Эликсир Купрума Эса - Юрий Сотник

Секретарь парткома ещё раз напомнил Якову Дмитриевичу о своей просьбе не предавать огласке всю эту историю, замдиректора дал команду всем садиться по машинам и двигаться обратно, и колонна удалилась.

А ещё часа через полтора пришла другая машина, уже не в сопровождении крана и всего лишь с тремя рабочими. Небольшой станок, который они привезли, был помещён не в контейнер, а просто накрыт брезентом. Его сгрузили на заднем дворе и с помощью ваг и катков приволокли в слесарно-механическую мастерскую. Присутствовавший при этой операции завхоз дворца пробормотал:

– Н-нда! Поработал станочек! Небось и в ремонте побывал.

После отъезда машины с первым станком и во время получения второго какое-то неосознанное чувство томило Якова Дмитриевича: всё время ему казалось, что он обязательно должен что-то вспомнить. И вот теперь он удалился в свой кабинет и стал думать: а что же именно он хочет припомнить?

Занятия различных кружков во дворце в будние дни начинались не раньше трёх часов, а занятия секций общества «Разведчик» – между шестью и семью. Ведь инженеры и молодые учёные руководили этими секциями на общественных началах, после своей основной работы, и исключение представлял только Альфред Павлович Тигровский, руководитель «Разведчика».

Сейчас было только начало второго, и во дворце стояла почти полная тишина. Ничто не мешало Якову Дмитриевичу думать.

– Да-а… Как видно, заработался товарищ Ладошин, – сказал он почему-то вслух, и тут вдруг у него в голове завертелось: «Ладошин… Ладошин…» А ведь, кажется, есть ещё какой-то Ладошин. Кто же он такой? Стоп! Да ведь это не «он», а «она», Ладошина, дочка директора завода! Та самая, что приходила вчера с так называемой делегацией, та самая, которая обещала ему поговорить с отцом насчёт станка! Да ведь эту же Зою он видел ещё вчера утром у директора школы. Ну да! Её вызвали с урока потому, что старый учитель химии помешался и утверждал, что она, Зойка, приобрела способность повелевать. И ведь какое занятное совпадение: бред старого учителя о своём эликсире и такая быстрая доставка ценнейшего станка после того, как эта Зойка обещала поговорить с отцом!

Тут Яков Дмитриевич вдруг снял очки, достал платок и вытер им лицо. Чёрт!.. А вдруг это не совпадение? Ведь тогда очень легко объяснить историю с первым станком: Зоя велела отцу подарить станок именно с программным управлением потому, что где-то слышала о нём, но даже понятия не имеет о его ценности, и вот вам результат!

Но Яков Дмитриевич тут же мотнул головой, как это в своё время сделал Родя, сунул платок в карман, надел очки и, придвинув к себе папку с делами, даже слегка улыбнулся.

– Занятное совпадение! Очень занятное совпадение! – пробормотал он, отгоняя от себя столь нелепые мысли.

И в этот момент послышался тихий коротенький стук в дверь.

– Войдите! – сказал Яков Дмитриевич.

И в кабинет вошла Зоя. Прикрыв за собой дверь, она скромно остановилась у косяка. В руке у неё был портфель.

– Здравствуйте, Яков Дмитриевич! – негромко сказала она. – Ну как, папа прислал станок?

– При… прислал, – хрипловато ответил директор, и на душе у него вдруг стало тревожно, и мысли о каких-то совпадениях отошли на задний план.

Некоторое время оба молчали. Зоя смотрела на Якова Дмитриевича, а тот – на неё. Он невольно вспомнил про «Слип камли», о котором ему рассказывала директор школы, и ему захотелось заткнуть себе пальцами уши, но он сдержался. Что подумает о нём эта девчонка, если он станет вести себя на её глазах таким странным образом? Однако его не покидало чувство, что вот-вот что-то должно произойти.

– Яков Дмитриевич, между прочим, когда завтра начинаются занятия в обществе «Разведчик»?

– А тебе что за дело? – с нарочитой грубостью спросил в свою очередь директор.

– Яков Дмитриевич, отвечайте! – отчеканила Зоя.

– Ну, в шестнадцать тридцать по субботам. Только что это за тон! «Отвечайте»! Тебя что, дома не учат, как со старшими говорить? – Последнюю фразу Яков Дмитриевич проговорил уже совсем гневно, но всё же у него осталось такое ощущение, что ответил-то он против своей воли. И снова ему захотелось заткнуть себе уши, и снова он сдержался. На свою беду.

А Зоя, не мигая, смотрела на него.

– Между прочим, Яков Дмитриевич, мне сказали, что это все только отговорочки, будто вы не можете записать в «Разведчик» ребят пионерского возраста.

Директор приподнялся.

– Что-что? – начал было он, но Зоя опять отчеканила:

– А теперь, Яков Дмитриевич, садитесь и слушайте меня! Вот!

Директор сел и теперь уже совершенно отчётливо понял, что сделал это не по своей воле. Он замер от ужаса, а Зоя продолжала:

– Значит, так: вы завтра всякие там занятия у старшеклассников отмените, а вместо них к вам придут пионеры, вот! Которые в «Разведчик» записаться хотят, вот! И вы им покажете всякие там лаборатории, оборудование и всякое там такое, вот! А сегодня пойдите к Надежде Сергеевне и скажите, что приглашаете на завтра всех желающих ребят: вот! Всего хорошего! – Зоя повернулась и вышла, но через секунду появилась снова: – И ещё вы скажите Надежде Сергеевне, что это я вас уговорила, а не кто-нибудь, вот!

Теперь она ушла совсем. Директор сидел неподвижно. Все предметы вокруг он видел как бы в тумане, потому что очки его запотели. Теперь он знал, что ОБЯЗАТЕЛЬНО пойдёт сегодня к Надежде Сергеевне и скажет всё, что приказала Зойка. Он знал, что просто НЕ МОЖЕТ не сказать.

Неизвестно, сколько времени Яков Дмитриевич осваивался с этой ужасной мыслью, а когда освоился, стал думать, как же ему быть. Сначала он захотел объявить в школе, что Куприян Семёнович вовсе не сумасшедший, что Зойку действительно надо изолировать. Но ведь ему тоже могут не поверить, как и Куприяну Семёновичу! А если поверят? Тогда поймут, что он тоже действует под влиянием Зойки, и не позволят провести мероприятие, которое она заказала. А это для него было просто немыслимо, невыносимо! Нет, лучше помолчать!..

Яков Дмитриевич взглянул на часы. Было ровно два. С минуты на минуту должен был прийти руководитель «Разведчика» Альфред Павлович Тигровский. Директор встал и принялся ходить по кабинету. Что же он скажет этому Тигровскому? Что он скажет завтра руководителям всевозможных секций «Разведчика»? Ведь завтра суббота, работают почти все секции, да ещё два известных профессора согласились провести беседу со старшеклассниками. Чем же он объяснит отмену занятий, отмену встречи с учёными и чем он объяснит нашествие всякой мелкоты? Спасительная мысль явилась директору в тот самый момент, когда открылась дверь и вошёл Тигровский.

Это был маленький худощавый человек с острыми серыми глазами.

– Извините, Яков Дмитриевич, на три минуты опоздал.

– Ничего, дорогой. Присаживайтесь! – Яков Дмитриевич сел на своё место. Тигровский опустился в кресло по другую сторону стола. – Неприятные новости, Альфред Павлович. Придётся завтра отменить занятия в «Разведчике».