Орк Гарпальпиньон, или Все дороги куда-то ведут - Александр Николаевич Романчиков

тому руку. Гарпальпиньон сильно хотел убежать, но его ноги будто застряли в чем-то вязком. Как он не старался, уйти не получалось, а Багетта все приближалась. И чем ближе она подходила, тем старше она становилась. Тогда орк решил выяснить, что же стряслось с его ногами. Оказалось, что их держат воины Храма. Они зачем-то вцепились мертвой хваткой в его ноги, при этом сами они были закопаны в землю по грудь. Сердце орка бешено застучало, он попытался вырваться и ему это удалось. Но что было дальше, он не увидел, так как проснулся.

С облегчением поняв, что это был всего лишь сон, орк улыбнулся. На улице светало, робкий лучик солнца пробрался сквозь щель в плохо законопаченной стене и бил эльфу прямо в лицо. Но тот не спешил просыпаться, даже несмотря на такую наглость этого самого лучика. Все еще улыбаясь, орк вздохнул и потянулся. Ему не оставалось ничего, кроме радости, еще бы, ведь он только что избежал такой страшной участи. Хоть это и был всего лишь сон.

В дверь вошел конюх. Он вел себя куда наглее, чем лучик на лице Котто.

– Вставайте, живо. Уговор был на ночь, а не до полудня. Коли хозяин прознает, что я вас пустил, и с меня кожу спустит, и вас уплатить заставит. До гола разденет! Так что живо выметайтесь!

В довесок он постучал вилами по настилу, отчего эльф окончательно проснулся. Гарпальпиньон не стал ждать, пока эти невинные постукивания вилами превратятся во вполне обидные покалывания различных частей орочьего тела и принялся спускаться по шаткой лесенке. Вопреки ожиданиям, эльф последовал за ним молча, не удосужившись вставить ни единого замечания. Наверно, близость родного дома и настойки на апельсиновой корке совершенно отбила у него желание встревать в конфликты.

– Спасибо, – кивнув конюху, орк живо прошмыгнул к двери.

– Всегда пожалуйста, заходите еще, – шутливо ответил тот, провожая их взглядом.

Роса, обильно покрывавшая траву, помогла орку умыться. Котто хмыкнул, будто такое поведение ему чуждо, но как только Гарпальпиньон отвернулся, и сам намочил руки о траву, а затем освежил лицо.

Крудо и Клара были в большом зале. Видимо, они уже позавтракали, так как тарелки на их столе были пусты.

– Подайте монетку, милостивый господин! Мой ребеночек уже позеленел от голода, а мне совсем нечем его прокормить! Милостивый господин, не пожалейте монеточки, ради моего несчастного голодного ребенка! – бросившись к Крудо, принялся умолять его Котто, и выглядело это на удивление правдоподобно.

Крудо тяжело вздохнул и покачал головой, но все же подозвал служку, заказав тому еще две порции съестного. Вскоре на столе оказались две тарелки жидкой похлебки и краюха хлеба, которую Котто очень честно, как он считал, разделил надвое. Наскоро перекусив, Котто не забыл картинно отблагодарить своего брата. Когда “Милостивый сударь” и “Благороднейший господин” закончились, компания покинула таверну, двинувшись в путь.

Несмотря на визуальную близость леса, идти до него было совсем не близко. Крудо сказал, что только к вечеру они смогут добраться до первой эльфийской деревушки, со странным названием Свитшотовка. А от нее до Кардинаговки еще день пути, если им не повезет встретить попутную телегу, которые, по заверениям Котто, курсировали меж деревнями едва ли не по расписанию, отправляясь не реже раза в час.

По-началу темп удавалось держать бодрый, но к полудню отвыкшие от ходьбы ноги давали о себе знать. Особенно это было заметно по Кларе, которая, в общем-то, и не привыкала путешествовать пешей ранее. Но держалась она стойко, не желая задерживать всех. А потому первым решил сдаться Котто.

– Передохнем, что ли? – сойдя с дороги, он сел прямо в пыльную траву, – Свитшотовка-то не убежит, где стояла, там и останется.

– Не хотелось бы попасть туда ночью, – сказал Крудо, но все же сошел с дороги.

Клара с некоторой благодарностью посмотрела на Котто и поспешила последовать его примеру. Усевшись, она тут же сбросила с себя ботинки, стремясь охладить ноги, которые горели не только у нее.

Этот прием был тут же повторен и всеми остальными. Затем Крудо достал лепешки и воду. К ним ничего не прилагалось, кроме причитаний Котто о том, что лепешки слишком пресные, а вода почти протухла и вообще слишком теплая, и лучше бы это было пиво, и лучше бы ему быть холодным, и желательно чтобы им его поила какая-нибудь прекрасная девушка, а лучше несколько, еще лучше не в поле, а золотом дворце.

Такая приправа не слишком нравилась Крудо, а потому он объявил окончание привала явно раньше, чем все успели передохнуть. Но спорить никто не стал. Даже Котто.

На дороге было подозрительно пусто, будто совсем никто не спешил посетить эльфийские поселения, и сами эльфы тоже, отчего-то, не торопились кого-нибудь проведать. На это обратили внимание Котто и Крудо, которые были местными и знали, что обыкновенно этот тракт куда более оживлен. Но делать было нечего, нужно было идти вперед, пусть и по пустой дороге.

Когда температура в ботинках стала угрожать запечь ноги с гарниром из сильно поношенных обмоток, Гарпальпиньон решил пройтись босиком. Благо дорога была сухой и чистой. И эта идея оказалась крайне удачной, дорожная пыль, конечно, не добавляла ногам чистоты, но ступать по ней было приятно. И это блаженство явственно отражалось на лице Гарпальпиньона, так что вскоре все ему стали завидовать. Но скинуть обувь никто больше не решился. Тем более что впереди уже виднелись аккуратные домики с причудливо изогнутыми крышами.

– Вот и Свитшотовка! – радостно провозгласил Котто, – Чур, я первый черпаю из колодца!

– Ну уж нет, ты все выпьешь! – ответил Крудо, который заметно повеселел и даже улыбался, вопреки своему обыкновению.

– Что за такой колодец? – поинтересовался орк.

– О! Тебе понравится, будь уверен! – Котто даже похлопал Гарпальпиньона по плечу, – В каждой деревне есть колодец. Из него можно отпить раз в день, и вода наполнит тебя силами, вылечит болезни. К тому же это самая вкусная вода, ведь в ней течет сок Великого древа, из которого и произрастает Великий Сук!

Орк понимающе кивал, хотя на самом деле не слишком понимал, почему из такого колодца можно пить всего раз в день.

– Получается, в деревнях никто не болеет? – спросил он.

– Почему же?

– Эмм… Раз можно излечиться от болезней, попив из колодца, то…

– А! Нет, можно излечиться, а можно и не излечиться. Это как Великий Сук захочет!

– А он может захотеть, чтобы кто-то не вылечился?

– Конечно. Пути Сука неисповедимы! – с этими словами Котто сделал какой-то совершенно непонятный жест, будто погладил что-то невидимое.

Крудо этот