Жизнь сильнее смерти - Ерофей Трофимов

всяким премудростям войны, были выставлены бутыли со спиртным. Остальные, включая самого Елисея, обходились квасом и медами.

Матери вернувшихся мальчишек, успев наплакаться и наохаться, сновали по двору, обнося ребят разносолами. Вернувшиеся, смущенные вниманием старших, то и дело поглядывали на Елисея, словно ища в нем поддержки. В ответ парень только улыбался им, одобрительно кивая. Выждав, когда все немного успокоятся, дед Святослав встал и, подняв чарку, громко сказал:

– Первый поход ватаги вашей добром прошел. Значит, добре учли вас. Учили всему, что сами знали. А раз так, любо! – закончил он, глядя Елисею в глаза.

– Любо! – пронзительно разнеслось над крепостью.

Следом за стариком на середину двора вдруг вышла вдова пластуна Ермила и мать братьев Андрея и Василия. Встав перед Елисеем, она низко, в пояс поклонилась парню и, взяв поднесенную кем-то из женщин чарку, громко произнесла, глядя ему в глаза:

– Храни тебя Христос, Елисей, за добро твое. За то, что не бросил сирот. Что не стал науку свою от сынов моих прятать. Что заместо отца обучил их всему, что добрый казак знать и уметь должен. Знал, что словно гусыни вслед тебе шипеть станем, но не отступился. На свой кошт их выучил и в люди вывел. Славен будь, казак.

Поднявшись, Елисей поклонился в ответ, только и найдясь, что ответить:

– Вам спасибо, люд казачий. Что поверили в дело мое.

– Любо! – снова разнеслось по округе, и собравшиеся дружно подняли чаши с напитками.

Заметив, что во двор вошел комендант, Елисей подал ребятам знак, и те быстро освободили место рядом с пожилыми казаками, поставив чистые приборы. Благодарно кивнув, штабс-капитан поднял свою чарку и, окинув приехавших ребят внимательным взглядом, улыбнулся:

– Уезжали еще волчатами лопоухими, а вернулись молодыми волками, которые смогут и крепость отстоять, и землю свою защитить. За вас, казаки! Чем заниматься собираетесь? – спросил он, выпив и закусив горячим шашлыком.

– А это, как дядька Елисей скажет, – тут же перевел стрелки Андрей. – Он нас выучил, на ноги поставил, ему и решать.

– Что скажешь? – переадресовал вопрос комендант.

– С кругом казачьим посоветоваться надо, – сделал парень реверанс в сторону старых казаков. – Но думаю, для начала, им передохнуть надо. А дальше станут молодых учить да вокруг крепости стражу нести. На то и пластуны.

– Верно рассудил, – переглянувшись, дружно кивнули старики.

И хотя тут собрался не весь местный казачий круг, Елисей понял, что его предложение уже принято. Женщины, услышав, что их сыновьям в ближайшее время новый поход не грозит, тут же кинулись обнимать мальчишек, вгоняя их в краску. Глядя на них, Елисей не удержался и, подозвав одного из ребят из нового призыва, тихо что-то прошептал ему. Кивнув, малец быстро оббежал приехавших, и вскоре все местные ребята незаметно выскользнули со двора. Святослав, внимательно следивший за всеми перемещениями ребят, только одобрительно кивнул парню.

К вечеру, когда все уже от выпитого и съеденного осоловели и разленились, парень выбрался из-за стола и, отойдя в сторонку, устало прислонился к старой яблоне.

– Что, упал с души камушек? – раздалось рядом, и к дереву не спеша подошел дед Святослав.

– Как десяток лет разом скинул, – не стал кокетничать Елисей.

– Судьба наша такая, – вздохнул старик. – Коль взялся за людей решать, так и несешь сей валун на душе. У батюшки давно был? – вдруг спросил он.

– Завтра сходить думал, – вздохнул Елисей. – Поклонюсь, что ребятишек моих сберег. Не дал сиротам пропасть и роды казачьи прервать.

– Добре, – кивнул старик. – Люб ты ему. И сам труса не празднуешь, и других верно учишь. По всему видать, выученики твои воевали добре. Каждый крови ворога вкус знает. Тяжкая тебе доля досталась, Елисей. За людей ответ нести завсегда тяжко было. А ты на себя за мальчишек ответ взвалил.

– Делай, что должен, и будь, что будет, – припомнил Елисей поговорку из своего прошлого. – Вот сейчас из ребят вернувшихся учителей сделаю, и можно будет другими делами заняться, – поделился он своими планами.

– Верно решил, – одобрил Святослав. – Кто в бою не был, тот ничему толком научить не сможет.

– Так я же не воевал, – растерялся парень.

– Ой ли? – рассмеялся старик. – А кто на станицу нападение отбивал? Кто с абреками в лесах резался? Кто с солдатами к перевалу ходил? Бога не гневи, Елисей. Да и Ермил тебя многому научить успел. А вот то, что ты сумел мальчишкам всю свою науку передать так, что они с войны живыми пришли, мой тебе поклон от души. Такое не каждому дано. Вон, Опонас, лошадник от бога, а как учить возьмется, то иль криком, иль кнутом все. Учить, сынок, тоже уметь надо. Особливо науке воинской. Ладно, Елисей. Пойду я. Устал что-то. Старый стал. На погост пора.

– Господь с тобой, дедушка, – вскинулся Елисей. – Ты еще здесь не все дела переделал.

– Это уж как батюшка рассудит, – грустно улыбнулся старик и, кивнув, медленно двинулся к воротам.

Проводив его взглядом, Елисей вздохнул и осмотрел двор. Посуду и остатки пиршества женщины уже убрали. Столы и лавки мальчишки утром разнесут по местам. Вернувшиеся мальчишки сбились в группку под стеной дома и, окруженные новичками, травили байки, рассказывая про свои военные похождения. С первого взгляда было понятно, что привирают. Но не соврешь, доброй байки не расскажешь. Глядя на эту идиллию, Елисей вдруг очень остро почувствовал, что и здесь, как и везде, он все равно один.

Это осознание так резануло его по нервам, что парень невольно зажмурился, чтобы удержать набежавшие слезы.

«Мать твою, словно баба на сносях. Второй раз за день реветь собрался», – одернул он сам себя.

Этот мысленный пинок немного привел его в чувство. Взяв себя в руки, парень еще раз осмотрелся и, убедившись, что беспокоиться тут не о чем, задумчиво покосился на окна дома. Решив не мешать подросткам, он незаметно проскользнул в дом и, пройдя в свой кабинет, уселся за стол.

Пробегавшая по коридору Сашенька, заметив свет, заглянула в дверь и, увидев парня, спросила, радостно сверкая глазами:

– Елисей, самовар поспел. Тебе чаю нести?

– Неси, Сашенька, – обрадованно кивнул парень.

Спустя несколько минут юная хозяйка выставила перед ним вазочку с колотым сахаром и стакан с чаем. Поблагодарив девочку, Елисей достал из стола папку со своими идеями и погрузился в их разработки.

* * *

Обоз из трех телег подкатил к воротам, и возница, спрыгнув с облучка, застучал в ворота кнутовищем. Елисей, уже собиравшийся отправиться в комендатуру, сбежал с крыльца и, распахнув калитку, открыл рот, чтобы наехать на наглого дятла. Но едва рассмотрев стоящего у ворот человека, парень поперхнулся словами