Сталин и народ. Правда ГУЛАГа - Михаил Юрьевич Моруков

включил 10 млн раскулаченных в 1929–1933 годах (в действительности их было около 4 млн), почти 2 млн выселенных в 1939–1940 годах поляков (в действительности – около 380 тыс.), и в таком духе абсолютно по всем составляющим, из которых слагалась эта астрономическая цифра.

Однако эти 40 млн скоро перестали удовлетворять «растущим потребностям» определенных политических сил в очернении отечественной истории советского периода. В ход пошли «изыскания» американских и других западных советологов, согласно которым в СССР от террора и репрессий погибли 50–60 млн человек. Как и у Р. А. Медведева, все составляющие подобных расчетов были чрезвычайно завышены; разница же в 10–20 млн объяснялась тем, что Р. А. Медведев начинал отсчет с 1927 года, а западные советологи – с 1917 года. Если Р. А. Медведев оговаривал в своей статье, что репрессии не всегда смерть, что большая часть раскулаченных осталась жива, что из репрессированных в 1937–1938 годах расстреляна меньшая часть и т. д., то ряд его западных коллег называл цифру в 50–60 млн человек как физически истребленных и умерших в результате террора, репрессий, голода, коллективизации и др. Словом, потрудились над выполнением заказов политиков и спецслужб своих стран с целью дискредитировать в наукообразной форме своего противника по «холодной войне», не гнушаясь фабриковать прямую клевету.

Это, конечно, не означает, что в зарубежной советологии не было исследователей, старавшихся объективно и добросовестно изучать советскую историю. Крупные ученые, специалисты по советской истории А. Гетти (США), С. Виткрофт (Австралия), Р. Дэвис (Англия), Г. Риттершпорн (Франция) и некоторые другие подвергали открытой критике исследования большинства советологов и доказывали, что в действительности число жертв репрессий, коллективизации, голода и т. д. в СССР было значительно меньше[17].

Однако труды именно этих зарубежных ученых с их несравненно более объективной оценкой масштабов репрессий у нас в стране замалчивались. В массовое сознание активно внедрялось только то, что содержало недостоверную, многократно преувеличенную статистику репрессий. И мифические 50–60 млн скоро затмили собой в массовом сознании роймедведевские 40 миллионов.

Поэтому, когда председатель КГБ СССР В. А. Крючков в своих выступлениях по телевидению называл подлинную статистику политических репрессий (он неоднократно приводил данные по учету в КГБ СССР за 1930–1953 года – 3 778 234 осужденных политических, из них 786 098 приговоренных к расстрелу)[18], то многие в буквальном смысле не верили своим ушам, полагая, что ослышались. Журналист А. Мильчаков в 1990 году делился с читателями «Вечерней Москвы» своим впечатлением от выступления В. А. Крючкова: «. И дальше он сказал: таким образом, о десятках миллионов не может быть и речи. Не знаю, сделал ли он это сознательно. Но я знаком с последними широко распространенными исследованиями, которым верю, и прошу читателей «Вечерней Москвы» еще раз внимательно прочитать произведение А. И. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ», прошу ознакомиться с опубликованными в «Московском комсомольце» исследованиями известнейшего нашего ученого-литературоведа И. Виноградова. Он называет цифру в 50–60 миллионов человек. Хочу обратить внимание и на исследования американских советологов, которые подтверждают эту цифру. И я в ней глубоко убежден»[19].

Комментарии, как говорится, излишни. Недоверие было проявлено только к документально подтвержденной информации и безмерное доверие – к информации противоположного свойства.

Можно констатировать, что информационное противостояние Крючков – Мильчаков в плане влияния на массовое сознание завершилось победой последнего. Почему так произошло? Мильчаков довольно эффектно встал в позу «борца за историческую правду» (на самом деле все было с точностью до наоборот: он в данном случае осознанно или не совсем осознанно выступал как борец за историческую неправду). Ни Солженицын, ни американские советологи, на которых ссылался Мильчаков, не имели доступа в советские секретные архивы, и, следовательно, вся их «статистика» является не более чем плодом их собственного фантазирования. Это понятно профессиональным историкам, но далеко не всем из многомиллионной читательской аудитории, и на их недостаточной компетентности активно спекулировали Мильчаков и ему подобные. На этой зыбкой «источниковой» базе (фактически у него не было никакой источниковой базы) Мильчаков в эмоциональной форме, не без использования действенных методов «психологической войны», как бы «опроверг» те цифры (в действительности достоверные), которые называл Крючков. Это был один из методов обработки общественного сознания, чем-то похожий на зомбирование, по результатам которого подлинная, зафиксированная в документах статистика репрессий в сознании людей отторгалась.

Однако и это еще не было пределом оболванивания общественности. В июне 1991 года в «Комсомольской правде» было опубликовано интервью А. И. Солженицына испанскому телевидению в 1976 году. Из него мы узнаем следующее: «Профессор Курганов косвенным путем подсчитал, что с 1917 года по 1959 только от внутренней войны советского режима против своего народа, то есть от уничтожения его голодом, коллективизацией, ссылкой крестьян на уничтожение, тюрьмами, лагерями, простыми расстрелами, – только от этого у нас погибло, вместе с нашей гражданской войной, 66 миллионов человек… По его подсчетам, мы потеряли во Второй мировой войне от пренебрежительного, от неряшливого ее ведения 44 миллиона человек! Итак, всего мы потеряли от социалистического строя – 110 миллионов человек!»[20].

На волне этой псевдосенсационной и лживой «статистики» родилась и стала довольно активно пропагандироваться (особенно в публицистике) идея «геноцида собственного народа». Отчасти подобная «идея» (как бы в виде вируса, разъедающего здоровый организм) проникла и в научную среду. Но, если руководствоваться элементарным здравым смыслом, надо понимать: сам термин «геноцид» предполагает, что территория СССР в конечном счете должна была стать почти безлюдной. Однако Всесоюзная перепись населения 1959 года показала, что тогда в СССР жило даже больше людей, чем до Великой Отечественной войны. И как же в свете этого быть с идеей «геноцида собственного народа»? Ведь само понятие «геноцид» означает тотальное или почти тотальное физическое истребление людей! Для нас совершенно очевидно, что идея «геноцида собственного народа» придумана в определенных политических и пропагандистских целях и входит в арсенал клеветнических измышлений озлобленных антисоветчиков.

Чаще всего в качестве примера «геноцида собственного народа» приводится смертность от голода в 1933 году, дескать, это «заранее планировалось». На самом же деле, конечно, такого «планирования» не существовало. Для Политбюро и Правительства разразившийся тогда голод являлся непредвиденным неприятным сюрпризом, и реакция на это была при тогдашних нравах обычной и стандартной: «найти и покарать виновных». В качестве «козлов отпущения» оказались 10 руководящих работников Наркомата земледелия, которые были приговорены к расстрелу якобы за организацию голода в стране[21]. На этом примере видно, что политическое руководство СССР в лице И. В. Сталина и его окружения не только не планировало «геноцида собственного народа», но и лица, только заподозренные в чем-то подобном, несли суровое наказание, вплоть до расстрела.

Формулировкой «от пренебрежительного, от неряшливого ее ведения» А. И. Солженицын все людские потери в Великой Отечественной войне фактически приравнял к умершим и погибшим в результате коллективизации и голодомора, которые