Драконьи истории. Книга вторая - Кира Измайлова

Талли, судя по всему, представила косяк драконов, с печальным курлыканьем улетающих на зимовку, потому что захохотала во весь голос.

– Я думаю, тут когда-то испытывали первые аэропланы, – сказал Альтор и пошел дальше. – Алая долина – удобное место, ветра хорошие, ровные, а чужак не подберется незамеченным. Правда, не заметить аэроплан над горами сложно, так что местные-то их точно видели. А поскольку прежде ничего подобного не встречали, то сочинили сказки о летающих чудовищах, дышащих огнем.

– Снаряды? – обронил Вэл. – Или другое какое оружие?

– Конечно.

– Но сказки придумали намного раньше, – сказала Талли. – То есть задолго до того, как человек поднялся в воздух!

– Тем более сходится, – кивнул Альтор. – В смысле, с моей версией. Наверное, кто-то озаботился донести до местных истории других стран. Спецслужбы умеют работать с информацией, даже сказочной, если ты понимаешь, о чем я.

Вэл видел, Талли сникла – такая простая версия явно не приходила ей в голову. И все же она не сдалась:

– Ничего у тебя не сходится! Здесь старые легенды больше о гигантских орлах, которые девушек воруют, чтобы те им гнезда грели, говорящих змеях и волшебных конях с баранами… А про драконов не так уж давно начали рассказывать, я расспрашивала. Когда первый раз упомянули, сложно сказать, но я как-то разговорила Дайглы-мурана – ну знаешь, Вэл, тот древний-предревний пастух, – он вспоминал-вспоминал разные версии этих сказок… В самых старых упоминается строительство замка. В смысле, местные помогали выбрать для него место.

– Не понял, какая связь между замком и драконами? – нахмурился Вэл.

– Они там живут, балда! В смысле, прилетели когда-то из других мест, заняли Алую долину и стали жить. А здешние подсказали, где лучше строиться, потому что чужаки этих гор не знали. Ну и помогали, ясное дело. И те в долгу не оставались. Вроде бы даже сходились с людьми, как Аль сказал.

– Ничего подобного, – тут же перебил он. – Я сказал: «ходят между людьми», а не «сходятся с ними».

– Какая разница?

– Огромная. Я все-таки юрист, не забывай. На одной такой оговорке можно целое дело построить, а можно развалить.

– Ну ладно, ладно… – проворчала Талли. – В гости ходили, значит. Дарили чего-ничего и вообще осеняли благодатью.

– Судя по всему, ее надолго хватило, – хмыкнул Вэл, оглянувшись на становище.

– А кто тебе сказал, что они и сейчас сюда не заглядывают? Если дракон прикинется человеком, как ты его отличишь? Может, кто-нибудь из знакомых и есть дракон, та же Эйгла!

– Нет, однозначно, – сказал Альтор.

– Почему это?

– Потому что она тут родилась и выросла, хоть у бабушки Ынсай спроси – та Эйглу у матери принимала. А чужаков вроде вас в этих местах за день пути видать.

– Если драконы столько лет живут бок о бок с этими людьми, то, уж наверное, чужими не покажутся. – Талли явно закусила удила.

– Им – нет, а посторонним – еще как.

– Что-то ты меня совсем запутал… Сразу видно – юрист, языком можешь кружева плести!

– Это ты моего дядю не слышала. Ну то есть он мне не родной дядя, но в нашей семейке высчитывать, кто кому кем приходится, – гиблое дело, можно даже не пытаться, все равно запутаешься.

– Нарисовали бы генеалогическое древо, – подал голос Вэл.

– Пробовали, места на стене не хватило для всех отростков и ответвлений, – улыбнулся Альтор. – Они еще и пересекаются так замысловато, что получилось нечто наподобие картины Шульта. Знаете такого художника?

– Еще бы, страшно модный, – вздохнула Талли. – Правда, я ничего не понимаю в современном искусстве. Мне кажется, его картины выглядят так, будто он ручку расписывал, а потом вытер кисть или там разлил краску.

– Ух ты!

– Что такое? – Она заозиралась.

Думала, наверное, что Альтор увидел какую-нибудь диковину, такой неподдельный восторг прозвучал в его голосе. Он пояснил, однако:

– Редко встретишь кого-то, кто не стесняется признаться, что считает эти гениальные полотна кошмарной мазней. То есть искусствоведы и прочие деятели культуры могут сколько угодно говорить про некий замысел, но что вот мне делать, если я все равно вижу загогулины и цветные кляксы, а не аллегорию женственности или гимн победившему прогрессу? Дядя такой же, – добавил Альтор. – Правда, все равно покупает эти каракули. Спасибо, на стены не вешает, просто хранит. Говорит – вложение капитала, такое же, как в драгметаллы. Лет через двадцать или побольше, а в особенности после смерти художника, это безобразие будет стоить порядочных денег.

– Может, и не будет, если Шульт выйдет из моды.

– Ну это оправданные риски.

– Очень уж дорогие…

– Ничего, дядя может это себе позволить.

– Думаешь, тебе тоже что-то достанется? – спросил Вэл. – Ну после дяди?

Внутри зрело глухое раздражение: он прежде не видел, чтобы Талли так легко и быстро сходилась с людьми. И уж тем более – рассказывала им про драконов. И обсуждала живопись.

– Чтоб тебе язык прикусить, – беззлобно сказал Альтор. – Дядя жив-здоров, спасибо всему сущему. На жизнь и прочие удовольствия я себе сам заработаю, уж точно не стану сидеть и ждать, пока на меня наследство свалится. Тем более у дяди своих детей и внуков хватает. Подарок на выпуск – это другое дело, потому что…

– Это просто подарок, – пришла на помощь Талли. – Слушай, а ты, кажется, разбираешься немного в искусстве?

– Совсем немного, – подчеркнул он. – Ровно настолько, чтобы суметь поддержать разговор в обществе. Приходится следить за новыми течениями и прочей ерундой, но что поделаешь: если я хочу сделать карьеру не хуже дядиной, нужно вращаться в определенных кругах, а там смотрят не только на диплом, но и на происхождение, связи… Общую эрудицию тоже оценивают. И многое другое. Брр, как вспомню, так вздрогну…

– Ну так не шел бы в юристы, раз это настолько неприятно, – проворчал Вэл, подумав, что правильно сделал, подав документы на биологический. Он бы не сумел… вращаться.

Да и кто бы его пустил в те круги, о которых с такой легкостью говорит Альтор? Происхождение не то. Сколько ни говори о равенстве, но некоторые все-таки по праву рождения получают намного больше остальных. И хорошо, если используют это для дела, а не спускают в никуда.

Ну а Вэлу, стань он юристом, пришлось бы всю жизнь разбирать споры соседей из-за какого-нибудь забора или составлять скучные договоры…

Конечно, многие пробиваются наверх с самого низа, но вот в чем беда: Вэл не был честолюбивым. Он добросовестно выполнял свою работу, но не мечтал взлететь повыше. В этом смысле они с Талли составляли идеальный тандем: она фонтанировала идеями, он занимался рутиной…

– Почему неприятно? Просто время отнимает. С другой стороны – полезно, всегда знаешь, кто чем живет и дышит, причем не из третьих рук, – говорил Альтор.