Осколки легенд. Том 1 - Андрей Александрович Васильев

более что я и так собирался в этот город наведаться. В конце концов, я путешествую не по делу, а исключительно с развлекательными целями. Правда, что-то развлечения все больше сомнительные на мою долю выпадают.

Хотя все равно наши бы поступили по-другому. Тот же Нифонтов непременно устроил маленький спектакль из разряда: «я авансом решаю твои проблемы». Не факт, что все обстояло бы именно так, но ведь красивый ход!

К Крако мы подъехали на закате, раньше туда смысла не было отправляться. Местные обитатели, если они вообще здесь наличествуют, при свете солнца не появятся, их время ночь.

Туристы уже отбыли, площадка, на которой обычно останавливались автобусы, привозящие их сюда, была пуста. Собственно, последний из них мы встретили по дороге, он весело пылил, направляясь в сторону Матеры.

— Странно, что этот маршрут вообще не прикрыли после произошедшего, — сообщил я Паоло, выбираясь из салона его бежевого «фиата». — История-то неприятная.

— Но не получившая огласки, — поморщился полицейский, подходя ко мне. — Туризм несет в казну немалые деньги. Да и соответствующие меры были приняты. В течение всего дня здесь присутствуют представители закона, они покидают территорию Крако лишь после того, как отсюда уезжает последний автобус. Да и не случалось больше ничего подобного ни разу, потому все списали на несчастный случай. Город потихоньку разрушается, ветер и время делают свое дело. Да, имей в виду, в некоторых местах натянуты ленты, туда не суйся, есть риск обвала зданий.

— Снова странно — я достал из кармана легкого летнего пиджака сигареты — Если этот объект выгоден туристически, отчего его не поддерживают в надлежащем состоянии? В данном случае — благоустроенной разрухи?

— У меня нет ответа на этот вопрос. — Паоло глянул на небо. — Мне все равно.

— Позиция. — Чиркнув зажигалкой, я закурил. — Красиво, а?

Закаты почти всегда прекрасны, а в горах — особенно, пусть даже те и не слишком высоки. Есть какая-то магия в валящемся за извилистый горизонт солнце, в неярких дорожках, прочерченных им на вечных вершинах, в багрянце легких облаков, навсегда ускользающих от взоров тех, кто остался внизу.

— Ты что-то ощущаешь? — помявшись, спросил у меня Фьярелли. — Может…

— Паоло, не может. Я не экстрасенс. И если ты ждешь от меня откровений, вроде «она там, ее душа желает говорить», то зря. Подобные забавы практикуются в телешоу, в жизни все происходит куда прозаичней и быстрее. Сейчас докурю и пойдем.

На самом деле я искренне надеялся, что мы закончим наши дела и вернемся в Матеру еще до того, как Арриго закроет свое заведение. Хотелось бы попробовать калабрийскую кухню, поскольку запахи из траттории доносились просто волшебные. Ну да, как всегда, основой их выступал вездесущий чеснок, но я к этому уже привык. Родька — нет, он итальянскую кухню невзлюбил сразу, и даже для пиццы исключения делать не стал. Мало того, он заявил, что поддельная тут у них пицца. В Москве — настоящая, а здесь — нет. И все то время, что мы скитались по Апеннинскому полуострову, мой слуга питался исключительно чипсами, шоколадными батончиками и прочей сомнительной интернациональной едой. Исключение было сделано только для тирамису, вот оно ему понравилось. Ну и, понятное дело, для местной газировки. Родька вообще стал туристом куда больше, чем я, поскольку в каждой стране последовательно пробовал местные шипучие напитки, а пробки от них складывал в специальный холщовый мешочек. То ли коллекцию собирал, то ли после перед подъездными собирался хвастаться, представив им картину мира через пробки от газировки. Причем, негодяй такой, баночные напитки не признавал, подавай ему непременно бутылки.

Жанна, которую я, кстати, брать с собой в Крако не стал, посмеивалась над ним, но необидно. Эта парочка вообще сдружилась за время странствий, хоть внешне ни тот, ни другая никак подобное не демонстрировали, и иногда для проформы даже ругались.

Крако был тих и покоен. Нет, звенящей тишины, которая, по канонам фильмов ужасов должна была накрыть нас в этом безлюдном и мертвом месте, тут и в помине не было, разумеется. Гуляка-ветер властвовал здесь безраздельно, он теребил черепицу на крышах, поскрипывал старыми ставнями, посвистывал в черных провалах окон. На свежего человека подобное, разумеется, могло произвести впечатление, но ни меня, ни Паоло эдакими трюками не удивишь.

А еще город и вправду оставил в прошлом свои лучшие времена, это не вызывало никаких сомнений. Какие-то здания уже представляли собой живописные руины, какие-то еще держались, но не вызывало сомнений, что скоро они присоединятся к своим соседям. На окраинах дело обстояло совсем не ахти, но ближе к центру городка уцелевших домов стало попадаться куда больше. И над всем этим возвышалась мрачная башня замка. Не такого большого как те, что я видел в Германии или Чехии, но все же достаточно представительного. Как видно, некогда в нем проживал местный феодал, выполнявший функции смотрящего за городом.

— Живописно, — признал я, повертев головой. — Однако вы, итальянцы, все же большие мастера по части строительства. Серьезно. Вот полное впечатление создается, что это не возведенные дома, а выдолбленные в скале.

— Да, мой народ любит красоту, — подтвердил Паоло. — Умеет ее чувствовать и радуется, когда получается сотворить маленький шедевр. Или большой, что еще лучше.

Темнота упала на Крако вдруг, как и положено в таких случаях. И жанрово, и просто в силу природных обстоятельств. Горы, юг, конец лета — откуда взяться длительным закатам?

К тому времени мы устроились на ступеньках относительно хорошо сохранившегося здания, стоявшего на самой большой площади города. Их тут всего было четыре, но эта, судя по размерам, являлась главной. В старые времена на ней, скорее всего, проводились суды и казни, а в новейшие, до исхода населения, воскресные распродажи или что-то в этом роде.

Время шло, темнота сгущалась, но ничегошеньки не происходило.

— Неужели я просто сам все выдумал? — в какой-то момент спросил у меня Паоло. — В который раз я здесь — и ничего. Теперь со мной ты, человек, что знает о мире духов все, но…

— Кто тебе сказал такую глупость? — фыркнул я. — «Мир духов», «знает все»… По поводу твоих братских чувств и всего прочего промолчу, но остальное — полная чушь. Все куда проще и сложнее одновременно. И поверь, основные проблемы создают не те, кто живет за гранью…

Договорить я не успел, поскольку где-то совсем рядом с нами, за углом соседнего дома, вдруг послышались тихие шаги, а следом за ними зазвенел детский смех.

— Что-то случилось? — насторожился Паоло, уставившись на меня. — Да?

— Ага. — Я встал со ступеньки. — Фонарь не зажигай только.

Детский