Концерт Патриции Каас. 9. В космосе и ниже - Марк Михайлович Вевиоровский

А Свиридов задумался о возможности визита вежливости наследного принца к ним домой – сюда, в квартиру, или на дачу. И советовался об этом с Тоней, и не только с ней.

И с Тоней они радовались, что в дачном доме была просторная гостевая комната, и вдобавок две большие комнаты с холлом и всеми удобствами над гаражом.

Тоня рассказала об этом Уле, и та в следующем письме Дрейзерам спросила о возможности приглашения принца в гости в их скромный загородный дом.

На это мадам Женовьева ответила, что принц не избалован и каждый год ездит в самый обычный скаутский лагерь в Альпах вместе с самыми обыкновенными молодыми одногодками, и поэтому ему не нужен дворец или палаццо. Она так и написала «палаццо», потому что примерно знала, в какой квартире жили с родителями Уля, Гриша и их дети. И при каждом случае звала молодых в гости вместе с детишками.

Густав Дрейзер, с которым иногда беседовал Гриша, тоже не забывал приглашать все семейство в гости в любое время и на любое время. Конечно, Густав был намного сдержаннее супруги, но чувствовалась искренность его приглашения …

И завертелось!

И было официальное приглашение через австрийское посольство господину Грегуару Свиридову с супругой, и были бальные наряды, и все волнения – не только у Ули.

И был бал, и Уля в сдержанном белом бальном платье, на которое с завистью косились именитые приглашенные, и Гриша в столь же изящном смокинге, и они кружатся, и общаются с принцем, который оказался нормальным компанейским парнем.

И фотографии в глянцевых изданиях, и двухдневный визит принца на дачу Свиридовых и его знакомство с родителями Гриши – они понравились Кринглассу, и беседы Свиридова с сопровождавшим принца сотрудником охраны, а по совместительству агентом австрийской контрразведки.

Этот малый, проживший два дня над гаражом, был весьма неглуп – его Свиридов просканировал весьма подробно – и не доставил хлопот. Он не совал нос туда, куда его совать не следовало, и в откровенных разговорах со Свиридовым, Тоней, Гришей и Улей ограничивался минимальным объемом информации.

Общительный принц познакомился со многими жителями дачного поселка.

И с удивительной молодой женщиной, которую все называли Никой, и которая чувствовала себя в доме Свиридовых как у себя дома.

И с целой оравой мальчишек и девчонок, общающихся с ним на любом известном ему языке – даже на французском, который Крингласс знал весьма слабо.

И с другими жителями поселка …

В отчете сопровождающего принца сотрудника своему руководству – а о содержании этого отчета первым стало известно Свиридову – сопровождающий сообщил немного.

Он сообщил, что муж мадам Улианы Степановны господин Грегуар Анатольевич Свиридов имеет звание капитана Российской армии и служит художником в студии военных художников, что его отец является руководителем научной организации и имеет чин генерала, что мать господина Грегуара является модельером-дизайнером и мадам Улиана тоже модельер и работает вместе с ней.

Других подробностей он сообщить не смог – просто он ничего больше не знал.

Или ему знать не позволили?

РИМ

Как-то в разговоре Маргарита Антипова сказала, что если уж путешествовать по заграничным городам, то она бы поехала не в Париж, а в Рим.

И стараниями Свиридова Антипова с Варданяном выехали в Рим, где проживали как англичанка и армянин, но они сократили отпуск из-за Аванеса – и он, и они очень скучали друг о друге.

Поэтому Марго и Карен, любуясь красотами вечного города, все время думали о Ване.

Марго неплохо знала город, и за прошедшие годы тот не столь сильно изменился.

Конечно, появились новые здания и улицы, но основные исторические места изменились мало, и они с Кареном бродили по городу целыми днями.

Марго больше молчала, предаваясь воспоминаниям, а Карен больше думал не о красотах вечного города, а о Ване, о Марго, о безопасности их «экскурсии».

Свиридов обещал им полную безопасность, но Карен и Марго воспринимали это по разному.

Марго со своим опытом нелегальной работы понимала, что раскрыть ее можно только на основании информации о Джулии Вебстер, но эта информация засекречена и погребена в архивах ЦРУ. Вероятность того, что ее опознают, была минимальной, хотя и не нулевой.

Карен думал о другом – он не обладал опытом Марго, но зато знал о секретности своих знаний, и волновался из-за возможности их с Марго …

Он не знал, как сформулировать «это» – задержание, арест …

Как и плохо представлял себе, каким образом их можно задержать или арестовать …

И Карен разглядывал старинные постройки, фотографировал их и старался, чтобы в кадр не попала Марго. Но когда фотоаппарат попадал в руки Марго, то она старалась, чтобы в кадре всегда присутствовал Карен.

Вечером в ресторане отеля разговаривала Марго, а Карен старательно молчал – его знаний английского языка было явно недостаточно для общения, хотя армянский акцент позволял иногда произносить самые необходимые фразы.

Любуясь ночным городом со смотровой площадки отеля он обнимал Марго и нашептывал ей такие ласковые слова, что Марго чувствовала себя молодой и счастливой.

Но все равно ей временами недоставало их приемного сына …

Последний день Марго и Карен нервничали очень сильно, хотя оснований для этого не было – они оба прекрасно знали пунктуальность своего друга.

И он появился в точно намеченный час, и они все вместе сели в такси, и это такси помчалось в аэропорт, и по отработанному уже Свиридовым сценарию у автомобиля сразу спустили все колеса, а потом водитель никак не мог вспомнить, зачем он поехал в эту сторону …

Марго и Карен с небольшими чемоданчиками оказались на лестничной площадке перед своей квартирой, Марго торопила Карена, отпирающего дверь, они вошли …

Ваня-Аванес так бросился к приемным родителям, что Маргарита не могла сдержать слез …

ЭКСКУРСИИ

Если бы об экскурсиях писала Женя Кульченкова, то она обязательно написала бы о прогулках по Москва-реке – и она писала об этом, и с иллюстрациями.

Как правило для таких поездок арендовывали целый теплоход и назначали маршрут, и на теплоходе не было посторонних. Такие поездки начинались с началом навигации, и среди первых экскурсантов обязательно были дети – и из лесной школы, и из школы городской.

И с ними ехали их воспитатели, учителя, и самый эрудированный рассказывал о Москве, об истории тех мест, около которых проплывал теплоход.

Самым интересным среди экскурсоводом оказывался Свиридов – не потому, что он знал больше остальных, а потому, что он рассказывал интереснее всех.

Когда в поездке