо рядом с ним, вдали от шума толпы, и захотела, чтобы он поцеловал ее.

— Возможно, он счастлив, что я в конце концов покидаю его дом.

— Он сказал мне, что теперь может спокойно вздохнуть, потому что уверен, что ты будешь счастлива. Теперь ты выполнишь обязанности женщины, данные от Бога. У тебя хороший муж — это я, который будет о тебе заботиться, и наконец-то ты будешь удовлетворена.

От его взгляда ей стало совсем хорошо.

— А как ты думаешь, ты будешь удовлетворена со мной? — спросил он хриплым шепотом и придвинулся к ней.

— Доктор Вестфилд! Телеграмма! — раздался мальчишеский голос, и через секунду посыльный стоял перед ними, нарушив их уединение.

Лиандер дал мальчику монетку и предложил, не стесняясь, угоститься всем, чем захочет, затем распечатал телеграмму, не отводя глаз от Блейр. Но в следующее мгновение листок бумаги полностью поглотил его внимание.

— Я сверну ей шею, — тихо сказал он, лицо его начало покрываться краской ярости.

Блейр взяла телеграмму у него из рук.

МЫ С АЛАНОМ ХАНТЕРОМ ТОЛЬКО ЧТО ПОЖЕНИЛИСЬ ТЧК ПОЖАЛУЙСТА СКАЖИ ПАПЕ И БЛЕЙР ТЧК Я ВЕРНУСЬ ЧЕРЕЗ ТРИ НЕДЕЛИ ТЧК НЕ СЕРДИСЬ ТЧК ЛЮБЛЮ НИНА

— И все этот интриган… — начал Ли. — Мы с отцом найдем ее и…

Блейр прервала его:

— И что? Они уже поженились. И потом, чем плох Алан? Из него выйдет хороший муж. Ярости Лиандера как ни бывало.

— Согласен. Но почему она не осталась здесь, почему все сделала тайно? Почему она бежала, словно была опозорена?

— Мы с Ниной дружили всю жизнь, полагаю, она испугалась меня. Я ведь вышла совсем не за того, за кого собиралась, поэтому, возможно, она подумала, что я рассержусь, что Алан бросил меня на вокзале. Не сомневаюсь, что он оставил меня ради Нины.

Лиандер прислонился к дереву и достал из кармана сигару.

— Ты так спокойно об этом говоришь. Я ведь дал тебе возможность уехать. Ты могла вернуться в Пенсильванию. Ты могла.

Позже Блейр поняла, что именно в эту минуту она полюбила Лиандера. Он делал из себя посмешище, чтобы завоевать ее, а теперь стоял, как надутый мальчишка, и говорил, что ей было необязательно выходить за него, что она могла уехать.

— А что бы ты сделал, если бы я села в поезд? — Я помню, как ты тряс меня и говорил, что я выхожу за тебя замуж и мое мнение в расчет не принимается, — мягко сказала она и встала перед ним. Вокруг нее громоздились ярды восхитительного атласа, бусы нежно мерцали в полумраке сада.

Он недолго смотрел на нее, швырнул сигару на землю, прижал Блейр к себе и страстно поцеловал, обнимая все крепче и пытаясь слиться с ней в одно целое. Он положил ее голову себе на плечо и чуть не задушил, обхватив ее, как мать, нашедшая потерявшегося ребенка.

— Но ведь ты выбрала его. Ты пошла на вокзал, чтобы уехать с ним.

Блейр попыталась высвободить себя и фату из его рук. Ей хотелось посмотреть на него.

— Все позади, — сказала она, глядя в его глаза и думая о человеке, скрывающемся за этим красивым лицом.

Она вспомнила, как много раз видела его, спасающим чью-то жизнь. Особенно ей запомнился тот случай, когда привезли старого ковбоя, которою помял бык. Ли ничем не мог помочь этому человеку, он умер на операционном столе. И Блейр была уверена, что видела слезы на глазах Ли. Он сказал, что знал его много лет и ему тяжело думать, что его больше нет.

И вот теперь, в его объятиях, она поняла, что сделала правильный выбор. Алан и она, в действительности, не любили друг друга. И дело не в том, что он поставил ее перед выбором, а сам уехал с другой. Она вспомнила, какое почувствовала облегчение, когда он так и не появился.

— Сколько всего произошло между нами, — сказала она, проводя рукой по его щеке.

Как приятна его близость, ей так хотелось этого с той самой ночи. Отныне и навсегда он принадлежит ей, только ей и никому другому.

— Сегодня мы все начинаем заново, и я хочу, чтобы у нас было легко на душе. Мы хорошо работаем вместе и у нас есть еще… много общего, — сказала она, слегка касаясь бедром его ноги. — Я хочу, чтобы наш брак удался. Я хочу, чтобы у нас были дети, хочу, чтобы мы продолжали работать вместе, я хочу, чтобы мы… любили друг друга.

Последние слова она произнесла не совсем уверенно, потому что он всегда говорил, что желает ее, любовь же ни разу не появлялась на сцене.

— Дети, — пробормотал он, притягивая ее к себе. — С детей мы и начнем.

И принялся целовать ее, как будто они не виделись целую вечность.