Закон постоянного невезения - Иоанна Хмелевская

— Мне кажется, оно уже и так на тебя свалилось, — язвительно вмешалась тётка Иза.

— Это только потому, что мне не повезло…

— Вот именно, — снова заговорила бабушка. — Я желаю знать, что у тебя общего с этим делом. Ты утверждаешь, что ты его не убивала?

— Ну зачем мне было его убивать? Спустя четыре года?

— Это можно было бы объяснить долговременным аффектом, — расстроенным голосом вмешался дядя Филипп.

Бабушка не стала его полностью игнорировать, а жестом попросила долить ей вина, что дядя и сделал так старательно, что уронил в её бокал неплотно всунутую пробку, которую забыл извлечь. Вино расплеснулось во все стороны. Я бросилась за тряпкой и другим бокалом, благодаря чему вспомнила о воде, в которую следовало высыпать бобы. Она уже во всю кипела, я всыпала замороженные зёрна, вспомнила, что не посолила воду, и вместо того чтобы нормальным образом воспользоваться ложечкой, схватила солонку и от расстройства и спешки слишком сильно ею тряхнула.

Солонка была большая, в неё входило целых сто пятьдесят граммов соли, крышка с неё свалилась, и все содержимое полетело в кастрюлю. Некоторое облегчение я почувствовала лишь при мысли о том, что это был не суп, но и так дуршлаг вылетел у меня из рук, когда я производила необходимые манипуляции с бобами. Я заново поставила проклятые бобы, соль отмерила ложечкой и сорвала с вешалки полрулона бумажных салфеток…

Я вернулась в гостиную с клубком салфеток и рюмкой для бабушки, свято веря, что надо мной довлеет какое-то проклятье и к концу их пребывания я успею разрушить весь свой дом. А на наследстве уже можно поставить крест. Так что нечего мне голову морочить, и пусть они уезжают ко всем чертям как можно скорее, чтобы я могла взяться за работу и как-то компенсировать потери.

Бабушка была непреклонна.

— Я желаю знать, почему ты с ним рассталась, — сухо сообщила она, стряхивая тряпкой капли вина с платья и заставляя меня пожалеть о том, что я не высыпала соль на неё. Соль поглощает красное вино. — С твоим сожителем, который, как я понимаю, не годился на роль мужа. Я тебя слушаю.

Учитывая, что мне уже действительно было все равно, я решила ничего не смягчать и выложить им все напрямик. Да шут с ними, пусть себе думают обо мне, что хотят!

— Потому, бабушка, что я поняла, какая это обыкновенная свинья. Нет, что я говорю, не обыкновенная, а редкостная. Лгал так, что земля стонала, а я по глупости ему верила. К тому же он был деспотичным, эгоцентричным, не терпел никаких возражений и плохо ко мне относился. Не с начала, конечно, вначале-то он был любящий, заботливый, к тому же страшно красивый, на это я и купилась. Лишь спустя пять лет он проявил себя с худшей стороны, и тогда его отрицательные качества перевесили.

— Он тебя содержал?

Я даже не оскорбилась на этот глупый вопрос, менты вылезли с ним первыми. Я пожала плечами.

— Вот именно, бабушка, в том-то все и дело, что нет. Я вполне самодостаточный человек, мой муж не осыпал меня золотом, я привыкла сама работать. Если бы он упёрся, что будет меня содержать, я бы даже не знала, что с этим делать.

— Как что? — ехидно вмешалась тётка Иза. — Ты бы стала выливать шампанское в туалет?

— Какое шампанское?

— То, которое ты заказывала бы доставлять тебе домой.

— Да вы что, тётя, скажете тоже… Не такая уж я мотовка, шампанское я бы выпила с удовольствием.

— Иза, прошу тебя, не отходи от темы, — упрекнула её бабушка. — То есть после того, как ты с ним рассталась, ты беднее не стала?

— Наоборот, я разбогатела. Я могла больше работать, а заказов у меня было много. Мне удалось сменить квартиру. И заплатить за неё наличными, а не в рассрочку.

К моему полному изумлению бабушка обвела полным торжества взглядом всю семью, за исключением дяди Филиппа. Дядя Филипп выглядел в этот момент, как невероятно довольная тихая мышка.

— Так что этот аргумент отпадает, — с достоинством произнесла бабушка. — Перейдём к следующим…

В это мгновенье меня словно подбросило, так как одним ухом я уловила знакомый звук. Проклятые бобы выкипели. Я бросилась в кухню.

— Ещё десять минут, — сообщила я, вернувшись. — Уже почти готовы.

Несколько мгновений они смотрели на меня так, словно не могли вспомнить, что именно почти готово, но выяснять этого не стали. Дядя Игнатий потянулся за следующей бутылкой вина и ужасно быстро нашёл штопор.

— А ты не крала? — жестоко спросила бабушка, совершенно меня этим оглушив.

— Господи помилуй, что я должна была красть?..

— Что угодно. Вроде бы в этой стране все крадут, особенно те, что занимают высокие посты…

— Да ведь я, слава богу, не занимаю никакого высокого поста!

— Другие тоже. До нас дошли слухи, что крадут даже люди, заслуживающие, казалось бы, всяческого доверия, разные там президенты компаний, советники, кураторы имущества, работники складов, медики, машинистки…

Я с большим трудом попыталась собрать мысли.

— Погоди, бабушка, секундочку. Двадцать лет тому назад — да, те, кто печатал на машинке, вынуждены были красть бумагу, так как её невозможно было достать. Да и врачам тоже, если нужно было сделать пациенту капельницу на дому, приходилось тащить необходимую жидкость из больницы, другого выхода у них просто не было, ни за какие деньги. Я даже не уверена, можно ли и сейчас все это купить… Президенты — те да, крадут аж со свистом, но ведь не я же! Обычные воры тоже крадут совершенно безнаказанно, но это тоже не я!

— Значит, ты зарабатывала на жизнь честным трудом и тебя не содержал никакой мужчина. Прекрасно. Ты разбила какую-то машину?

— Да у меня её и не было, так что нечего было разбивать… Хотя нет, был у меня «фольксваген», но он развалился от старости.

— Чужую.

Моё одурение начало проходить.

— Я не ездила на чужих машинах. В этой стране никто не рвётся одалживать кому-либо свою машину.

Так что у меня не было никаких шансов разбить её.

— У тебя есть долги?

Мне подумалось, что после этого визита они у меня точно появятся.

— Нет. Когда-то давно были, но я уже все выплатила.

— Ты употребляешь наркотики?

— Какие ещё наркотики?

— Марихуану, героин, ЛСД…

— Я что — на самом деле выгляжу такой идиоткой? — удивилась я. — Чтобы хотя бы попробовать эту дрянь, у меня и в самом деле должна была крыша поехать. С какой стати у тебя появились такие дурацкие идеи, бабушка?

— Мир стал очень маленьким, — вмешался дядя Филипп, как бы оправдываясь.

— И сведения доходят до самых дальних его уголков, — нехотя подтвердила бабушка. — Анонимные письма можно презирать, но нельзя оставлять полностью без внимания. Если в них нет ни слова правды, это значит, что у человека есть враг.