Волк. Юность - Виктория Гетто

Мы останавливаемся на отдых в большом городе на границе Южного Реко. По времени нас никто не лимитирует, задача нам поставлена. Оплата за неё тоже известна. И если мы не особо спешим и останавливаемся на три дня для того, чтобы наши лошади и тягловые быки отдохнули, значит, это просто необходимо. В конце концов, животным достаётся больше, чем людям, а новых у нас пока на замену нет. Следовательно, надо беречь тех, что имеются. И потому после короткого совещания единогласно было решено стать на длительный отдых перед стенами Сяся. Населения насчитывается порядка пятидесяти тысяч плюс гарнизон. В самом городе куча торговых факторий, потому что пути из города ведут не только в Тушур, но и в другие государства планеты. Но самое главное – в городе имеется представительство сьере Ушура, в котором я могу нормально отдохнуть, ну и кое-чем разжиться. В конце концов, я же равноправный партнёр сьере и такой же купец Высшей Гильдии Фиори…

Очень приятный сюрприз – меня ждут вести из дома. К моему величайшему сожалению, не письма от родных, а обычные житейские новости из Парды, но тоже приятная вещь. Запущены две новые мануфактуры, и ещё основан ботанический парк. Услышав такое, я чешу в затылке – весточка от саури. Эта раса специализируется на биологическом оружии… Что задумала моя супруга? Строительство нового дворца идёт полным ходом. Это я понял после того, как приказчики пожаловались, что доса Аруанн категорически отказывается увеличивать поставки кирпича, притом что спрос на него и на керамическую черепицу растёт не по дням, а по часам. Вроде бы ведутся работы по расширению русла реки Парды и строительство новых каналов. Ещё – сведения о том, что почти пять сотен сервов строят новую дорогу. Причём не простую, а ровную. Без подъёмов и спусков. Неужели саури удалось довести до ума паровой двигатель?! Вот же…

Как-то не очень себя чувствую при мысли о том, что девушка, даже несмотря на то, что произошло между нами, искренне старается сейчас там, в замке и графстве, сделать всё возможное и невозможное, чтобы мы смогли выжить и победить. А я собираюсь отдать её на опыты нашим коновалам-учёным, чтобы они сначала подвергли её самым разным экспериментам, а потом… Стоп, Атти. Не гони коней. Подожди. Сначала нужно вернуться, потом посмотреть, что наворотила Ооли без тебя, и тогда уже решать. В любом случае, пока своими глазами не увидишь и не пощупаешь, не принимай скороспелых решений. Убедись, что всё действительно так, как думаешь, а потом уже делай…

Эти мысли успокаивают, хотя где-то в глубине души уже зреет решение оставить саури у себя. И – даже если ценой этому будет ссылка навсегда на этой отсталой планете… Всё-таки она… Светлые, пепельного оттенка длинные прямые волосы, собранные на затылке в длинный распущенный хвост, почти касающийся узких круглых пяточек… Не очень длинные, заострённые аккуратные ушки, две длинные прядки волос, выпущенные с висков, большие, просто огромные глаза, из-за чего они кажутся слегка косыми. Идеально прямой тонкий носик с изящным вырезом маленьких ноздрей, красивые губы, сладкие и вкусные одновременно, едва заметная родинка слева на щеке… Удивительно живое личико, на котором отражаются все эмоции, красивые щёчки, с бархатной на ощупь, нежной кожей, тонкая талия, которую можно обнять двумя моими ладонями. Безупречной формы небольшая грудь, такая манящая и упругая. И одновременно мягкая… Длинные красивые ноги, такие… идеальные… Маленькая ступня с крохотными пальчиками… Мысли о ней наполняют меня нежностью и теплом. Ещё ни разу я не чувствовал себя таким… Неужели я влюбился в Ооли? В маленькую, красивую до невозможности саури, самку другого вида? Но вот же оно…

Не заметил, как в моих пальцах оказался карандаш и лист бумаги. Быстрые аккуратные штрихи ложатся на белоснежный лист и превращаются в мою супругу. Я рисую её такой, какой увидел утром в ту ночь. Забившуюся в угол, испуганную, но чувственную до невыносимости, прикрывшуюся моим чёрным плащом. И манящую меня взглядом. Потому что если слова могут солгать, то глаза, особенно у Ооли, – никогда…

Закончив, долго любуюсь картинкой. Потом… бросаю в камин. Рисунок вспыхивает, бумага скручивается и мгновенно превращается в пепел, который я тут же разламываю кочергой. Языки пламени подхватывают серые крошечные кусочки и уносят в трубу.

– Сьере граф, тут к вам приехали…

– Кто?

Я вскидываю задумчивый взгляд на появившегося в дверях слугу.

– Женщина, сьере граф. С ней ещё две совсем юные девушки-близняшки.

Удивление на моём лице заставляет слугу говорить быстрее.

– Гостья представилась как герцогиня дель Хааре с сёстрами.

– Лиэй дель Хааре?!

Слуга кивает.

Что надо герцогине? Ведь, по словам её мужа, у неё всё складывается хорошо: дети, семья. Что ещё? Что такого, что она младшая жена? Здесь это вполне законно. Потому что хоть старшая, хоть младшая – но законная жена. В отличие от подруг, фрейлин, придворных дам…

– Пригласи женщин в гостиную, и… Пусть подадут что-нибудь лёгкое. Фрукты, например, и лёгкое вино.

– Будет исполнено, сьере граф.

– И скажи дамам, что я буду через пять минут.

Слуга вновь кивает и выходит прочь. Я торопливо переодеваюсь в парадный костюм, который уже заботливо приготовлен для меня. Пара штрихов расчёской, короткий взгляд в зеркало – выгляжу внушительно. На боку – мой офицерский меч, на втором бедре – короткий клинок. Переплетённая с гильдейской цепь графа на шее – последняя, заключительная деталь туалета. Чуть помедлив, я достаю из шкатулки, доставленной среди других моих вещей из лагеря, брачное ожерелье, вешаю его на шею. Достаточно. Лиэй теперь замужняя дама. Я тоже женат. Это сразу расставит все точки на «i», чтобы не было никаких дурных мыслей и недомолвок. Ни у неё, ни у меня, ни у кого другого. Зачем она притащила своих сестёр? Сейчас всё узнаю…

Короткий путь по коридорам фактории, впереди спешит провожатый. Он распахивает передо мной дверь и громко произносит:

– Сьере граф Атти дель Парда, уважаемые досы.

Вхожу в большую комнату – женщины стоят у горящего камина, протянув к огню руки. При моём появлении дружно поворачиваются ко мне и кланяются на манер, принятый в Рёко, затем выпрямляются, и я вижу, как у всех троих вспыхивают глаза. У самой Лиэй – тоской, у её сестёр-близняшек – надеждой. На что, интересно? И где ненависть, соблюдать которую до самой смерти поклялись Иолика и Умия? Её больше нет. Вместо этого – усталость, испуг и надежда. Обе девушки, которым уже по четырнадцать, если не больше, смотрят на меня так, словно я сам Высочайший…

– Добрый день, уважаемые досы. Рад вас видеть после столь долгого перерыва. Какими судьбами вы добрались до меня?

Лиэй делает шаг вперёд, вновь кланяется мне, а потом… вдруг опускается на колени и протягивает ко мне руки:

– Прошу вашего милосердия, сьере граф…

– Что?!

Я не верю своим глазам. Что происходит?!

Но тут рядом с ней точно так же принимают такую же коленопреклонённую позу обе близняшки: