Рубиновый капкан... Игры кукловодов / Ruby trap: puppeteers' game - Марк Шо

Их побег оказался следствием спланированной акции, в результате которой несколько часовых на входе в следственном изоляторе ГКНБ были расстреляны. Вырвавшиеся из заключения 5 осужденных спокойно побрились, одели камуфляжную форму и в машине ГКНБ въехали в СИЗО Министерства юстиции. Ликвидировав часовых, они освободили еще 20 человек и на четырех машинах скрылись в неизвестном направлении. Справедливости ради следует отметить, что режимность объекта, его безопасность от побега и возможных диверсий были беспринципным образом нарушены. Например, Ибрагим Насриддинов, переведенный в Таджикистан из тюрьмы Гуантанамо, имел свободу передвижения в СИЗО ГКНБ, а также ключи от замков по территории объекта.

Вопросы о том, кто организатор побега и куда растворились эти люди, стал причиной появления бессонницы в правительстве Таджикистана, в том числе из-за возможных последствий. В Интернете появились сведения о том, что ОТО готовит акции по всей стране. Президент Таджикистана Рахмон вызвал к себе руководителя ГКНБ страны Хайриддина Абдурахимова. Доверять ему или нет – еще предстояло решить, пока же его интересовали первые подробности, а также надо было наметить план действий. Разговор был на фарси.

– Вы до сих пор не нашли тех, кто 2 месяца назад взорвал бомбу у рынка в Худжанде! Может, Вы теперь мне скажете, каким образом из учреждения ГБ! – он сделал ударение на этом слове – совершили побег отъявленные преступники? – с нескрываемой яростью спросил Рахмон.

– Мне кажется, господин президент, налицо внешнее вмешательство: за 15 минут только спецназ может так отработать. Из нашей тюрьмы просто так не сбежать.

– Ну, это Вам только кажется, что нельзя. – Не выдержав, Рахмон выпалил: – Работать разучились? Голова у вас вроде на плечах!

Он провел рукой по вспотевшему лбу, поправил спадавший на него чуб своих пышных волос, и после некоторой паузы спросил: – Кого именно Вы подозреваете?

Абдурахимов, молча выслушав гневные тирады своего шефа, ответил:

– Ничего конкретного. Пытаюсь понять, кто стоит за этим.

– Узбеки? Им наш Рогунский проект вот где сидит, – он провел рукой поперек горла. – Разве не так?

– Вполне, господин президент, никаких улик пока нет. Объявлен план-перехват по периметру страны.

– Но Вы же лучше меня знаете, что наша граница «дырявая», её вообще не существует с Кыргызстаном, и они могли там раствориться. Или же ушли в сторону Афганистана. – Рахмон глотнул воды, чтобы немного остудить свой гнев: эмоции рвались наружу: – Россия? Они имеют базу радиолокационного слежения на нашей территории. Зачем им беспредел?

– Это так, но что-то, не менее серьезное, послужило причиной того, что они могли вмешаться в этот инцидент. Пока могу лишь предполагать, господин президент, – добавил Абдурахимов.

Рахмон задумался. «Что произошло за прошедшие несколько месяцев, что так сильно раздражало бы соседей? У нас есть алюминий, хлопок, много воды – нет, не то. Значит, наркотики», – заключил он. И тут ему, словно молния, в висок ударила мысль: «Рубины. Рубины, будь они неладны! Да простит меня Аллах за слова эти». Он обратился снова к Абдурахимову:

– Выясните, что там у Вас с наркотиками творится. Вы свободны, генерал, – Абдурахимов встал из-за стола и направился к выходу.

Рахмон же вспомнил свою встречу с израильтянами: прекрасные люди, да и говорят на его родном языке. Они сравнительно быстро договорились работать вместе; чувствовалось, что ведут себя они уверенно. По идее, за ними стояло их государство, Израиль, а тот имеет надежного союзника в лице США. «Так значит, все-таки Россия? Ну да, россиянам не понравилось, что у них под боком появляются закамуфлированные американские интересы. Дальше-то что? На попятную он не пойдет! Страна пока с ним и за ним, президентом. Тогда они мне могут устроить пышные похороны, как с Супермурадом. Понять бы кто, вот тогда все можно переиграть». Остановившись на этой положительной ноте, он решил дождаться результата расследований и вызвал старшего сына к себе, сказав ему: «Рустам. Пригласи ко мне твоих израильтян, чтобы приехали через неделю-две. Мне надо с ними переговорить».

Практически одновременно с побегом осужденных из СИЗО произошел другой инцидент. На территории штаба 201 российской дивизии был предотвращен теракт, который должен был осуществить некто Халим Исоев, в возрасте 23 лет и проходивший диверсионную подготовку за пределами Таджикистана.

Имомали Рахмон, для которого напряженность в его маленькой наполовину горной стране была явно ни к чему по той простой причине, что он не имел ни сил, ни возможностей этому реально противодействовать, ясно осознал, что он пешка в этой игре, где, если это действительно так, две сверхдержавы решили разыграть его карту.

Его шансом как политика и действующего президента было снять имеющиеся противоречия с соседями по региону, заручившись их поддержкой. Он решил негласно направить в Россию и Узбекистан своих представителей, наделив их полномочиями провести переговоры по экономическому сотрудничеству и региональной интеграции.

Условие, при котором узбеки были бы согласны на уступки и могли начать переговоры, было очевидным: это отказ Таджикистаном от строительства Рогунской ГЭС. На её строительство уже были затрачены сотни миллионов долларов, Рахмон лично рекламировал её по телевидению страны, чтобы привлечь средства населения под строительство ГЭС. Узбекистан вот уже 10 месяцев задерживал на узбекско-таджикской границе железнодорожные составы, двигавшиеся в сторону Худжанда, а с октября предыдущего года отменил железнодорожное сообщение между Ташкентом и Ферганой, чтобы ни один узбекский поезд не проходил по таджикской территории.

С Россией обстояло сложнее. Здесь нужно было идти на серьезные политические уступки. Таджикистан оставался членом ОДКБ, СНГ и ШОС, где он взаимодействовал с Россией. Дальнейший прогресс мог бы быть при вступлении страны в Таможенный союз ЕврАзЭС, членами которого к тому времени были лишь три страны: Россия, Казахстан и Беларусь. Размышления Рахмона в итоге свелись к следующим моментам:

«Согласятся ли они принять его в этот элитный клуб? Это означало бы отсутствие таможенных проверок при пересечении границ таможенного союза грузами из Таджикистана. Учитывая соседство Таджикистана с Афганистаном и реально действующую угрозу наркотрафика, можно было заранее предугадать ответ на просьбу о вступлении Таджикистана в ЕврАзЭС: при выполнении им условий, при которых граница с Афганистаном будет наглухо закрыта. Это означало существенное увеличение количества российских войск в его стране. Может, что-то другое?» Вот это он и поручил выяснить своему посланнику при поездке в Москву.

Встреча с представителем Шломи, организованная для него сыном Рустамом, была короткой и насыщенной. Рахмон обратился к ним с просьбой, чтобы они помогли ему встретиться с представителями американской администрации. У него не было другого выхода, Рахмон понял, что только американцы могут быть противовесом российским интересам у него в стране и пошел ва-банк.

– Да, господин президент, мы сделаем все от нас зависящее. В данном случае требуется, чтобы Вы обратились по официальным каналам в Вашингтон, мы продублируем Ваши усилия. – Вечером того же дня соответствующее приглашение было передано послу США в Таджикистане.