Пенелопа и прекрасный принц - Дженнифер Эшли

– Да, дела.

– Он напуган, – сказала Пенелопа и опустилась на колени.

– Он просто использует нашу жалость, любовь моя, – быстро ответил Деймиен. – Как только он поправится, снова превратится в демона.

– Я понимаю, но… – Пенелопа закусила губу. – Мальчик, – произнесла она на ломаном нвенгарском. – Ты понимаешь меня?

Мальчик-демон поднял голову, уставился на девушку и после долгой паузы кивнул.

– У тебя есть имя? – спросила Пенелопа.

Деймиен ждал, готовый нанести удар, если это существо бросится на его невесту. Он чувствовал, как рядом напрягся Петри.

Мальчик-логош глубоко вздохнул и произнес:

– Вулф.

Деймиен не понял, имя это или у ребенка просто вырвался бессмысленный горловой звук. Пенелопа решила, что это имя.

– Вулф, – повторила она. Мальчик еще раз кивнул.

– Принцесса, – проговорил он по-нвенгарски.

На этот раз слово прозвучало достаточно четко. Пенелопа удивленно прижала руку к груди.

– Да, принцесса.

Мальчик вытянул руку с дрожащими пальцами.

– Принцесса.

– Он хочет, чтобы я к нему подошла, – догадалась Пенелопа.

Деймиен стиснул нож.

– Нельзя.

– Принцесса, – повторил мальчик. Голос его слабел, по щекам струились слезы.

– Он тяжело ранен, – с жалостью заметила Пенелопа.

– Это демон, который пытался нас убить, – по-нвенгарски проговорил Деймиен, чтобы мальчик тоже понял его слова.

Вулф покачал головой, не сводя глаз с Пенелопы:

– Нет, принцесса.

– Вулф, ты пытался меня убить? – спросила она.

Он снова покачал головой. В сумрачном холле его лицо выглядело совсем белым.

– Помоги. – Глаза его закатились, он привалился к стене. Пенелопа вскочила на ноги и бросилась к мальчику. Деймиен крепко схватил ее за руку.

– Нет.

– Это ребенок, Деймиен. Раненый ребенок.

– Он демон.

– У него есть имя, и он сказал, что не собирался вредить мне.

– Любовь моя, может быть, демоны умеют лгать. Или превращаться в испуганных маленьких детей. И так заманивать свои жертвы.

Судя по ее лицу, Пенелопа в это не верила. И Деймиен тоже не верил. Сейчас он чувствовал облегчение и вместе с тем тревогу оттого, что чудовище оказалось ребенком. Дети, конечно, более уязвимы. Но если это действительно ребенок, то какими могучими и сильными должны быть тогда взрослые логоши? И еще одна мысль: где же его мать?

– Помнишь, ты начал рассказывать мне сказку? А потом я сразу заснула, – начала Пенелопа. – О прекрасной принцессе и логоше? Чем она кончается?

– Принцесса вылечила логоша, которого чуть не убили охотники. Он превратился в прекрасного принца и женился на принцессе. – Деймиен посмотрел на слабеющего мальчика. – Думаю, он для тебя слишком молод.

– Может быть, сказка не лжет. – Она подняла руку, не давая ему возразить. – Уверена, в сказке многое приукрашено, но главное, возможно, правда. Что принцесса помогла логошу, и он это запомнил. Может быть, они не станут вредить нвенгарской принцессе?

– Но насчет нвенгарских принцев у них таких предрассудков нет.

– Но когда в бальном зале он увидел за твоей спиной меня, то сразу повернул назад. И когда я вышла сюда, он остановился.

– Да, я заметил.

– Он умрет, – сказала Пенелопа.

– Он пришел, чтобы убить меня. Когда он поправится, то снова возьмется за свое.

Пенелопа бросила на Деймиена упрямый взгляд.

– Если я смогу вызвать в нем благодарность, как в сказке, то – нет.

Когда позже они вспоминали об этом событии, то поняли, что спорили без всякой логики, опираясь лишь на эмоции. Однако, возможно, это действовало пророчество и толкало их туда, куда ему было нужно. Во всяком случае, Деймиен в этом решении винил именно его. А тогда он отступил и сказал:

– Хорошо, любовь моя. Но если ты сделаешь его своим домашним любимцем, он не будет спать в нашей постели.

Пенелопа слабо улыбнулась его шутке и направилась к мальчику.

– Сир, вы с ума сошли? – холодным тоном спросил Петри.

– Скорее всего. Но подождем.

Пенелопа осторожно приближалась, вовсе не собираясь бросаться к логошу и сжимать его в объятиях. Мальчик начал дрожать и хныкать, находясь в полузабытьи. Пенелопа подошла совсем близко. Деймиен шел следом, готовый оттащить ее, если мальчишка снова превратится в демона, но Вулф не двигался.

Пенелопа опустилась на колени рядом с ребенком и, как нежная мать, мягко отвела прядь волос с его лица. Мальчик повернулся к ней и обнял ее за талию. Красная кровь, человеческая, закапала на покрывало. Пенелопа, сначала осторожно, потом более решительно, притянула ребенка к себе.

– Все будет хорошо, – проворковала она. Мальчик прижался к ней, как любой больной и испуганный ребенок. Пенелопа стала его укачивать, без малейшей брезгливости гладя по голове. Поверх его головы она посмотрела на Деймиена, и принц увидел в ее глазах столько сострадания, что сразу понял: он полюбил ее вовсе не из-за древней магии и не из-за пророчества.

– Черт возьми! – прошептал Петри. – Она приручила логоша, как настоящая мамаша.

– Только не говорите мне, – сказал Александр, когда Недрак оторвался от магического кристалла и с болью в глазах посмотрел на великого герцога, – что магия не действует.

Недрак сглотнул.

– Нет, ваша светлость, боюсь, что все же не действует.

Александр раздраженно вскочил на ноги и подошел к окну. Солнце садилось, небо было исчерчено алыми и золотыми полосами. За городом высились горы, превращая все вокруг в великолепное живописное полотно, которое было не под силу ни одному художнику. Снег еще покрывал самые высокие пики, а склоны зеленели темной летней листвой.

Это были суровые и безжалостные горы, но их жестокая красота всегда находила отклик в сердце великого герцога. Если он сможет найти способ закрыть ворота в Нвенгарию, не впускать сюда чуждый мир и навсегда сохранить эту изначальную чистую красоту, то он это сделает.

Но Александр понимал, что не сможет. Нвенгария зависела от торговли с другими странами, от полной изоляции не будет ничего хорошего. Но будь он проклят, если позволит Австрии, или России, или далекой Англии проглотить Нвенгарию и сделать ее очередным имперским трофеем. Пусть Британия правит где-нибудь в другом месте.

Существовал еще и Деймиен, добрый приятель принца-регента. Английские аристократы, как птички, клевали с его ладони. Пусть Недрак занимается пророчеством и всеми этими магическими глупостями, сам Александр будет наблюдать, что Деймиен делает.