Ловушка для графа - Аманда Скотт

Мэгги послушно забралась в карету, ругая себя за то, что невольно назвала Кейт по имени. Конечно, Ротвелл это заметил. Еще бы! В жизни она не встречала такого проницательного и хитрого человека. Как он ловко обманул Кейт, прикинувшись этаким безобидным щеголем, а сам метким выстрелом выбил у нее из рук ружье. Не удивительно, что Кейт и ее товарищи попались на удочку. Она и сама при первой встрече приняла его за напыщенного фата и предупредила бы Кейт, если бы знала, что Ротвелл вооружен. Господи, ведь он мог ее убить!

При мысли о предстоящем разговоре с Ротвеллом сердце Мэгги начало биться сильнее. Что она может сказать? Разве сможет солгать под его проницательным взглядом?

Джеймс с тремя дубинками в руках подошел к карете.

– Знай я, что ты заставишь собирать это чертово оружие, Нед, я не стал бы их забрасывать так далеко, – он повернулся к реке. – Левее, Мэтью! Слава Богу, река неглубокая, но Мэтью вряд ли поблагодарит, что я заставил его лезть в ледяную воду. Пусть лучше он найдет кинжал, чем эти разбойники!

Мэгги посмотрела на Кейт, но та старательно избегала ее взгляда. Вместе с остальными она стояла под огромной ивой и наблюдала за, поисками оружия. Наконец Челтон нашел и ружье, и кинжал. Мужчины заняли свои места, и кареты тронулись в путь. Мэгги в ожидании молчала.

– Никогда не видел ничего подобного, – сказал Джеймс. – Женщина руководит бандой головорезов! Кто в это поверит?

– Итак, мисс Мак-Друмин? – Ротвелл вперил в нее холодный взгляд. — Вы должны нам сказать, является ли разбой на большой дороге еще одной особенностью «цивилизованной» Шотландии?

Мэгги опустила глаза, но чувствовала, что на нее смотрит не только Ротвелл, но и Джеймс. Она не боялась, но от их недовольства, особенно графа, стало не по себе. Девушка не знала, что сказать. Наконец, понимая, что молчание слишком затянулось, подняла глаза.

– Если некоторые горцы решаются на такое, то только из-за бедственного положения, в котором виноваты англичане!

– Ерунда! Они самые настоящие преступники!

– Нет! Они в отчаянии, им нечего есть! – Мэгги видела, ей не верят, и знала, что ступила на опасный путь, ибо отец тоже не одобрял действий Кейт, считая, что у нее нет причин разбойничать. Но сам занимался контрабандой виски по той же необходимости – чтобы прокормить семью, – поэтому Мэгги не знала, кому и чему верить. И занятие отца, и дерзкие выходки Кейт пугали ее в равной степени – ведь все это крайне опасно.

Но Кейт смеялась над опасностью. В ее семье не было мужчин, и после гибели старшего брата ей пришлось взвалить на свои плечи заботу о себе, матери, старой бабушке и младшем братишке Иане. Когда Мак-Друмин пытался взять на себя заботу о ее семье, Кейт запальчиво возражала, что ему не следовало заставлять ее мать выходить замуж за Мак-Кейна. А раз он это сделал, теперь она сама себе хозяйка и не будет никому подчиняться.

– Эту женщину необходимо выдать замуж, – сказал Джеймс. – Муж сумеет ее приручить.

Мэгги засмеялась.

– Здесь нет мужчины, достаточно смелого, чтобы попытаться ее приручить. Все знают ее характер и стараются держаться подальше. Даже двоюродные братья не осмеливаются ею командовать.

После этого происшествия вам лучше больше ни когда с ней не встречаться.

Джеймс пренебрежительно фыркнул, а Ротвелл спокойно сказал:

– Значит, вы признаете, что знаете эту девушку? Надеюсь, вы не оправдываете грабеж.

– Кейт смотрит на это как на военные действия, а не грабеж, – Мэгги старалась подстроиться под его тон. – Она нападает исключительно на англичан и никогда на шотландцев. Еще никто не пострадал. Я действительно знаю ее, сэр, вот уже десять лет.

– Должно быть, она была ужасным ребенком, – задумчиво произнес Джеймс.

Мэгги кивнула.

– После того как Мак-Кейн умер, ее мать привезла всех детей в Долину Друмин. Дело в том, что семьи Мак-Кейнов и Мак-Друминов не ладили между собой, поэтому Кейт в равной степени ненавидит и тех, и других. Мы подружились с ней благодаря моему отцу и дружим до сих пор.

– Могу поверить, что жизнь вашей подруги была очень трудной, но если она будет продолжать в том же духе, ее ждет виселица. Грабеж есть грабеж, все просто и ясно.

– По ее мнению, – настаивала Мэгги, – раз англичане нас обворовали, то не грех и у них хоть что-нибудь отобрать. Когда люди голодны, они делают то, что никогда бы не сделали на сытый желудок. Думаю, так обстоят дела и в Лондоне.

К ее удивлению, Джеймс согласился.

– Нед, насчет этого она права. Обитатели Алсатии не были бы так озлоблены и жестоки, будь у них полный желудок.

– Он частенько бывает наполнен дешевым дленном, – проворчал Ротвелл.

– Это свидетельствует, – сказала Мэгги, – что жизнь в городе не намного легче жизни в глухой деревушке, хотя вы утверждаете обратное.

– Я никогда не говорил, что жить в городё легко, но там для человека больше возможностей, чем в деревне.

– Неужели в Лондоне все обеспечены прекрасной работой? – тон Мэгги был язвительным.

Они продолжали оживленно беседовать вдвоем, а Джеймс время от времени вставлял глубокомысленные замечания или отпускал шутливые реплики. Девушка никогда бы не подумала, что получит огромное удовольствие от подобного времяпровождения. Ротвелл побуждал ее выражать свое мнение и не уклонялся от обсуждения спорных вопросов.

Вскоре Мэгги с удивлением обнаружила, что они уже переправились через мелководную речку под названием Труйм и въезжают в деревню Далвини. Было еще светло, и девушка указала в сторону Грампианских гор.

– Отсюда вы можете видеть перевал Корриаррак.

Джеймс тихо присвистнул. Ротвелл потрясенно молчал. Мэгги вполне понимала их реакцию. Южный склон горы был необычайно крутым и издали казался совсем отвесным, словно огромная каменная стена.

– Это и есть ваша цивилизованная родина? – Ротвелл улыбнулся. – Возможно, вы меня простите, если я скажу, что это больше похоже на среду обитания дикарей, чем цивилизованных леди и джентльменов.

Джеймс прищурился, вглядываясь в даль.

Это что, рукотворные стены? Мэгги усмехнулась.

– Там проходит одна из знаменитых дорог, построенных генералом Уэйдом после первого восстания шотландцев почти сорок лет назад. С этой стороны ее поддерживают семнадцать опор, вон те каменные стены, которые вы видите. И она поднимается на высоту две тысячи пятьсот футов. С другой стороны склон более пологий и дорога тянется до самого Огастеса.

– А далеко ли до форта Огастес? – спросил Ротвелл.

– От вершины горы нужно ехать целый день, но Долина Друмин гораздо ближе, как я уже говорила. Однако следует переночевать здесь, мы не сможет добраться до Лаггана засветло. Поблизости живут друзья отца, которые приютят нас на ночь. Уверяю, нас встретят с распростертыми объятиями.