Сквозняки. Первая миссия - Татьяна Леванова

— Что с тобой? — удивилась Маша. Она приподнялась и огляделась в поисках своей одежды, но, кроме куртки и кроссовок с носками, на сундуке ничего не было. Маша встала, завернулась в одеяло и откинула крышку сундука. На дне сиротливо лежали совсем позабытые девочкой темные очки…

Маша спустилась в ванную. Когда она принялась умываться, то с удивлением заметила, что рука, которая вчера выглядела распухшей, красной и скрюченной, сегодня почти совсем здорова, только с трудом гнутся пальцы. Когда девочка пустила воду посильнее, какаду заметно заволновался.

— Да ты пить хочешь! — догадалась Маша и заткнула полотенцем отверстие в раковине. Попугай напился воды и принялся прихорашиваться.

— М-да, и кушать, наверное, хочешь, — задумчиво пробормотала Маша. — Пойдем вниз, посмотрим, чем нас сегодня угостит тетушка Душка.

Тетушка Душка, как обычно, была на своей большой нарядной кухне, но сегодня не хлопотала весело у печи, а сидела у стола с каким-то шитьем в руках. Против обыкновения, выпечка не громоздилась на столах огромными горами, похоже, ее стало в десять раз меньше…

— Доброе утро, тетушка Душка, — поздоровалась с ней Маша.

Хозяйка вздрогнула и подняла голову. Глаза у нее были красные, словно она долго плакала.

— Что-нибудь случилось? — встревожилась Маша.

— Да ты садись, покушай, — вздохнула тетушка. — У меня ноги болят очень сильно, возьми сама, что тебе понравится…

Маша налила себе чаю, положила на блюдечко несколько плетенок с яблоками и присела за стол, за которым расположилась тетушка Душка. Каркуша смирно сидел на плече у девочки.

— Как я вчера здесь оказалась? — спросила Маша, скармливая птице кусочки пирога. — Ведь я заснула совсем в другом месте.

— Тебя принес господин Нескучный, — ответила тетушка. — У тебя был жар, но магистр заверил меня, что все необходимое для тебя уже сделано, осталось только подождать, пока ты проснешься. Как ты себя чувствуешь?

— Отлично! — ответила Маша, разламывая вторую плетенку. Впрочем, какаду ел ее не очень охотно.

— Дай ему пшена, — посоветовала тетушка Душка, — орехов-то у меня нет…

Каркуша с подозрением покосился на пшено, но в конце концов соизволил поклевать.

— Что же делать с твоей одеждой? — сокрушенно покачала головой тетушка. — Все промокло, сохло, видимо, прямо на тебе, вещи совершенно испорчены. Юбка пошла разводами, блузка распускается по швам… Посмотри, я тут перешила старое платье Анжелы…

Маша примерила на себя зеленое платье…

— Извините, похоже, Анжела была меньше ростом и немножко…

— Потолще, да, точно, — покачала головой хозяйка. — Сидит не очень хорошо, но в этом ты сможешь добежать до лавки и купить что-то более подходящее… Извини, я тебя не провожу, у меня сильно устали ноги.

— Спасибо, — тихо сказала Маша, пообещав себе, что, если увидит господина Фаринго, обязательно попросит у него лекарство для тетушки Душки.

Девочка переоделась в комнате, пока довольный Каркуша кланялся и танцевал на погрызенных ставнях. Зеленое платье с кружевным воротничком и белым передником смотрелось еще более нелепо с кожаной курткой и кроссовками, чем юбка в складочку.

— Ой, я же научилась колдовать! — обрадованно вспомнила Маша и щелкнула пальцами, представляя свои любимые черные джинсы с полосками «лунной пыли»… Бесполезно. Платье лишь чуть-чуть пошевелилось на Маше, а еще стало вдруг очень трудно дышать, словно от пыли или как в подземелье, и это-то на безупречно чистом чердаке тетушки Душки! Маша чихнула — стало полегче.

— Значит, в магазин! — не слишком расстроившись, воскликнула Маша, вспоминая бархатное платье Яны. С золотом Коли Карнавалова она себе сто таких купит, и больше никто не будет над ней смеяться!

Когда Маша, уходя, как обычно, положила несколько монет в фарфоровую курочку у выхода, она оглянулась на все так же сидящую за столом тетушку Душку. Та беззвучно плакала, опустив голову на руки. «Я должна спросить у магистра, где господин Фаринго», — с тревогой подумала Маша.

Утренний Как-о-Дум, золотисто-розовый, кругло-башенный, сиял в прозрачном осеннем воздухе, словно покрытый блестящей сахарной глазурью праздничный торт. Маша шла по улице, здороваясь с деловито спешащими куда-то, но тем не менее приветливыми горожанами, и сама уже удивлялась тому, насколько ей тут нравится. Не хотелось думать о подземельях, привидениях и правителях…

«Изящные платья и модные туалеты» Маша нашла очень быстро, возможно, потому, что вспоминала учебники по самоосознанию и не стеснялась спрашивать у прохожих. Но в лавке девочка расстроилась. Оказывается, дорогих готовых вещей здесь почти не продавали, только шили на заказ, правда, нашлось одно более-менее подходящее по размеру длинное бархатное платье со шлейфом и с изящно отделанными рукавами, да только ходить в нем было не так удобно, как могло бы показаться на первый взгляд.

— Нет-нет, барышня, вы не должны наматывать шлейф на руку. Держите осанку. Шествуйте, шествуйте… — верещал торговец.

«В этом платье я бы утонула в том подземелье», — мрачно подумала Маша и отказалась от покупки. Вновь надев простенькое платье Анжелы, девочка принялась бродить по магазину, разыскивая хоть что-то приемлемое. И наконец нашла. В самом дальнем углу, даже не с платьями, а среди рулонов тканей одиноко висел стильный черный кожаный сарафан.

— Потрясающе! — обрадовалась Маша, примерив его с первой попавшейся рубашкой и рассматривая себя в зеркале. Сарафан был легкий, гладкий на ощупь, из прочной кожи, а главное — очень стильный.

— Жаль, что его нельзя взять домой! — вслух сказала девочка, любуясь на свое отражение. — Эта вещь приучит меня к юбкам, как желала бы мама, а Светка лопнет от зависти. Я почти как Тринити в «Матрице», только юбка поуже.

— Простите, вы хотите купить его? — с выражением крайнего изумления на лице спросил торговец.

— Несомненно! — рассеянно отозвалась Маша, выбирая к сарафану блузку. Наконец нашла одну — кислотную желто-зеленую по местной моде, точь-в-точь такого оттенка, как ее носки (жаль, носки в Как-о-Думе не продавались, наверное, еще не были изобретены). По отдельности куртка, носки, кроссовки, сарафан и блузка выглядели странно, но вместе составили очень стильную композицию.

«Хотя, наверное, у мамы было бы по этому поводу совершенно другое мнение», — подумала Маша и загрустила.

— Сколько с меня? — спросила девочка у торговца. Тот с озадаченным видом потребовал за блузку пятнадцать золотых монет, утверждая, что воланы на воротнике и рукавах сделаны благодаря особому, очень дорогому клею морского тигрового краба, а за кожаный сарафан попросил самую мелкую — треугольную монетку красного цвета.

Когда Маша пришла в Академию, господин Железный на своем посту еле слышно пробормотал:

— Я же говорил — господа коровники…

— Что? — удивилась Маша. Но из-за опущенного забрала до нее не донеслось более ни звука.