Енот Шрёдингера - Сергей Шкенев

– Спишут на технические неполадки, как раньше часто бывало. Корабль у нас старый, гляди того развалится, вот и замкнуло. Да в первый раз ошибки, что ли? Мы, помнится, лет десять назад галапагосский круизный лайнер на абордаж взяли, и ничего. Система опознавания с пиратской посудиной спутала. Бывает, да… Ихний эмир ноту протеста выкатил, а ему в ответ соболезнования и пожелание заткнуться. А нам премию в размере месячного оклада.

– Премию-то за что?

– А мы свою часть работы сделали с перекрытием норматива.

– Понятно, – мрачно кивнул фон Тирпиц. – Будем надеяться на хорошее, а плохое произойдёт само. Оно всегда так бывает.

А события, плохие или хорошие, не торопились происходить. Фрегат на малой скорости несколько раз облетел Неваду-Нова по экватору, немного покрутился над обоими полюсами по очереди и тоже очень неторопливо сел на гравитационную подушку столичного космодрома.

– Ну вот нас никто и не сбил, – облегчённо вздохнул фон Тирпиц. – Значит, мы им живыми нужны.

Старпом рассмеялся:

– Живым я даже сам себе нужен.

К севшему фрегату подъехал обыкновенный роботизированный трап и приветственно загудел. Коммандер с лейтенантом переглянулись и одновременно шагнули в распахнутый люк. Мохаммед не стал рисковать командой и оставил экипаж взаперти, справедливо рассудив, что ответственность за ракетный обстрел планеты целиком и полностью лежит на командире корабля и его старшем помощнике. Остальные не виноваты, главное – не попасться под горячую руку.

У посадочного терминала их встретил сам енот, явившийся в сопровождении огромного мордоворота, чей вид сразу вызвал у лейтенанта Авербаха острый приступ комплекса неполноценности. Ни полиции, ни военного патруля рядом не наблюдалось.

– Вы за нами? – вместо приветствия спросил енот.

Фон Тирпиц решил не искушать судьбу излишним многословием и ответил коротко:

– Да.

– Тогда поехали.

– Куда?

– К Иеремии Фоснеру. Или вы хотели ещё куда-то? Можем организовать экскурсию по местным достопримечательностям. Их на планете мало, но кое-что найдётся.

Коммандер решил, что разумный зверь прозрачно намекает на столичную тюрьму, и поспешил отказаться:

– Время дорого, сэр енот. Император попросил доставить вас на Белгику как можно быстрее.

– Согласен.

– Тогда чего ждём? – Фон Тирпиц продолжал разговаривать короткими фразами, чтобы каким-нибудь неосторожным словом не напомнить о недавней бомбардировке. – Мы готовы к полёту.

– Вы, это кто? – решил уточнить енот, сам позабывший представиться.

– Коммандер Мохаммед фон Тирпиц и лейтенант Ричард Авербах, сэр! В вашем распоряжении, сэр!

– Император ещё не отменил старые обращения? Впрочем, нам по барабану… Меня можете называть Гошей, а это секретный разведчик Пересвет Темучжинович Ботаник. К нему обращайтесь – товарищ подполковник.

Енот осёкся, поняв, что сказал лишнее. Но только что именно?

Фон Тирпиц сделал вид, будто ничего не слышал. Тем более наличие на планете русского разведчика не является чем-то из ряда вон выходящим – шпион из Российской Империи есть в любой более-менее важной государственной организации, а в ключевых министерствах и департаментах счёт идёт на десятки шпионов. Любой встреченный на улице человек может работать на русского императора, и коммандер имел все основания предполагать, что и в экипаже фрегата таковые найдутся. Не половина, конечно, но уж никак не меньше четверти.

– Господин енот и товарищ подполковник, «Хелена Боннэр» к вашим услугам! Будем рады видеть вас на борту.

Ботаник сначала фыркнул, а потом громко заржал гулким басом. Отсмеявшись, он окинул фон Тирпица взглядом опытного таксидермиста, прикидывающего композицию будущего чучела:

– Откуда у вашего корабля такое странное название, коммандер?

– Всегда такое было, товарищ подполковник.

– Смените немедленно.

– Зачем?

– Ну-у-у… вдруг кого-нибудь из наших встретите, могут и не понять.

– Что не понять?

– Да всё! А если поймут, то обязательно неправильно. Мой вам совет – поменяйте на что-нибудь нейтральное. «Пашей Ангелиной» можно назвать или «Валентиной Матвиенко». Всё-таки в империи теперь живёте, а не в Содружестве. Новым временам – новые имена.

Фон Тирпиц подумал и пришёл к выводу, что совет не лишён здравого смысла. Ведь неизвестно, получится ли прославиться подвигами, а тут прекрасная возможность оставить след в истории как инициатор смены устаревших названий. Нужно пользоваться моментом, пока корабль выполняет личное поручение императора.

– Какая, вы говорите, Ангелина?

– Паша Ангелина. Всяко лучше, чем Клара Цеткин и Роза Люксембург.

Коммандер вздрогнул, представив на борту фрегата фамилии двоюродной тёти по женской линии и внучатой племянницы со стороны покойного дяди Арнольда с планеты Хелль, и решил не рисковать:

– Да, пусть будет «Паша Ангелина». Она в каком султанате пашой была?

– Вообще-то трактористкой в колхозе.

– Не слышал про такой. Это в другом рукаве галактики?

– Да, примерно так. Героическая женщина, между прочим.

– Спасибо, товарищ подполковник! С меня причитается. Вы водку пьёте?

И тут фон Тирпиц похолодел. Он едва не забыл про самое главное поручение императора Иеремии Фоснера. Ведь Белгика до сих пор в опасности!

– Простите, но меня просили передать, что… Как бы это сказать… В общем, сэр енот, не могли бы вы отключить свои излучатели? Жители Белгики очень страдают.

– Какие излучатели? – удивился Гоша и перевёл взгляд на Ботаника. – Пересвет Темучжинович, у нас есть работающие излучатели?

Тот сделал вид, что не расслышал вопроса:

– Да, вы правы, погода и в самом деле замечательная. В пустынях скоро кактусы расцветут. Вот у нас на Мексиканщине…

– На Неваде-Нова кактусы не растут!

– Очень жалко. Тогда что-нибудь другое расцветёт.

– Вы не ответили, товарищ подполковник.

Ботаник поморщился и тяжело вздохнул:

– Да, не ответил. А что отвечать, если написанная для спутников программка самопроизвольно мутировала в вирус и не желает деинсталлироваться?

Фон Тирпиц вздрогнул:

– Вы использовали против Белгики биологическое оружие?

– Нет, это компьютерный вирус.

– Что такое компьютер?

– Как вам объяснить… – задумался подполковник. – В Содружестве искусственный интеллект существует?

Коммандер кивнул:

– На половине военных кораблей используются искины с ограниченными возможностями.