Дыхание. Новые факты об утраченном искусстве - Джеймс Нестор

«Невозможно заявить свои авторские права на дыхание. Человек просто дышит, как он хочет, и ты ничего ему не сделаешь за это, – говорит Макги. – Единственное, что ты можешь, это поделиться с ним информацией».

* * *

А вот вам и информация: чтобы начать практиковаться по методике Вима Хофа, прежде всего надо найти спокойное место и лечь на спину, подложив подушку под голову. Расслабьте плечи, грудь и ноги. Очень глубоко вдохните, надувая живот, и тут же выпустите весь воздух. Сделайте 30 таких вдохов. Если есть возможность, дышите носом. Если нос заложен, дышите через узкую щель между губами. Каждый вдох должен напоминать волну, которая поднимает сначала живот, а затем грудь. Выдох совершается в том же порядке.

После тридцатого вдоха сделайте естественный выдох, оставив в легких примерно четверть воздуха, и задержите дыхание, насколько сможете. Достигнув предела, сделайте гигантский вдох и задержите дыхание еще на 15 секунд. Очень мягко перемещая этот воздух по всей груди, направьте его в конечном итоге в сторону плеч, а затем сделайте выдох и повторите всю последовательность сначала три-четыре раза. Дополнительно несколько раз в неделю подвергайте себя воздействию низких температур (примите холодный душ, ледяную ванну, полежите голым в снегу).

В этом переключении – от очень глубокого дыхания к его полной задержке, от сильного холода к теплу – заложен ключ магии туммо. В результате организм уже через минуту после сильнейшего стресса оказывается в состоянии экстремальной релаксации. Уровень двуокиси углерода в крови сначала резко падает, затем вновь нарастает. Ткани тела сначала испытывают нехватку кислорода, а затем в избытке насыщаются им. Тело учится быстро и гибко приспосабливаться, осознавая, что все эти физиологические реакции могут протекать под нашим контролем. Сознательное глубокое дыхание, по словам Макги, позволяет нам согнуться так, что сломать будет невозможно.

* * *

Но вернемся в парк. Я уже перестал тяжело пыхтеть. Сердце больше не колотится. Путешествие в мир сознательного симпатического стресса завершено. Окружающий мир тоже, похоже, возвращается к нормальному состоянию, зевая и потягиваясь. Я вижу его, словно в мультфильме Диснея. Вот белка пробежала по опавшим сосновым иголкам, вот ветерок качнул ветки, вот послышался далекий крик ястреба – и все это словно телевизионная картинка в сверхвысоком разрешении.

Мне пришлось потрудиться. Если бы я не лежал сейчас на коврике в парке, то такие интенсивные дыхательные упражнения могли бы представлять опасность. Макги не раз повторял мне, как и всем остальным своим ученикам, что ни в коем случае нельзя выполнять упражнения туммо, находясь за рулем, во время ходьбы, а также «в любой другой обстановке, где можно причинить себе травму при потере сознания». Эта методика также противопоказана при сердечных заболеваниях и беременности.

Никто не знает, какое влияние в долгосрочной перспективе может оказать экстремальный стресс на иммунную и нервную систему. Некоторые пульмонавты вроде Андерса Ольсона и других приверженцев медленного и ограниченного дыхания утверждают, что интенсивная гипервентиляция может принести больше вреда, чем пользы «с учетом того, в каком адреналиновом обществе мы живем» (цитата Ольсона).

Я не столь категоричен. Александра Давид-Неэль использовала туммо и другие древние практики дыхания и медитации вплоть до своей смерти в 1969 году в столетнем возрасте. Один из ее помощников Морис Добар до сих пор жив. Свои юные годы он провел, будучи прикованным к кровати в деревенской больнице, где лечился от туберкулеза, хронического воспаления легких и других болезней. Когда ему было двадцать, врачи махнули на него рукой. Добар решил вылечиться самостоятельно. Он читал книги, занимался йогой и освоил туммо. Он не только полностью избавился от всех болезней, но и приобрел сверхчеловеческие способности.

Закончив работу в парикмахерской, он раздевается до трусов и босиком бегает по заснеженному лесу. Еще за многие годы до Вима Хофа он погружался по горло в ледяную воду и сидел там неподвижно по 55 минут. Впоследствии он пробежал 240 километров под палящим солнцем Сахары. В 71 год он совершил путешествие по Гималаям на велосипеде, забираясь на высоту до 5 тысяч метров.

Но главным своим достижением Добар считает то, что помог тысячам больных людей освоить исцеляющую силу туммо и вернуть себе здоровье, как он когда-то сделал это сам.

«Человек – это не просто тело. Это еще и разум, сила которого, будучи правильно использованной, способна восстановить отклонения в организме», – говорил Добар. Когда я писал эту книгу, Добару было 89 лет. Он все еще играет на арфе, читает, не пользуясь очками, и совершает вылазки с последователями методики туммо в итальянские Альпы в районе Аосты, где его ученики тоже раздеваются до трусов и целый час сидят в снегу, а затем, не одеваясь, спускаются с горы, чтобы окунуться в покрытое льдом горное озеро.

«Туммо представляет собой средство восстановления иммунной системы человека, – заявляет Добар. – Это чудесный путь, ведущий к здоровью».

_______________________

Но туммо – не единственная методика глубокого дыхания, появившаяся в последнее время на Западе.

Несколько лет назад, еще в самом начале своих исследований, я услышал о методе холотропного дыхания, разработанном чешским психиатром Станиславом Грофом. Его главная цель заключалась не в том, чтобы перезагрузить автономную нервную систему или исцелить тело, а в том, чтобы по-новому запрограммировать разум. По некоторым оценкам, этим методом воспользовались около одного миллиона человек, и в настоящее время более тысячи подготовленных инструкторов проводят во всем мире занятия по холотропному дыханию.

Я посетил Грофа, чей дом расположен всего в получасе езды от меня. Свернув с трассы, обсаженной с обеих сторон дубами, на узенькую проселочную дорогу, я подъехал к современному дому постройки конца прошлого века, взял свою сумку и направился ко входной двери.

Гроф встретил меня в голубой рубашке, брюках цвета хаки и сандалиях на толстой деревянной подошве. Через прихожую, уставленную буддистскими статуями, индуистскими богами, индонезийскими масками и стопками книг, которые он написал за все эти годы, он провел меня в гостиную. На раздвижных стеклянных дверях были изображены холмы с разбросанными по склонам домами под красными черепичными крышами в испанском стиле. Мы уселись за столик из красного дерева, и Гроф рассказал мне, как все начиналось.

В ноябре 1956 года Гроф работал в Академии наук Чехословакии в Праге. Отделение психологии местного университета получило образец нового лекарства, разработанного швейцарской фармацевтической компанией Sandoz. Первоначально оно создавалось как средство против менструальных и головных болей, но были обнаружены побочные эффекты, включавшие в себя настолько сильные галлюцинации, что не могло быть и речи о широком применении. Sandoz решила, что это средство может пригодиться психиатрам для лучшего понимания своих пациентов, страдающих шизофренией, и налаживания коммуникации с ними.

Гроф вызвался добровольцем для испытания лекарства. Его привязали ремнями к креслу и ввели сто микрограммов препарата. «Я увидел невероятно яркий свет, – вспоминал впоследствии Гроф. – Моей первой мыслью было, что я смотрю на атомный взрыв в Хиросиме. Потом я почувствовал, что лечу над клиникой, над Прагой, над планетой. Сознание вышло за привычные границы. Я находился вне Земли. Во мне жило космическое сознание».