Нептида. Искупление - Антон Фарутин

– Но ведь это тоже не стопроцентная гарантия отсутствия преступлений!

– Верно. И поэтому у нас есть суды. Правда, нет тюрем как ты могла заметить.

– И что вы делаете с приговоренными? Твой соглядатай Жонг говорил, что их казнят на рассвете.

– Мы редко когда казним сами. Обычно осужденные на смерть просто высылаются за пределы Витариума. Беспилотник отвозит их к границе темной стороны и сбрасывает в капсуле в какой–нибудь кратер.

– И что с ними происходит дальше?

– Понятия не имею, – отмахнулся король. – Но мы и здесь даем им равные возможности…

Джейн была ошеломлена услышанным. Человек, если он конечно еще был им, который желал называться её отцом, говорил какие–то очень логичные, но в то же время непривычные и подчас страшные вещи. Она даже не могла понять что же именно пугало её в услышанном. Машинная логика? Непривычность суждений? Страх последствий?

– Зачем тебе всё это? – устало спросила она. Девушка с удовольствием прекратила бы этот разговор, встала и ушла, вот только ей некуда было идти. Они неслись в бездушном космосе, направляясь к неизведанному будущему и Джейн чувствовала себя птицей в хрустальной клетке. До конца полета она была пленницей этого человека, запертой с ним в одной комнате. Охрана Трипплхорна летела рядом с ними на других кораблях, а в самом конце их конвоя летел захваченный «Миротворец», который вопреки своему названию стал одной из причин политического раздора.

– Зачем?! – Великий Архитектор был искренне удивлен вопросу. Ответ казался ему очевидным. – Я развиваю человеческое общество по спирали, спасая его от самого себя и от деградации. У нас есть памятник с тремя вращающимися спиралями, который я создал ради напоминания самому себе. Одна спираль символизирует накопление мудрости, вторая необходимость применения силы для ее защиты.

– А третья?

Диктатор на мгновение вздрогнул, и словно застигнутый вопросом врасплох, посмотрел на дочь. Он был фантазером и провидцем, но он хорошо разбирался в людях и отдавал себе отчет в том, что она не любит его.

– Третья означает Любовь. Я долгие годы не рассказывал никому о её назначении…, – он сглотнул и Джейн поняла, что отец волнуется, желая получить ее расположение. Похоже, это желание толкало его быть искренним.

Вряд ли повелитель Луны пользовался услугами собственных машин для очистки совести и получения удовольствий. Он был их архитектором, но не потребителем суррогатных наслаждений. Внезапное появление Джейн в его жизни заставляло Трипплхорна вновь почувствовать себя обычным человеком. Оно нарушило устоявшийся зыбкий покой и вынуждало поступить так, как он никогда не поступал прежде. Седовласый старец вдруг неистово захотел очиститься от своих личных грехов, о которых знал только он сам и которые никогда не были озвучены вслух, даже бездушной машине. Находясь сейчас в одной комнате с молодой девушкой, которая была как две капли воды похожа на Франческу, он испытывал странный душевный порыв к искуплению. Он понимал, что только так может сбросить камень с души и получить доступ к дочери, а может быть и получить прощение от жены, которую он не видел с того самого дня… Тридцать лет! Тридцать лет непрерывных страданий и поисков, самоедства и самоистязания, труда и боли. А теперь появилась «она» и спросила его «зачем?».

Трипплхорн не был на Земле все эти тридцать лет, проведенных в одиночестве, на виду у тысяч людей, которые видели в нем бога. Была ли его жизнь такой праведной, как он убеждал себя? И должен ли он измениться, чтобы собственная дочь могла выслушать его без пренебрежения на лице? Он вдруг понял, что совсем не знает её! Он даже ни разу не спросил ее о жизни под водой, о маме, о ее чувствах и причинах появления на Луне! Как он мог?! Слепец! Ему вдруг захотелось повести себя благородно. Но сначала он должен был ответить на ее вопрос.

– Любовь… я никому не рассказывал про любовь, – слова звучали непривычно тихо, словно он говорил вслух сам с собою. – Почему скрывал? Наверное, потому что мне так и не удалось формализовать её. Кроме того, у витарианцев нет семей и нет детей – это всё общее. Ну, а в–третьих… мне наверное просто больно говорить о том, что у меня отняли много лет назад. И лишь твоё внезапное появление пробило эту брешь, неожиданно для меня самого.

– Во всем городе ты ни одному человеку не говорил про любовь?! – изумилась Джейн.

– Нет… любовь к людям во мне умерла в тот день, когда я лишился своих ног и чуть не умер. Знаешь, Николас филигранно провел эту ампутацию. Не буду лукавить – в тот день в моем сердце поселилось совсем другое чувство. Оно называется ярость и ненависть. Первые три года я провел на Луне в полном одиночестве, ведя затворнический образ жизни. Но со временем мысль о твоей матери растопила этот лёд и я решил спасти человечество.

– Спасти человечество или вернуть себе маму? – в лоб спросила Джейн.

– Одно без другого невозможно… иначе в чем бы была разница между мною и Кетлером?!

***

Тяжелее всего Рону было сознавать, что он абсолютно не понимает происходящих событий. По приказу Железного короля его разлучили с Джейн и заперли в одной из кают «Миротворца». Кораблем сейчас управляли селениты и Аруну подумалось, что уж Олег бы точно не обрадовался если бы узнал, что за его штурвалом сидит чужой человек. Где вот только он сейчас? Их с товарищем разлучили еще на Луне и Ронни знал, что его отправили к корпоратам в качестве трофея – довольно странный поступок, если вдуматься. Впрочем то, что его самого не оставили в лунной тюрьме было не менее странным решением. И на кой черт спрашивается они тащили его вместе с собой на платформы?

Арун вновь выглянул в иллюминатор каюты. На фоне черного космического неба, усыпанного сотнями звезд, отчетливо были видны военные корабли из армады Трипплхорна. Флотилия Витариума не была многочисленной, но у молодого снуфера были подозрения, что это должно было с лихвой компенсироваться техническим превосходством селенитов. Из того, что он успел повидать на Луне, было совершенно очевидно, что в плане техники эти странные люди были на много шагов впереди землян. Спираль – так кажется Трипплхорн определил свою идею. Пока земляне заняты крысиными бегами по кругу, лунное общество развивается по спирали и ежедневно достигает всё новых и новых вершин. Да уж, тут нечего противопоставить…

Итак, Железный король решил лично наведаться на Землю. Арун почесал рукой в затылке, пытаясь сообразить чем это могло обернуться. С собой он везет захваченный корабль и пленников. Всё это сильно смахивало на «предъяву», как говорили в Красном городе. А раз будет разборка, значит и наказание для корпоратов тоже последует, а те в свою очередь отыграются на жителях Мидгарда, которые и так сейчас взвинчены до предела. Мда, нехорошая картинка получается – в случае серьезной заварушки трагедия, произошедшая на Сараваке, покажется детским пикником. И хотя это было неприятно признавать, но катализатором всех бед опять будет Ронни Райт.

Арун прислушался к шагам кованых ботинок, которые простучали по палубе и замерли за его дверью. Она распахнулась и в проем на него сурово посмотрел солдат в голубой униформе, вооружением больше похожий на киборга, чем на человека. Ронни улыбнулся и приветливо помахал рукой в ответ. Ну, как помахал – скорее, просто нелепо покачал ею в воздухе. Всё же наручники на запястьях здорово ограничивали свободу его телодвижений. Дверь захлопнулась и улыбка тут же спала с лица дикаря.